Маленькая лампа, стоящая на полу пещеры, несколько рассеивала мрак, но Джордан включил налобный фонарик на своей каске. София выбралась из тоннеля и ловким перекатом поднялась на ноги – судя по виду, она ничуть не устала.

– Выпендриваешься, – проворчал Стоун, отряхивая пыль и грязь с одежды.

Ее вечная полуулыбка стала шире. София смахнула короткие пряди черных волос со своих смуглых щек и принялась за поиски. При ее сверхъестественном остром зрении ей не нужны были ни лампа, ни фонарик, чтобы осмотреть помещение.

Джордан позавидовал этому ночному зрению. Размяв затекшую шею, он тоже взялся за осмотр, сделав глубокий вдох. В носу защекотало от запаха серы – но этот запах был не таким сильным, как в прошлый раз, когда Стоун был здесь. Тогда в пещере разразилась битва, и широкая расселина в полу извергала дым и расплавленную серу.

Но сейчас к серному запаху добавился новый.

Знакомый смрад мертвечины.

Джордан заметил трупы нескольких стригоев, валяющиеся справа от него; их тела были изломаны и обожжены, плоть потрескалась и отваливалась кусками. Это зрелище вызывало желание бежать прочь – природный инстинкт, отвращающий от лицезрения столь ужасной бойни, – но долг приказывал Джордану оставаться здесь. Чтобы собраться с духом, он напомнил себе о том, чему его учили, достал видеокамеру и стал снимать помещение. Действовал без спешки, тщательно следя, чтобы каждый труп попал в кадр, – скорее по привычке, чем ради чего-то еще. Сейчас сержант Джордан Стоун действовал, как полагается действовать на месте преступления сотруднику следственного отдела экспедиционных армейских частей. Он помнил, что ни одна деталь не должна остаться незамеченной.

Джордан двинулся в глубь пещеры, снимая каменный алтарь и стараясь не вспоминать мальчика по имени Томми, который был прикован к этому алтарю, а кровь его текла наземь. Ангельская кровь мальчишки была средством для открытия врат в Преисподнюю, но в итоге отвага того же самого мальчишки помогла закрыть эти врата.

Томми оставил свою отметину и на Джордане, исцелив его касанием длани. Стоун по-прежнему ощущал эту отметину, и с каждым днем она, казалось, пылала все сильнее.

– Ну, – произнес Баако, возвращая его к настоящему, – что скажешь?

Джордан опустил камеру.

– Здесь… здесь кое-что явно изменилось с тех пор, как мы были здесь в прошлый раз.

– И что же? – спросила София, присоединяясь к ним.

Джордан указал на груду мертвых крыс в дальнем углу.

– Их тогда не было.

Баако подошел к куче, поднял один из крошечных трупиков и обнюхал. Джордан с отвращением поморщился.

– Интересно, – промолвил сангвинист.

– И что в этом интересного? – хмыкнул Джордан.

– Из них высосали кровь.

София взяла крысу, самолично изучила ее и подтвердила:

– Баако прав.

Маленькая индианка протянула трупик Джордану, но тот отверг улику.

– Поверю вам на слово. Однако если вы правы, это означает, что кто-то был здесь, внизу, и питался кровью этих крыс.

И это может означать лишь одно…

Джордан опустил руку на рукоять пистолета-пулемета, висящего в кобуре у него на боку. Это был «Хеклер и Кох МP7», компактное и мощное оружие, способное выпустить 950 пуль в минуту. Джордан всегда любил этот автомат. А сейчас магазин был вдобавок заряжен серебряными пулями. Кроме того, сержант проверил посеребренный армейский нож, пристегнутый в ножнах к лодыжке.

– Должно быть, один из стригоев выжил в сражении, – предположила София.

Баако оглянулся на тоннель.

– Наверное, он питался крысами, пока не окреп достаточно, чтобы прорыть путь наружу.

– Может быть, это был не стригой, – возразил Джордан, чувствуя, как от неожиданной догадки сердце заколотилось в самом горле. – Помогите мне осмотреть трупы.

