Наконец, когда прошло уже несколько столетий после того, как он начал свой рассказ, Ян поднял стакан в воздух и сказал:

– Ну… мне нужно сходить за вином.

– Тебе нужна хорошая взбучка, вот что тебе нужно, – сказал я. Я был на взводе из-за этого Яна, понятно? Любой бы сказал так на моем месте, честное слово.

Реакция Яна балансировала между удивлением и напрягом.

– Ха! – добавил я, указывая на него пальцем и усмехаясь.

– А… ха-ха! Неплохая шутка, – ответил он, счастливо улыбаясь в ответ, и отправился за очередным бокалом вина. Надеюсь, после этого он покинул страну и умер.

Сара и я секунду стояли молча. Я попивал вино и с интересом рассматривал вещи на кухне, которые совершенно точно принадлежали не ей.

– Ты хорошо выглядишь, – сказала Сара, причем очень-очень неожиданно, как мне показалось.

– Спасибо, и ты тоже… я вижу, ты подстриглась. Она подняла руками волосы и взлохматила их, словно проверяя – на месте ли они и все еще такие же короткие?

– Ах, да. Я подстриглась очень давно… тебе назло, честно говоря, – она рассмеялась. – Я подстриглась, потому что знала: ты бы возненавидел мою короткую стрижку.

– Понятно.

– …И мне самой жутко не нравилось.

Я кивнул.

– Но, – сказала она, снова проводя руками по волосам, – они вроде как отросли уже.

– Да, волосы имеют обыкновение расти.

– Забавно, да?

Я сделал еще один глоток вина.

– Эми не могла приехать, как я понимаю? – спросила Сара.

– Да, верно. Она подумала, что слишком далеко ехать из Лондона, пока ребенок еще такой маленький.

– А, да. Конечно. Но она все еще твой агент, верно? Даже несмотря на то, что она теперь живет там?

– О да. Замужество и материнство не помешали ее карьере, даже наоборот, на самом деле. Она теперь каждый раз говорит мне, что для настоящих литературных агентов Лондон – единственное подходящее место.

Сара улыбнулась.

– Как все меняется.

– Так и есть… на самом деле.

Еще одна пауза, очередной глоток вина.

– Сара, – спросил я так же, как бы спросил любого знакомого о его партнере, просто чтобы проявить интерес к человеку, – я слышал, ты встречаешься с профессиональным велосипедистом?

Месяцев десять назад эти сведения выболтал мне Хью, когда разговаривал по телефону с Мэри во время нашего совместного обеда. Он тут же стал суетливо извиняться. И я, конечно же, беспощадно отколошматил его за то, что он впал в истерию просто из-за того, что случайно проболтался, что Сара с кем-то встречается. Господи-прости, будто бы после такого промежутка времени мысль о том, что Сара встречается с кем-то другим, могла хоть как-то на меня повлиять! Да боже упаси, Хью, ты как старая наседка! И потом я направился в туалет, где меня вырвало.

Некоторое время после этого одна мысль о том, что Сара занимается сексом с другим мужчиной, заставляла меня кусать одеяло, а думал я об этом довольно часто. Потом напивался до позы риз и весь вечер строчил слова «СТЕРВА» и «СУКА» на листочках бумаги, пока не чувствовал, что пора переходить к следующему этапу: молотить ногами шкаф и рыдать.

Но все это обычная процедура выздоровления, верно? И в любом случае, все это было несколько месяцев назад, ясное дело, сейчас это меня уже не волновало.

Сара издала короткий смешок.

– Встречалась одно время.

– Вы расстались? – спросил я, ощущая физическую боль от напряжения, что принудил мышцы лица изобразить сострадание и сочувствие.

– Да… расстались.

– Жаль.

– Ну, ничего страшного. Значит, не судьба.

– Понятно.

– Мне было противно смотреть, как он бреет ноги.

– Понимаю.

Мы оба прочистили горло. Казалось, наступил подходящий момент.

– А ты? – спросила Сара. – Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет, я ни с кем не встречался с тех пор, как мы расстались. – Я тут же понял, что звучит это поразительно плоско или, что даже хуже, это неуклюжий намек на то, что Сара всегда была единственной для меня и что моя сексуальная жизнь закончилась в тот день, когда она ушла от меня. – Но я жутко много мастурбировал, – поспешно добавил я.

