Поначалу беседа отвлекала от мыслей об Артуре. Бокальчик пива, потом еще один, и мир поплыл, чувства обострились до предела, и Марина почти физически ощущала черную тушку предательски молчащего телефона.

Понемногу заканчивался день – бессмысленный и пустой. В баре начали собираться компании, состоящие в основном из мужчин, причем почти все они выглядели достойно. Не звонишь, Артур? Ну и не надо. Ты не единственный мужчина, не так уж и трудно найти, с кем скоротать вечер. Взять, например, вот этого лохматого блондинчика в байкерском прикиде. И брюнет с татуировкой вполне ничего. Бицепс, как бедро, мышцы бугрятся, одежда подобрана со вкусом. Марина подумала, что надо бы запомнить это место, но Танюха наклонилась над столом и прошептала:

– Ты не стреляй так глазами, не пали контору, это гейский бар.

Марина поперхнулась пивом, закашлялась, промокнула губы салфеткой.

– Зачем ты мне такую подлость подстроила? – прошептала она и неожиданно для себя рассказала о блондинке с фотографии, о молчащем телефоне.

– Я всегда сюда с подругами хожу, – пожала плечами Танюха.

Ну да. Блондина захотела? А он – конкурентка. Обидно.

– Извини. – Танюха накрыла ладонью руку Марины. – Хочешь, пойдем в другое место?

– Да нет, – справилась с первым потрясением Марина. – Как раз то, что надо. Глупостей не наделаю, а здесь приятно, мне нравится.

«Лица нетрадиционной ориентации» не шумели, не приставали и не стреляли глазами. После очередного бокала пива Марина совсем расслабилась. Танюха мурчала что-то успокаивающее, поглаживала по руке, заглядывала в глаза.

– Да позвонит он, успокойся… Может, это и правда бывшая… Может, сестра, ты же не голышом их видела… И вообще в наш век фотошопа…

Хотелось верить. Но вместе с хмелем в Марине бродила обида на Артура (не звонит!), и бунт (а и не надо, чтобы звонил!), и еще пустая, ничем не заполнимая тоска по нему.

– Давай по шотам пройдемся? – предложила Танюха.

Посетителей становилось все больше, с Таней здоровались, на Марину изредка поглядывали с интересом. Вечер еще, в общем-то, только начался, пиво больше не лезло, домой не хотелось, и Марина приняла предложение.

Первые три коктейля пошли хорошо, а потом уставшая и не выспавшаяся Марина поплыла. Какая-то часть мозга орала: подруга, ты набралась, дуй домой. Но разум занялся активным поиском приключений на нижние девяносто.

Сначала Марина потащила Танюху танцевать. Потом, кажется, рыдала у нее на плече, запустив пальцы в густые волосы. Потом – обнималась в дамской комнате. Потом они пошли гулять, и вечерние улицы приняли двух женщин в свои объятия.

Они шли по шумным улицам, потом свернули в какой-то двор, сели рядом на лавочку. Танюха закурила. Марина положила руку ей на бедро, наклонилась, заглянула в глаза. А если так? Если влюбиться в хорошего парня Танюху, свою в доску, понятную, без закидонов и загадочных знакомств, рыданий в потайной комнате. Жить вместе, вместе на работу ездить, весело проводить время и не страдать по пустякам!

– Нет, – трезво и тихо сказала Таня, уклоняясь от поцелуя. – Хорошую дружбу мы портить не будем. Я не гожусь для «клин клином».

Марине стало мучительно стыдно, аж хмель слетел. Она решила использовать подругу в качестве «клина» и обидела близкого человека.

– Прости, – прошептала Марина, – прости меня, пожалуйста.

– Нормально. – Улыбка у Тани была кривовата. – Знаешь, если бы не твоя любовь неземная – я с удовольствием. Так что имей в виду на будущее.

И тут у Марины зазвонил телефон.

– Привет. – Голос Артура был неестественно спокоен. – У меня небольшие проблемы. Мне нужна твоя помощь.

– Ты где?! – чуть не закричала она. – Что случилось?

– Не телефонный разговор. Я около твоего дома, в машине. Приезжай.

– Сейчас буду!

Она отключилась и принялась рыться в памяти телефона в поисках номера такси.

– Что случилось? – встревожилась Танюха.

– Извини, – хмель выветрился сразу, – мне срочно надо домой. Алло, девушка, можно машину…

– На улицу Градова, десять, – подсказала Таня, и Марина повторила адрес.

