Самое смешное, что я не уверен, хочу ли снова играть в теннис.

Так почему мысль о потере так чертовски угнетает?

***

Изюминкой моего дня, как и каждого в череде прочих в последнее время,

стали разговоры со Скарлетт. Я рассказал ей то, что сказал мне врач.

Растянувшись на диване, я поставил ноутбук себе на живот. Увидев её, моё

настроение улучшилось.

– Ты не можешь позволить себе сдаться, Райдер. Поверь мне, как только ты

упадешь в депрессию, тебе очень сложно будет выбраться, – звучит так, как

будто она опытна в этом.

– Я просто не знаю, что делать. Я не могу больше с этим справляться, –

стону я.

– Тогда делай что-то, – смеётся она. – У тебя есть возможность делать все,

что ты захочешь, – она кривится. – Ну, кроме игры в теннис, но ты знаешь,

что я имею в виду. Не сиди и не жалей себя. Ты даже не был по-настоящему

счастливым, пока играл в теннис, не так ли?

– Нет, – ворчу я.

Она самодовольно кивает.

– Точно. В любом случае, мы вернемся через пять недель и составим тебе

компанию.

Я улыбаюсь. Это был один из самых светлых моментов в моей жизни на

данный момент.

– Слушай, мне нужно идти. Но подумай, о том, чего ты хочешь. Посмотри

на это как на возможность попробовать что-то новее, – предлагает она.

– Хорошо. Может быть, – бормочу я. – Я позвоню тебе позже, ладно?

– Хорошо, Ночной Райдер, – говорит она с улыбкой, и я смеюсь.– Что? –

спрашивает она.

– Ничего, – мое лицо краснеет. – Ты сказала ночной Райдер, и я подумал о

Хофф. Ты знаешь, что есть старое ТВ-шоу «Ночной Райдер»?

Она хихикает.

– Ты идиот.

17

– Билет, сер?

Я улыбаюсь и передаю свой билет и паспорт. Глаза женщины расширились,

когда она прочитала моё имя, но она быстро ретируется, вбивая мои данные в

компьютер. Я улыбаюсь, не обращая внимания на небольшую группу

папарацци, пытающихся сфотографировать меня. Она возвращает мне билет

и паспорт.

– Наслаждайтесь полетом, мистер Стивенс.

На самом деле это была идея Мэтта. Точнее, поехать в штаты, чтобы

удивить Скарлетт и Джейка – моя идея. Мэтт же посоветовал сделать что-

нибудь для моих спонсоров, пока я болен. Три недели, начиная с

понедельника, я буду помогать детям в теннисном лагере для молодых

спортсменов. Лагерь находится в Чикаго, где живет Скарлетт. Её совет

сделать что-то для других не оставлял меня. Наставничество – не то, чем мне

хочется заниматься, но шанс быть рядом с ней, даже всего несколько недель,

был слишком хорош, чтобы его потерять.

Я иду через аэропорт к залу первого класса, останавливаясь возле киоска

по дороге. Беру копию «The Daily Mail», что бы узнать последние новости.

Девушка ухмыляется мне.

– Ваша подруга не с Вами?

– Простите? – спрашиваю я. На мгновение я думаю, что она перепутала, но

потом я вижу журнал. Я беру его и издаю стон. Заголовок под фото, на

котором я целую Скарлетт гласит: « Новый роман плохого мальчика». Я узнаю

нашу прогулку вдоль реки. Смотрю на дату журнала и понимаю, что он

вышел почти неделю назад. Я открываю статью.

Она уже видела это? Нет, она бы сказала, если бы увидела. Я нервничаю,

потому что понятия не имею, как она отреагирует на эту международную

новость. Я сажусь менее чем за пять минут до взлёта. Во время полета

стараюсь спать. Те, кто путешествуют первым классом, как правило, не

обращают внимание на сплетни обо мне, что хорошо, потому что я не в

настроении общаться с поклонниками.

– Сэр, проснитесь.

Я просыпаюсь и открываю глаза.

Стюардесса улыбается мне.

– Мы приземлились, – объясняет она.

Да. Я проспал не только весь полет, но и посадку. Схватив свой багаж, я

выхожу из самолета. Я последний человек, который выходит, так что когда я

прохожу таможню здесь почти пусто. Я прохожу досмотр со своим багажом

за рекордно короткое время. Поймав такси, называю адрес Скарлетт. Мне

нужно отправиться в отель, чтобы принять душ и переодеться, но я не хочу

ждать, чтобы увидеть её.

Я улыбаюсь себе, чем зарабатываю странный взгляд водителя в зеркале

заднего вида. Я удивлен, потому что это не похоже на меня. Эта женщина

плохо на меня влияет. Моё сердце ускоряет ритм, когда мы подъезжаем к её

дому. Я знаю, что мы близко, потому что постоянно проверяю GPS в своём

телефоне, я не доверяю таксистам в своей стране, не говоря уже о чужой.

Боже, надеюсь, она будет рада меня видеть.

Я не сказал ей, что приеду. Чёрт, я лечу через весь мир, чтобы увидеть

женщину. Поэтому давайте посмотрим правде в глаза: мы все знаем, что

лагерь – только предлог, извините, если похож на размазню. Такси

подъезжает к коричневому дому с белым забором. Я оглядываюсь кругом,

пока иду к дому, замечая ухоженные сады вокруг одинаковых домов. Здесь

было намного лучше, чем я ожидал. По тому, как она все описывала, здесь

всё должно было быть похоже на трущобы.

Я глубоко вдыхаю и стучу в массивную деревянную дверь.

Она открывает, она дома. Сердце колотится у меня в груди, пока я стою

там, ожидая, что она что-то скажет. Её глаза расширились в шоке, это плохой

знак. Она в ужасе. Я в замешательстве, потому что не так представлял себе её

реакцию.

Я так ошеломлен, что даже не знаю, что ответить.

– Я… Я хотел удивить тебя, – чувствую себя идиотом, очевидно, что мне

здесь не рады. Она не хочет меня видеть.

– Ты должен уйти. Сейчас, – шипит она. Её зеленые глаза опухшие, как

будто она плакала. Я не могу понять почему. Я чувствую, что не хватает

каких-то кусочков к этой головоломке.

– Что, чёрт возьми, происходит, Скарлетт? – спрашиваю я в

замешательстве.

Что, блять, происходит?

– Кто это, Скар? – кричит голос. Мужской голос.

Её глаза встречаются с моими, когда высокий лысый мужчина подходит к

ней и оборачивает руку вокруг её талии. Моя челюсть дергается, когда он

целует её в щеку, и она позволяет это ему.

Наши глаза встречаются, и я смеюсь. Она собирается разрыдаться, а я

считаю, что это чертовски весело. Она расстроена? Я пытаюсь

контролировать свой гнев. Я чувствую, что меня предали. Я зол. Я в чёртовой

ярости.

– Никто, – бормочу я. Я смеюсь и запускаю пальцы в волосы.

Это выглядит неправдоподобно.

Я качаю головой и поворачиваюсь, чтобы спуститься по тропинке. Но

оборачиваюсь и смотрю на неё в последний раз.

– Я просто человек, пытающийся продать то, что, очевидно, ей не нужно.