– Ты стал настоящим писателем. – Сара звякнула ногтем об основание бокала. Звук оказался чистым, но очень-очень раздражающим. – Я прочитала твою книгу.

– Неужели!

– Да, и мне понравилось.

– Правда?

– Ну, честно говоря…

– «Обсервер» назвал мой роман душераздирающей историей, вызывающей ужас и напоминающей гноящуюся рану.

– Вот придурки, много они в этом понимают.

– О нет, это они ее так похвалили. Это серьезная художественная литература. Я написал ее не для того, чтобы угодить вкусам публики. Я надеюсь, что я достаточно хороший писатель, чтобы выйти за рамки категорий «понравилось» и «не понравилось».

– Ясно. Но мне книга показалась сырой. Ничего, что я тебя критикую?

– Все нормально.

– Я слышала, твоя книга довольно хорошо продавалась?

– Хмм…

– Разве нет?

– Она стала культовым хитом.

– Что это значит?

– Знаешь, что такое хит?

Она пожала плечами:

– Предполагаю, что да.

– Так вот, она была культовым хитом.

– Ясно.

Я небрежно махнул рукой:

– Неважно. Главное, что я остался верен себе… и я думаю, со следующей книгой дела пойдут еще лучше. Там действуют роботы.

– Роботы-убийцы?

– Я пока не решил. Знаешь, я скучал по тебе.

Я не мог больше сдерживаться. Я был поражен, что мне удалось сдерживаться так долго, честно говоря.

– Ну… да… – Сара опустила глаза и снова со звоном дотронулась до бокала. Звук действовал мне на нервы.

– Я… – «О господи». – Хочешь выпить еще? Я хочу попробовать напиток, который Хью и Мэри привезли из Гамбии. Они сказали, что там это пьют на празднествах, заправляют этим тушеное мясо и используют в традиционном ритуале наказания воришек коз. Хочешь попробовать? По-моему, очень забавно. На этикетке изображен дефибриллятор.

[5]

Что скажешь? А?

Она улыбнулась мне вполсилы.

– Нет, пей сам. А я пойду поболтаю с одним приятелем… Узнаю новые сплетни… Ну, сам понимаешь.

– Хорошо, конечно. А я пойду разберусь с этим напитком… Рад был увидеть тебя, Сара.

– Да, я тоже, Том.

Я энергично вышел из кухни и прошелся по дому.

Так, вот и все. Что еще можно было сделать? Или сказать? Я хотел, нет, мне просто необходимо было сказать Саре, что я скучал по ней. Сказать ей это, пока я трезв и разумен. Чтобы это не прозвучало так, словно брошеный бой-френд ноет по поводу своих чувств. Вместо этого я хотел заверить Сару, что она – особенный для меня человек и поэтому я скучаю по ней. Теперь история определенно канула в Лету. Неужели это все?! Не осталось никаких сомнений. С этого момента любые действия будут расцениваться как могильные раскопки, отказ успокоиться. Хмм… если таков был конец, то я слишком переоценил финал.

Ну и дела.

«Черт! Черт! Черт! Ты пожалеешь об этом, Том… Но вся проблема в том, что ты пожалеешь еще больше, если не попробуешь».

Я провел остаток вечера в разговорах с почти незнакомыми людьми на совершенно не интересующие меня темы. Мэри произнесла тост, который жутко смутил Хью, а потом мы спели песенку о том, какой он развеселый добрый малый. Потом Хью произнес короткую речь, в которой виртуозно умудрился соединить благодарности всем присутствующим и новости о том, что бактерии выработали иммунитет ко всем видам антибиотиков, так что определенно грядет новая эра эпидемий. Классический Хью: все зааплодировали и принялись подбадривать его. Все это время я держал Сару в поле зрения и в голове.

В конце концов я заметил, что она прощается с хозяевами. Я был в другом конце комнаты и не мог расслышать, что она говорит, но невозможно не распознать нечто вроде: «Ну, мне, наверное, пора двигаться» даже без звукового сопровождения. Я метнулся к ним.

– Ну… мне, наверное, пора двигаться, – сказал я. – Было очень весело, Хью… Мэри. – Я посмотрел на них обоих и улыбнулся. – А все невыпитое вино достанется Саре.