Оператор пообещала, что «через пять минут будет», и следующие пять минут для встревоженной Марины тянулись вечно, как и поездка в такси до дома. Она едва не забыла расплатиться, выскочила, хлопнув дверцей, и почти сразу увидела припаркованный автомобиль Артура. Сам он стоял, привалившись к капоту, и выискивал взглядом Марину. Она бросилась навстречу:

– Как ты?!

Артур обнял ее, прижал к груди. Марина почувствовала, как его тепло заполняет пустоту.

– Как ты? – повторила она.

Жив, кажется, не ранен, а с остальным можно справиться.

– Малыш… мне нужна твоя помощь. – Артур провел ладонью по ее волосам. – Я никому, кроме тебя, не могу доверять. Ты же не откажешься приютить хорошего человека?

Сердце зашлось в груди. Неужели нужно приютить его?! Неужели они будут жить вместе, просыпаясь каждое утро, заглядывать друг другу в глаза? Неужели она будет варить Артуру кофе и жарить яичницу? Вот оно – счастье, можно руками потрогать, услышать его запах – запах хороших мужских духов…

– Конечно, – прошептала Марина, – конечно, не откажусь!

– Спасибо.

Он отстранился и распахнул заднюю дверь машины.

– Катя!

Остолбеневшая Марина не сразу узнала девушку в свете фонарей. Из салона выкарабкалась бледная тень той красавицы, фотки которой она рассматривала утром. Светлые волосы больше не ниспадали водопадом, они были забраны в хвост, и все равно видно – голову Катя давно не мыла. Вместо обольстительных нарядов – потертые джинсы и старый свитер, толстый, растянутый, под горло, болотно-зеленый. На ногах – кеды. И это – в такой теплый вечер! Перемены произошли и с лицом девушки. Губы – в нитку, потрескавшиеся, спекшиеся. Нездоровый румянец. Лихорадочно сверкающие глаза под набрякшими веками. Катя обхватила себя руками и ссутулилась, глядя в асфальт. Ее движения остро напомнили Марине певицу Оливию. Тяжелая депрессия?

– Я… – будто осенний лист хрустнул под ногой. – Катя. Сестра Артура.

– Очень приятно, – пробормотала обескураженная Марина.

– Я больна, – продолжила Катя, избегая смотреть на Марину. – И мне негде… мне нужно…

Она заплакала – почти беззвучно.

– Да что же мы стоим! – спохватилась Марина. – У всех на виду. Пойдемте, хоть чаю выпьем. Пойдем, Катенька.

Сейчас предполагаемая «бывшая» (а оказывается – сестра! Как хорошо!) вызывала только жалость и желание обогреть.

На кухне она забилась в дальний угол, ну хоть плакать перестала. Артур отозвал Марину в сторонку:

– Понимаешь, мне нужно уехать. Ненадолго, надеюсь, малыш, но все-таки. Мне угрожает опасность. Я предупреждал тебя, что лучше со мной не связываться, так ведь? Вот. – Он развел руками, словно извиняясь.

– Что с Катей? Депрессия?

Артур промолчал, но Марина поняла по взгляду: правильно предположила. Депрессивную больную нельзя оставлять одну. Но Марина же работает, она не сможет постоянно контролировать состояние Кати.

– Ей нужно принимать какие-то таблетки?

– Нет-нет. И не обязательно с ней все время сидеть. Просто пусть побудет с тобой. Мне так будет спокойно. Малыш, я должен бежать. Как смогу – выйду на связь, сама мне не звони, не рискуй. И ни в коем случае никому не говори обо мне. Могут прийти странные люди…

Марина вспомнила про визит частного детектива и кивнула.

– Так вот: молчи. Ничего не знаешь. Им нельзя знать про Катю. Пусть думают, что она – твоя подруга, хорошо? Обещаешь так и сделать?

– Да, – несколько оторопев от напора, согласилась Марина, – хорошо, договорились.

– Пообещай, – настаивал Артур.

– Обещаю, – вздохнула Марина, с трудом подавляя желание дотронуться до него, хоть за руку подержать.

Артур вытащил бумажник и отсчитал десять стодолларовых купюр. Катя, поджав ногу, смотрела на Артура влажным взглядом преданного сенбернара.

– На случай, если вам что-то понадобится. Вряд ли меня не будет дольше двух дней, крайнее – три, но на всякий случай…