Так работает этот славный разведчик. У него есть связь. У Аскера её нет. Уже время было явиться связному, о котором говорил в партизанском лагере подполковник. Но Аскер безрезультатно ходил на явку. А связь ему была остро необходима: он уже располагал кое-какими интересными данными и рассчитывал заполучить ещё более важные. Но все это окажется напрасным, если у него не будет связи.

Сейчас, в эти минуты, ему было особенно тяжело. Окружённый врагами, не имея никого, с кем бы можно было посоветоваться, облегчить душу, он был угнетён, нервничал… Ко всему этому примешивалось чувство неудовлетворённости собой. Он считал, что до сих пор фактически ничего не сделал — только проник в абвер и ликвидировал фашиста Келлера. За этим должны были последовать дела, настоящая работа, ради которой он прибыл сюда. Задания же он до сих пор не получил.

Таковы были думы Аскера. Посмотрев на часы, он взял фуражку и спустился вниз. В вестибюле он едва не столкнулся с человеком в чёрном берете.

Это был Грегор Ост — один из контрразведчиков, преследовавших Громека и Марту на холме. Ост мельком оглядел офицера, пробормотал извинение и прошёл наверх.

Вскоре, прижимая берет к груди. Ост стоял в кабинете группенфюрера Вейса.

— Ну, — сказал Вейс, — что принесли нового?

— Сегодня неизвестная радиостанция вновь передавала шифрованный материал. Передатчик запеленговали.

— Что показал пеленг?

— Что передатчик не двигался. Он находился вот здесь. — Ост вынул карту и отчеркнул ногтем крестик у въезда в город с запада.

Генерал оглядел отмеченное место. Это была роща, охватывавшая городок полукольцом.

— Мы кинулись туда, обшарили всю рощу. И никого не нашли. Но, возвращаясь, мы увидели гауптштурмфюрера фон Герхарда. Его и известную вам…

— Они были в зоне?

— Нет, очень далеко оттуда, но…

— Тогда непонятно: почему такое предпочтение фон Герхарду и его даме? Вы располагаете и другими данными?

Ост развёл руками, хотел что-то сказать, но генерал поднял руку.

— Я сам занялся этим офицером. Вы говорили о личном деле, подозревая, что фон Герхард и чех — одно и то же лицо. Из архива извлекли и доставили старое личное дело фон Герхарда, составленное ещё тогда, когда и не пахло войной. Я сличил его с новым. Они тождественны. Дальше, — генерал выдвинул ящик, вытащил бланк бильд-телеграфа с фото и швырнул на стол. — Глядите, это старое фото фон Герхарда прислано из Берлина по моему запросу. Сличите его с другими снимками, с оригиналом, черт вас побери! Сличите. Это одно и то же лицо.

— Одно и то же, — со вздохом согласился Ост.

— А чех заброшен недавно. Это, установлено точно. — Вейс встал и шагнул к собеседнику. — А теперь проанализируйте ко всему ещё и поведение фон Герхарда, когда вы столкнулись с ним впервые: его вызывающий тон, пощёчину — он не постеснялся как следует двинуть вас по физиономии… Я беру все, сопоставляю и едва сдерживаюсь, чтобы не дать вам по второй щеке! Наблюдайте за ним и дальше, кто знает… Наблюдайте, но поймите же: фон Герхард может быть кем угодно, но только не заброшенным к нам чехом. Можно подделать все, буквально все, но не собственное лицо.

Генерал был взбешён. Он стоял, опершись руками на стол, глядя на сотрудника злыми глазами.

— Что у вас ещё? — нетерпеливо спросил он.

— Хотел бы поговорить о другом объекте…

— Снова подозрения?

— С вашего позволения, да…

— Кто?

— Оберштурмфюрер Курт Краузе.

Генерал, только усевшийся в кресло, вскочил на ноги.

— Краузе прибыл всего две недели назад, а чешский разведчик, поймите, работает уже месяца два-три, не меньше. О, какой же вы идиот, Грегор Ост!

Вскоре Ост был на улице. Там его поджидал спутник — немолодой уже мужчина в широком белом плаще, жёлтых башмаках и тирольской шляпе с пером.

— Послушайте, Фогт, — сказал Грегор Ост, когда они медленно двинулись по улице, — вы уверены, что не ошиблись?

