Оттащил за мохнатый капюшон в тень между железными гаражами неподалеку. Пошарил в карманах. Паспорта не было. Ничего не было. Год то какой? Кто ж ты, урод? - пробормотал Бонда, добираясь до правой руки, так и оставшейся в аляске. Тело невнятно замычало. Татуированная солнышком кисть сжимала зажигалку, больше в кармане ничего не было.
-Блядь! Блядь! Блядь! - Бонда сильно зажмурился и резко выдохнул, - чего делать-то, кто это вообще?
Он осмотрелся и, взяв недавнего оппонента за правую руку и правую ногу, закинул его на плечи. Дотащил до входа в подвал пятиэтажки. Вроде никого. Спустился, чуть не упав, снял ремень, связал руки за трубой повыше кистей, ботинки шнурками друг к другу.
-Скотина, как ты не вовремя нарисовался! - Бонда аж заскулил от досады, - Лиза уже в поезде. Все. Не успел.
Он выбежал на улицу. Такси, конечно же, не было. Их тут за километр никогда не было. Редкие частники шарахались в сторону. Бонда посмотрел на часы - все, дергаться бесполезно. Он сел на заснеженную скамейку, обхватил голову.
-Лиза, Лиза... Все, теперь уже... похоже, навсегда. Надо было не витийствовать по кабинетам, не в школе сидеть, не бегать за этим, как его сейчас, ... Штейном, а быть с ней. Второе легкое дыхание...
Нет, нельзя. Все ты сделал правильно. Был шанс, была возможность, ты их использовал. Вошел в реку дважды. Ты просто и не смог бы... ничего изменить. И сейчас должен был опоздать. Даже обязан. Поэтому так и шло: то вдруг выясняется, что уже наступило сегодня, потом автобус, тут еще этот... урка. Кто такой, вообще не помню его. Вылез как черт из табакерки. Сколько ему, лет тридцать? Меньше? Сложно определиться с границей возраста, если ты ушел от нее далеко вперед. Надо проверить, да сдать его этому... Сергею, пусть сам репу чешет, кто на их инсайдера покушается. Хотя какое там покушение, зажигалкой? Ухо хотел прижечь? Не смешно даже. А получил жестко, по-полной, с плевком еще и унизительно. Такое не прощают. И как я до таких лет умудрился дожить... с такими-то знакомыми?
Он спустился в подвал. Никого не было. Ремень валялся в пыли. Бонда всмотрелся в темноту, медленно присел, затылок вдруг резко обожгло, и он потерял сознание.
Глава 6
8. Работа.
Я ездил на переговоры. В-основном. Это мне было ближе и ... приятней что ли. Вообще, есть у меня такая черта - я уважаю разруливать ситуации. Вникнуть в обстоятельства, сформулировать проблему и найти оптимальное решение. Это моё. Видимо, сказывается инженерное мышление. И образование. Вот и ездил. Решал на месте. Иногда изящно, иногда...как вышло. Уговаривал. Угрожал. Соблазнял. Вербовал по трем позициям. По ситуации. У меня были исполнители. Группа.
-Три позиции вербовки, это как?
-Первая - заронить сомнения в верности выбранного... пациентом пути. Сюда же - зародить интерес, сочувствие и/или уважение к идеологии его теперешних врагов.
Вторая- стать нашим пассивным помощником.
Третья - соответственно помощником активным.
-Поясните разницу между вторым и третьим.
-Пожалуйста, пример из 90-х. Это, когда я приходил по надуманному поводу к человечку в налоговую инспекцию, типа проконсультироваться, и между трепом про погоду и природу спрашивал как там наши дела. И получал полупрозрачный ответ про то, куда дует ветер. Это вторая позиция.
А при третьей мне звонила инспектор и сообщала о завтрашней проверке. Правда, тогда я с ней периодически спал.
