— Хм, просто друг, я полагаю.

— ... — Мари ничего не сказала. Просто прямо уставилась Наоцугу в лицо.

С некоторым беспокойством Наоцугу притворился, что кашлянул.

— Нао?

— Не волнуйся сейчас об Эрике. Важно то, что я хочу быть с тобой. Мари, так сильно тревожиться тебе и вправду не нужно.

— Н-Не с-смущай меня так!

Роли нападающего и обороняющегося быстро поменялись. Те, кто обычно отвечают колкостью другим, часто восприимчивы к той же тактике. Мари, которая недавно пыталась вывести Тацую из равновесия, шутя над ним аж до того времени, пока не покинула пост Главы дисциплинарного комитета, попала под одно серьезное замечание Наоцугу.

Наоцугу наконец смог вздохнуть с облегчением, обезоружив подозрения своей любимой, но его расслабленные нервы быстро напряглись от беспокойства.

Потому что раздался сигнал тревоги.

— Нао! — Выражение на лице Мари ужесточилось, несмотря на то, как сильно она колебалась мгновение назад, затем она посмотрела на Наоцугу. — Это не пожарная тревога, это тревога бунта!

Тревога бунта была разработана, чтобы не дать невинным прохожим оказаться втянутыми в криминальные разборки, но также служила сигналом призыва на помощь в восстановлении порядка.

— Это на четвертом этаже! — Наоцугу посмотрел на монитор на стене, который показывал подробности тревоги.

— Четвертый этаж?

— Разве это не тот этаж, где находится твой кохай, Мари?

Серьезное лицо Мари тут же передало Наоцугу опасность положения.

— Пошли!

Кивнув, Мари не колебалась ни секунды. Фактически, более подходяще будет сказать, что это она тянула Наоцугу вверх по лестнице.

Посреди тревоги, Люй Ганху положил руку на ручку двери, ведущей в палату. Он уже узнал все подробности о палате, в которой находилась его цель. Внутри была лишь одна молодая девушка. Люй Ганху был уверен, что избавится от неё, прежде чем покажется персонал безопасности.

Однако у него на лице мелькнуло выражение удивления, когда он попытался потянуть за дверную ручку, лишь чтобы обнаружить запертую дверь. Согласно его общим знаниям, как правило во время пожарной тревоги двери открывают, чтобы помочь быстрее эвакуироваться из здания. Неужели неисправность в замке? Люй подумал об этом, так как не знал о тревоге бунта.

Появилась небольшая задержка из-за культурного шока. Изначально Люй хотел уничтожить замок и войти в палату. Но из-за тревоги ошибочно посчитал, что замок автоматически откроется, следовательно, он был в недоумении, когда обнаружил, что дверь всё ещё закрыта. Хотя Люй немедленно передумал и решил уничтожить замок, эта неожиданная потеря времени в его миссии оказалась критичной.

Как раз в тот миг, когда он собирался скрутить ручку и открыть дверь...

— Кто ты?! — на другом конце коридора кто-то его окрикнул.

Благодаря особым техникам семьи Тиба, Наоцугу магией персонального ускорения добежал до четвертого этажа, где наткнулся на молодого человека на несколько лет старше его, который пытался сломать дверной замок.

Машинально он выкрикнул «кто ты?!», но как только это произнес, в памяти уже появился ответ. Этот человек был окружен страшной аурой, из-за которой поднимались волосы на спине...

— Тигр-Людоед... Люй Ганху! Почему ты здесь?!

Как член семьи Тиба, превосходной в магии ближнего боя, Наоцугу хорошо знал имя и лицо этого человека — один из десяти лучших в мире бойцов, волшебник ближнего боя, родом из Великого Азиатского Альянса. Они были почти одного возраста, многие до сих пор яростно спорили, кто же сильнее, он или Наоцугу, но большинство считали, что более брутальный Люй Ганху со своим пугающим «именем», которое заставляет людей сжиматься от страха, сильнее.

— Гений Иллюзорного Клинка — Тиба Наоцугу, — слабо прошептал Люй Ганху, посмотрев в его сторону. «Гений Иллюзорного Клинка» — несомненно, прозвище Наоцугу.