— Что вы, бог с вами! Вы же знаете мою поразительную память на лица!

— Должен признаться, что понимаю шефа, его гнев. Ведь Краузе вытащил его из-под горевшего автомобиля, а ещё раньше участвовал в стычке с бандитами и выручил двух офицеров. Согласитесь, что для вражеского разведчика довольно неподходящее занятие спасать от смерти генералов германского абвера и офицеров германского вермахта!

— Для меня это пока необъяснимо, — проговорил Фогт. — Но Курт Краузе, которого я видел два года тому назад, похож на этого человека не больше, чем я на вас! Конечно, можно было бы допустить, что здесь простое совпадение фамилии и имени. Так бывает. Это тем более, что Краузе — фамилия распространённая. Но в данном случае я в это не верю: ведь Курт Краузе, которого я знал, получил назначение именно в ту армейскую группу фон Штумпфа, откуда теперь сюда явился второй Курт Краузе.

— Да, — наморщил лоб Ост, — это трудная задача.

— Полагаю, что решить её можно. Надо найти человека, который бы лично знал Курта Краузе из группы фон Штумпфа.

— Так займитесь этим!

— Занимаюсь.

— И?..

Фогт сокрушённо развёл руками.

— Продолжайте. Найдите такого человека!

— Хорошо… Знаете, о чем я мечтаю? Чтобы он оказался тем самым чехом, отыскивая которого все мы сбились с ног!

— Ладно, хватит, — перебил его Ост. — Идите. Однако, если Краузе о чем-нибудь пронюхает!..

— Что вы! Мы знаем своё дело.

— Это мы ещё увидим. А с тем — вопрос окончательно отпал.

— Вы имеете в виду гауптштурмфюрера?

— Да, кажется, он я в самом деле фон Герхард. Идите и помните: надо во что бы то ни стало найти человека, который бы лично знал Курта Краузе…

Грегор Ост имел обстоятельный разговор с Хорстом Орентлицером, после которого обер-лейтенант Орентлицер вышел из управления абвера и направился в гостиницу. Войдя в номер, он заперся и снял трубку телефона.

Ответил Ост, находившийся в комнате, смежной со служебным кабинетам Керимова.

— Я дома, — оказал Орентлицер.

— Отлично. — Грегор Ост вышел в коридор, убедился, что оберштурмфюрер Краузе находится в своём кабинете, и вновь подошёл к телефону. — Действуйте, Орентлицер. Действуйте и не торопитесь. В случае чего, я дам вам знать.

Орентлицер принялся за обыск в вещах соседа. В том, что Ост немедленно позвонит ему, если Краузе вдруг выйдет из управления, он не сомневался. Поэтому Орентлицер работал спокойно.

Вещей было немного, и через полчаса Орентлицер вновь набрал номер Оста.

— Закончил, — сказал он.

— И, конечно, ничего?

— Да.

— Хорошо. Теперь дождитесь его и продолжайте, как мы условились…

Орентлицер положил трубку и лёг отдыхать.

Аскер пришёл поздно вечером. Он был утомлён, снял китель и собирался уже прилечь, когда Орентлицер, лежавший в кровати, сел и протёр сонные глаза.

— Где это вы так долго? — спросил он, зевая.

— Работа, — ответил Керимов, стаскивая сапог.

— А-а… — Орентлицер снова зевнул. — Нет ли у вас сигарет?

Керимов молча протянул ему портсигар. Обер-лейтенант взял сигарету, зажёг и выпустил большой клуб дыма.

— А с этим кончили, — сказал он.

Аскер удивлённо посмотрел на него.

— Ну, с этим, как его… с агентом! Он подох.

— То есть, его добили?

Орентлицер, не переставая наблюдать за соседом, усмехнулся, кивнул. Керимов подошёл к зеркалу, пригладил волосы.

— На вашем месте я не стал бы хвастать такими вещами, — насмешливо проговорил он.

— Ого! — Орентлицер спустил ноги с кровати. — Уж не жалеете ли вы его, милый Краузе?

— Вы дурак, Орентлицер, — спокойно сказал Аскер. — А из дураков и хвастунов вряд ли получится сносный контрразведчик. Поймите: мёртвый никогда уже больше не заговорит. Надо быть идиотом, чтобы выслеживать агента месяцами, изловить, а потом уничтожить, не выжав из него все, что он знает!