Викинги, смеясь и переговариваясь, рассаживались на бревнах. По рукам шли бочонки с пенистой брагой, от костра тянуло дымом и горелым жиром. Шумело невидимое море, из сумрака мордой исполинского чудовища выступал нос драккара.

– Ну и как вы тут жили без меня? – спросил Хаук, осушив кружку.

– Хорошо, – ответил, улыбаясь, Нерейд. Волосы его в свете костра обрели медный оттенок, а зубы блестели точно снег. – Я едва не попал в сагу!

– Не может быть! – восхитился Арнвид, сидящий рядом с Иваром. – И как ее назовут? Сага о Нерейде, Заболтавшем Дракона до Смерти? Сигурд Убийца Фафнира умрет от зависти!

Когда смолк хохот, рыжий шутник сказал с наигранной обидой:

– Да нет же! Никакого дракона не было! Мы тут ходили… гм… – последовал быстрый взгляд в сторону конунга, – в гости в одно селение…

– Ясно, опять за девками шлялись, – понимающе изрек Хаук.

– Ну, не совсем, – не стал отпираться Нерейд. – В общем, возвращался я домой, ночь уже была… тишина. Был я сильно уставши, ноги слегка заплетались и занесли меня в скалы. А там у самого большого утеса…

– Что там? – не выдержал кто-то. – Сам Один на Слейпнире с Гунгниром в руке?

– Или бочка пива? – спросил еще один викинг, не отличающийся, судя по всему, особым воображением.

– Не мешайте рассказывать, а то замолчу! – Болтун весьма неубедительно сделал вид, что обиделся, но угрозы своей не выполнил. – А там прямо на траве сидят два цверга. Черные, точно земля, страшные, как сама Хель! Одежда на них богатая, пояса камнями драгоценными украшены…

Рассказчик сделал паузу, и Ивар внезапно вспомнил, что держит в руке кружку с пивом. Отпил глоток и тут же прислушался вновь, страшась упустить хоть что-то из рассказа. Нерейд свое прозвище носил явно не зря.

– И говорит мне один из цвергов человеческим голосом: тебя-то мы, человек, и поджидаем… Я испугался, хотел было бежать, да ноги меня не послушались. Не иначе злым колдовством опутали меня исчадия подземелий!

– Пить надо меньше, – хмыкнул тихо Арнвид. – И ноги бы тебя слушались!

Нерейд не обратил на реплику никакого внимания.

– Сижу я на заднице, – продолжил он рассказ. – Хлопаю глазами, а цверги и говорят: суждено тебе, человек, стать великим героем! А для того, чтобы им стать, тебе нужен меч! Хочешь, мы выкуем тебе настоящий клинок– не тупую железяку, какие делают у вас, на поверхности земли, а такой, которого не устыдился бы сам Велунд! Не бойся, платить не придется. Мы подарим его тебе…

– А ты? – выдохнул кто-то из слушателей.

– А чего я? – Нерейд гордо оглядел соратников. – Вспомнил, что от подарков цвергов никакой пользы, кроме вреда, не бывает, и завопил что есть мочи: оставьте меня в покое, коротышки! Не хочу быть героем… И как только крикнул, пропали цверги. Сижу я один, как дурак, среди скал, штаны сырые. Не от страха, просто задом в лужу угодил… Так и пошел к кораблю! Может, надо было меч взять?

– И была бы сага «Нерейд Трепло и зловредные карлики», – мечтательно произнес Арнвид. – За такую сагу сказителя побили бы камнями…

– Ведь сознайся, что придумал все? – спросил Хаук. – Или с пьяных глаз примерещилось?

– Я тоже тогда ходил с ним, – проговорил кто-то неторопливо, и все глаза обратились на могучего, огромного роста викинга. Ладони его были, как весла, а на широкой груди поместилась бы наковальня. – Только ушел еще позже. И когда зашагал назад, то в темноте ударился лбом о скалу… В голове у меня что-то вспыхнуло, и я увидел, что вокруг – инеистые великаны! Потом я упал и заснул, а проснулся только утром… Но ведь если были великаны, то могли быть и карлики?

– Кто это? – спросил Ивар у Арнвида, в то время как остальные викинги дружно хохотали.

– Это Кари Ленивый, – охотно ответил эриль. – Он берсерк. Ты не смотри, что он такой болван. Когда ярость Одина нисходит на него, то врагам несладко…

– А это? – Ивар показал на седовласого воина, чье лицо было иссечено морщинами. Он сидел рядом с конунгом, и Хаук оживленно с ним беседовал.