София бросила на него непонимающий взгляд, но оба сангвиниста подчинились. Они всматривались в одно мертвое лицо за другим, пока…

– Его здесь нет, – сказал Джордан.

– Кого нет? – нахмурившись, спросил Баако.

Стоун вспомнил лицо бывшего друга, которому он некогда всецело доверял – и который в этой самой пещере предал его доверие.

– Брата Леопольда, – бросил Джордан во тьму и шагнул к тому месту, где каменный пол все еще был испачкан кровью. – Вот здесь Рун пырнул Леопольда. Здесь он упал. Но его тело исчезло.

Взмахом руки Баако обвел помещение.

– Я уже проверил всю пещеру. Землетрясение обрушило все остальные ходы.

Джордан направил луч налобного фонарика на узкий лаз.

– И он прорыл свой собственный.

Сержант закрыл глаза, мысленно видя снова, как Рун дает Леопольду предсмертное соборование, как кровь Леопольда собирается в огромную лужу под телом. Как Леопольд сумел выжить с этой смертельной раной, не говоря уж о том, чтобы найти силы на рытье хода? Эта груда мертвых крыс не могла дать ему достаточного пропитания.

Тот же самый вопрос, должно быть, пришел в голову Софии.

– Длина этого лаза не меньше сотни футов, – произнесла она. – Я не уверена, что даже здоровый сангвинист смог бы прокопаться сквозь такую толщу земли и камня.

Баако опустился на колени рядом с кровавым пятном на каменном полу, прикидывая размер этого пятна.

– Много крови пролито. Этот монах должен был умереть.

Джордан кивнул – он пришел к такому же выводу.

– Это значит, что мы что-то упустили.

Он вернулся к тоннелю, осмотрел пещеру, затем начал медленно обходить комнату по мысленно начертанной сетке, ища хоть какое-то объяснение произошедшему. Они сдвигали трупы, проверяя землю под ними. Джордан даже встал на четвереньки и пощупал старую трещину в полу возле подножия алтаря, обнаружив лишь тонкую золотую линию там, где был запечатан разлом.

София присела на корточки рядом с ним и провела смуглой рукой по всей длине трещины.

– Похоже, она надежно закрыта.

– По крайней мере, это хорошая новость.

Выпрямляясь, Джордан врезался головой в нижний край алтаря, так что его каска съехала набок.

– Осторожней, солдат, – предупредила София, пряча улыбку.

Стоун поправил каску. При этом свет налобного фонарика выхватил из темноты за алтарем нечто, похожее на два осколка стекла, зеленых, словно от пивной бутылки.

«Хм-м…»

Джордан натянул тонкие резиновые перчатки и поднял один из осколков.

– Похоже на какой-то кристалл.

Он поднял осколок повыше. Свет фонаря и лампы отражался от изломов крошечными радугами. Сержант изучил сколотый край, затем положил этот осколок рядом со вторым. Оба куска выглядели так, словно некогда составляли цельный камень размером с гусиное яйцо. Но ныне он был разбит надвое. Джордан приложил осколки друг к другу, отметив, что камень, похоже, был выдолблен изнутри – действительно как яйцо…

Баако оглянулся через плечо.

– Ты видел это раньше? Быть может, во время боя?

– Насколько я помню, нет, но тогда произошло слишком много всего. – Джордан перевернул загадочный предмет, чтобы осмотреть его с другой стороны. – Взгляните на это.

Затянутым в перчатку пальцем он указал на линии, вы гравированные на поверхности кристалла. Они образовывали символ.

Джордан оглянулся на Софию:

– Ты когда-нибудь видела что-то подобное?

– Никогда.

Баако просто пожал плечами.

– С виду чем-то похоже на кубок.

Джордан осознал, что сангвинист прав, однако скорее всего здесь был изображен не совсем кубок.

– Возможно, это потир.

София взглянула на него, скептически приподняв брови.

– Как в строках о Чаше Люцифера?

Теперь уже Стоун пожал плечами.

– По крайней мере, это следует изучить.

И я знаю кое-кого, кто будет этим весьма заинтригован.

Джордан сделал на свой мобильный телефон несколько снимков камня и символа, намереваясь переслать их Эрин, как только окажется в зоне приема.