Я не думаю, что вас удивил. Человеческая натура не особо изменилась за последние лет двести. Меняются декорации, а люди такие же. Я давно перестал делить их на плохих и хороших. Зачастую все зависит от обстоятельств. Будь ты хоть трижды герой, но попав в умелые руки, ты сдашь любые государственные и не только тайны. Физически невозможно выдержать. Еще и гипотез и предположений настроишь по любому спрашиваемому поводу. Поэтому, надо стремиться не попадать... в вышеуказанные обстоятельства. А попавши, молиться, чтоб ты попал к опытному... оператору. Который достоверно узнает у тебя все и убедится, что ты не только все рассказал, но еще при этом ничего не нафантазировал. Узнает без необходимости серьезного членовредительства и вынужденного затем сожжения мостов. И это закон не только в полевых условиях, но и в так называемое мирное время. Я, в молодости бывало, на вызовы в УВД без анальгина не ходил. Потому, что по горячке, могут сильно избить, до того, как убедятся... в твоей непричастности. И всех, кого мог успеть, старался загодя задействовать. А ведь это были, по сути, вегетарианские времена.
Во время войны для того, чтобы ты заговорил, перед тобой забивали "барана". Того, кто уже не нужен, или просто неудачно подвернувшегося мирняка. Иногда из своих. Горло ему никто не резал, во всяком случае, при жизни. Водили кусок пластиковой трубки в зад, через нее кусок егозы. Удаляли по очереди. Сначала трубку.
Отрезанный член в собственный же рот, пузырящиеся кишки распинывались на несколько метров. И все это снималось на несколько камер. Все это могло быть выложено в сеть, послано родственникам, любимым. Только ради, того, чтоб это не произошло, ты готов был сразу все выложить...или спровоцировать их на быструю смерть.
А для активного твоего сотрудничества брались заложники из близких. Из тех, кто дорог. Им грозили все эти радости. Если ты, допустим, не внедришься. Или у тебя не получится. Потому и отказывались от родственников, разводились, уничтожали документы, меняли имена на клички. Иногда помогало. А что в тридцатые было не так? Я только тогда понял тех людей, добровольно открещивающихся от "врагов народа". Чтобы уцелеть. А, главное, понял, что врагам народа это было даже нужнее.
Глава 69. Про кота.
-Послушайте, мои неприятные собеседники, вы, похоже, грубо говоря, не догоняете! Я ведь не раздражен, я, если угодно, в бешенстве! Вы что, не понимаете, что все в любой момент может закончиться?! У нас с вами нет времени проводить эксперименты, а у меня лично нет желания в них участвовать. Или у вас тут масса таких как я ... кроликов? Один подохнет - другой есть?
Вы не заметили - вокруг отнюдь не пустыня. У меня, парня молодого, здесь родители, друзья-приятели, девушки всякие, тренировки...Что вы порешаете? Предметная олимпиада? Да какая ему еще нахрен олимпиада! Не помню я никаких олимпиад, в которых бы в детстве участвовал. Тем более в Москве. Сын, тот да... Но это уже другое время было...будет.
Ну ладно, не о том мы... Я, конечно, не знаю, не уверен, но похоже не стоит меня перевозить отсюда. Как вы уже поняли, это дает одни лишь минусы.
Вы вывозите отсюда меня, а привозите в Москву... ничего не понимающего пацана. То есть территориально мы можем гарантированно, относительно гарантированно, общаться только здесь. Не знаю почему. Догадываюсь, но не уверен. Как вы помните, я однажды уже попал... впросак. Благодаря чему и сижу тут с Вами, время жгу. Свое, заметьте, время. У вас-то его ... у вас оно есть. Хоть и не в коня корм. Постойте-ка, а ведь месяц назад вы, получается, уже попытались?... Втёмную. Так, господа-товарищи? Это мы козьими тропами в аэропорт, получается, поехали, когда меня снова вырубило?
Теперь ясно. Короче, если подобное повторится, я прекращаю все это. И нихрена вы мне не сделаете. Уж я-то это точно знаю! А вот что будет с вами двоими - понятия не имею.
А что вы мне про свое место говорите! Это еще вопрос, что вы ничего не решаете на своём конкретно месте... Большой вопрос. А не думали, что, может быть, у вас дхарма такая - достучаться до того, кто решает? И чтоб он вас выслушал. И принял меры. Заложил основы.
Впрочем, ничего не изменится. Я просто уверен. Просто кто-то сорвет инсайдерский куш, заняв место другого, не оказавшегося в нужное время в нужном месте. Может быть, боком ему этот куш выйдет, скорее всего, даже.