В тот миг, когда их глаза встретились, битва за господство началась.

Из нагрудного кармана Наоцугу достал двадцатисантиметровую дубинку. Когда он нажал кнопку у неё на конце, с «лязгом» выскользнуло пятнадцатисантиметровое лезвие.

С другой стороны, Люй Ганху имел лишь голые руки, но безжалостно ринулся к месту, где стоял Наоцугу с коротким мечом в руке.

Когда дистанция между ними сократилась до длины длинного меча, Наоцугу взмахнул правой рукой сверху вниз. Для короткого меча расстояние всё равно большое, но Люй Ганху всё же поднял левую руку над головой. Невидимая линия, которая исходила из короткого меча, пересеклась с левой рукой — раздался яростный «лязг».

Магия из типа Веса «Хэсикири» — из кончика стержня исходит металлическая нить, вокруг которой образуется тонкое поле отталкивания, разрезающее всё, до чего дотрагивается.

Вот почему Наоцугу взмахнул коротким мечом за пределами его диапазона.

Если техника Наоцугу была поразительной, то способность Люй Ганху блокировать лезвие отталкивающего поля голыми руками была просто невероятной.

Стальной Цигун, так называли пользователи Северного Китая свою любимую технику, разработанную на основе Цигуна. Цигун — физическая способность, а не магическая, но использование Цигуна, чтобы применить слой стальной брони, со временем стало магией, теперь известной как Стальной Цигун. Люй Ганху довел эту технику до совершенства.

После того как лезвие отталкивающего поля было блокировано окружающим тело барьером, правая рука Наоцугу продолжила идти вниз. Как только магия была аннулирована, Хэсикири стала просто пустым взмахом короткого меча, но когда клинок достиг уровня талии, Наоцугу сумел его развернуть и ударить снизу вверх.

Чтобы защититься, Люй Ганху применил Стальной Цигун на правой руке, чтобы блокировать правую сторону бедра. Однако правая рука ни с чем не столкнулась — лезвие отталкивающего поля исчезло на полпути.

Не было ничего особенного в том, чтобы остановить вызванную магию прежде, чем заклинание завершится. В конфликтах между волшебниками, в сравнении с отклонением силы вмешательства, использовать скопированную магию на Эйдосе для того, чтобы сделать предыдущую магию бессильной, абсолютно необходимо при использовании разной магии.

Тем не менее сложность совершенно иная, если нужно внезапно применить другое заклинание, когда ещё вызывается предыдущее. Если Эйдос в начале не изменился, всего лишь использовалась последовательность магии, она рассеется в ничто, как только пройдет врата (связующие врата между человеческими мыслями и информационным измерением, они находится между нижним слоем сознания и верхним слоем подсознания). А обмануть противника невозможно, если не будет никаких следов вызова магии. Чтобы сознательно остановить магию в середине, волшебнику на самом деле нужно спроектировать последовательность магии тем же путем, что и вызываемая магия, затем отменить вызов прежде, чем она завершится. Для этого совершенно необходимо в одно мгновение переключать сознание и внимание.

Люй уже приготовился принять приближающийся снизу рубящий удар, но так как лезвие отталкивающего поля вдруг исчезло, он потерял баланс и начал клониться вправо. Наоцугу ухватился за эту возможность, чтобы снова применить «Хэсикири». Невидимое лезвие полоснуло Люй сверху вниз по правой стороне шеи.

Прозвучал ещё один «лязг», но не было крови. В последнюю секунду Люй применил технику Металлический мост, чтобы резко наклониться назад, и воспользовался этим, чтобы повернуть тело для встречи с ударом Наоцугу. Используя падение назад как центр вращения, он прокрутился и послал кулак к Наоцугу. Наоцугу был вынужден отпрыгнуть назад и Люй Ганху воспользовался этим шансом, чтобы восстановить своё равновесие.

Никак невозможно, чтобы они начали всё с самого начала. Во время этого обмена, очевидно, что Наоцугу мог бы захватить преимущество, если бы смог уловить момент. Естественно, Люй Ганху не был достаточно глуп, чтобы позволить врагу задавать темп. Восстановив себя, он протянул правое запястье и пошел вперед большими шагами.