– Это Эйрик Две Марки, – уважительно сказал Арнвид. – Самый старший здесь, кроме меня. Когда конунг в отъезде, то Эйрик заменяет его.

– Ясно. – Ивар кивнул и неожиданно почувствовал, что ему очень хочется спать. Темнота сгущалась, и с моря все сильнее веяло холодом.

Проснулся Ивар оттого, что его довольно грубо потрясли за плечо. Открыв глаза, он обнаружил мрачного Нерейда, который зевал и почесывался, точно медведь, только что выбравшийся из берлоги.

– Чего разлегся? – бросил вчерашний рассказчик, на волосах которого блестящими каплями осел утренний туман. – Нам с тобой за дровами идти, вставай…

Пришлось подниматься. Зевая так, что их беззвучным завываниям позавидовали бы волки, оба отправились в ближайший сосняк. Стук топоров перебудил дружину, и когда Нерейд с Иваром, нагруженные дровами, вернулись к кораблю, то почти все были на ногах.

Кроме Вемунда. Тот равнодушно продолжал храпеть, не обращая внимания на творящуюся вокруг суматоху.

– Все со мной в селение, – сказал после завтрака Хаук. – Нужно отвести коней и купить кое-чего. Остаются Эйрик, Сигфред, Кари… ты, Ивар, ну и Вемунд, этого проще убить, чем разбудить! Следите за окрестностями – мало ли что!

Стоянка опустела. Ивар вздумал было еще вздремнуть, но к нему подошел Эйрик Две Марки и сказал:

– Пойдем.

– Куда? – искренне изумился Ивар.

– Подберем тебе оружие, – спокойно ответил Две Марки. – А потом посмотрим, как ты им владеешь.

На корабле оказался целый оружейный склад. Топоры, мечи, копья были свалены неопрятной грудой. Точно панцири огромных круглых жуков, валялись щиты.

– Все взято в бою, – сказал Эйрик, перехватив недоуменный взгляд Ивара. – С прошлого года осталось.

С помощью короткой палочки он измерил рост Ивара, определил длину его рук и размах плеч. Нагнувшись, седовласый викинг с грохотом залез в груду оружия, а когда выпрямился, то в правой руке держал недлинный прямой клинок с рукоятью, навершие которой было снабжено тяжелым шаром, а в левой – деревянный щит с массивным железным выступом посередине.

– Вот, – сказал Эйрик Две Марки. – Это тебе как раз. Шлем сам подбери, чтобы на макушке не торчал, но и на нос не сползал. Кольчуг нет, добудешь в бою, если не прирежут…

Ивар судорожно сглотнул. Вскоре он в нелепом коническом шлеме, который неприятной тяжестью охватывал голову, очутился на берегу. Меч в руке казался лишним, словно рог на голове у собаки.

– Что ты держишь его, как крестьянин лопату? – недовольно пробурчал Эйрик, который также вооружился. – Возьми крепко за рукоять и подними перед собой!

Оставшиеся в лагере викинги подтягивались поближе, желая развлечься зрелищем. Лишь Вемунд безмятежно спал. Сна в него, похоже, влезало больше, чем в кота.

– А теперь ударь меня! – Две Марки вскинул клинок, и Ивар испытал приступ страха, поняв, насколько тот острый. В животе заворочались кишки, сердце сжала холодная лапа.

– Как? – спросил он.

– Мечом, дурень! – прорычал Эйрик. Зрители захохотали.

Размахнувшись что есть силы, Ивар бросился вперед. Клинок его со свистом разрезал воздух и, пролетев через то место, где только что был Эйрик, потянул хозяина за собой. Ивар пробежал несколько шагов вперед, неловко отставив руки в стороны, и, не удержавшись, бряк-нулся лицом в землю.

Было больно и обидно.

– Я мог тебя убить раза три, – проговорил Две Марки, глядя, как неуклюжий, точно месячный теленок, новичок поднимается на ноги. – А теперь попробуй отразить мой удар…

Он бил нарочито медленно и несильно. На лице Ивара отразился ужас, и он вздернул щит вверх, подставляя его под меч, но и закрывая себе обзор. Эйрик остановил удар и атаковал вторично – снизу, тычком в горло.

Острие меча замерло в двух пальцах от шеи Ивара. Тот, не успевший даже дернуться, побелел точно полотно.

– Как так, – забормотал он растерянно. – Я же думал… Ведь надо было…

– Вот уж не знаю, что надо было! – Эйрик Две Марки с досадой сплюнул в траву. – Но такого селезня у нас еще не было! С тобой еще возиться и возиться!