Павел Степанович ответил не сразу:

– Не знаю, чем я могу помочь.

Артём замялся, и Морев, наблюдавший за ним, отобрал у него браслет.

– Капитан Морев, «Рысь», прошу прощения. Дело серьёзное, на кону не только наша жизнь, как вы понимаете, поэтому давайте покумекаем, что можно сделать в этой ситуации. Мы захватили местный центр управления пришельцев… э-э… из прошлого, есть идея воспользоваться этим обстоятельством, но нам нужны оружие и экипировка. На ваших складах этим можно разжиться?

Ответ лётчика услышал уже Артём, у которого в ухе прятался крохотный динамик телефона:

– Найдём.

Он взял мобильный.

– Павел Степанович, мы попробуем выйти из Брендевки, если получится. Если нет – я позвоню.

– Погодите, дайте подумать… вообще-то я мог бы вас поддержать.

– Каким образом?

– Отвлечь этих уродов.

– В принципе, я и хотел вас попросить о поддержке, но ведь вы сказали, что самолёт сбит.

– Здесь хватает летающей техники. «Охотник» полностью заправлен и ждёт вылета.

Лётчик имел в виду вертолёт Ми-28, прозванный «Ночным охотником».

– Всё-таки «вертушка» – не истребитель…

– Ничего, можно и на «вертушке» потягаться с их летунами, наболело, знаете ли, хочется сделать что-то полезное. Не сидеть же в капонире до скончания века. Да и летать они почти перестали, я с ночи только пару машин видел.

– Похоже, вы весь их здешний парк истребили, мы тоже пока не видели «вертушек» воррихо. Тем не менее если не сможете…

Морев выхватил у Артёма телефон.

– Павел Степанович, я не могу вам приказать как своему бойцу, однако ситуация крайне напряжённая, войдите в положение.

– Уже вошёл, – проворчал лётчик. – Ждите, буду через несколько минут.

Морев вернул браслет.

– Приготовились.

Бойцы приникли к брешам в стенах ротонды, следя за садом, коттеджем и забором.

Ждать долго не пришлось. Через пять минут со стороны аэродрома прилетел тихий рокот, начал приближаться, усиливаться, и низко над деревьями мелькнула смазанная зеленоватая тень. Ширкнуло длинными струями огня и дыма. Раздались взрывы: один, другой, третий, четвёртый! «Ночной охотник» мастерски клал ракеты по периметру усадьбы, не давая поднять головы окружавшим посёлок воррихо-солдатам.

– Сомов, Чумак – остаётесь, прикроете нас, если что. Остальные за мной! – Морев метнулся из ротонды наружу, направляясь к ближайшей бреши в заборе, пробитой во время вчерашнего вечернего боя воррихо-вертолётом.

Улица, воронки, дымящийся остов сгоревшей колёсной машины, слева забор, справа лес. По улице неуклюже бегут две серо-зелёные фигуры, напоминающие фантастических киборгов, вглядываясь в небо.

Артём поднял руку, но его опередили.

С двух сторон к бегущим понеслись две прозрачно-радужные струи огня, разнесли обоих в клочья.

Сквозь дыру в проволочном заборе группа прорвалась в лес.

Снова раздалось нарастающее стаккато вертолётных винтов, два взрыва перед коттеджем Хуснутдинова унесли вверх дымные смерчи и обломки забора, отбросили к соседним домам стволы деревьев и остовы машин, остатки чужих вертолётов. Откуда-то донеслись вопли раненых воррихо. Затем над лесом просвистел призрачный силуэт хищной птицы, и Артём прошептал занемевшими губами:

– Уходи, Степаныч!

– Не отставать! – рявкнул Морев.

Отряд помчался по лесу вдоль дороги, окружавшей посёлок, не обращая внимания на происходящее в небе. Там начался воздушный бой, сопровождаемый взрывами ракет и пушечным треском, но самих сражавшихся видно не было, мешали деревья, и сколько у Павла Степановича оказалось противников, выяснить не было возможности.

Не подставляйся! – взмолился в душе Артём, жалея, что ничем не может помочь лётчику.

Добежали до шоссе, уходящего от посёлка к городу Жуковскому, остановились, переводя дыхание и прислушиваясь к долетавшим со стороны Брендевки звукам.

Воздушный бой закончился, стрельба прекратилась, в лес вернулась тишина.

Артём включил мобильный, подумав, что надо где-то зарядить аккумулятор. Ждали минуту, две, Павел Степанович не отзывался, и стало ясно, что он погиб либо не может ответить, тяжело раненный.

Артём проглотил ком в горле.

– Он… был…

Морев сжал его плечо железными пальцами.

– Не время петь за упокой, куда нам?

Артём сориентировался, махнул рукой на восток:

– Аэродром в той стороне, отсюда километра три, не больше.

– Бегом марш!

С непривычки икры ног заныли, но отставать не хотелось, и Артём заставил организм работать, как в былые времена, во время службы в десантроте.

До аэродрома добрались меньше чем за час, не встретив на пути ни людей, ни зверей, ни пришельцев-воррихо. Перелезли через бетонный забор, страхуя друг друга, выбрались на лётное поле и перебежками двинулись на другой его конец к строениям лётного хозяйства аэродрома, перед которыми в капонирах прятались самолёты.

Артём на ходу попытался ещё раз дозвониться до Павла Степановича, надеясь на ответ, и в это время на западном небосклоне сверкнула искра, и над лесом показался вертолёт воррихо, помаргивающий сиреневым фонарём.

Группа как раз перемещалась по ровному полю, между будочками подстанции и рядом самолётов, почти полностью укрытых брезентом. Самолёты были старые, на них давно не летали, но до них надо было ещё добежать, а времени на это уже не оставалось, пилоты «вертушки» заметили бегущих людей.

– В цепь! – лязгнул голосом Морев. – На землю! Три секунды до залпа!

Бойцы слаженно разошлись влево и вправо, образуя дугу, залегли в жёсткой невысокой траве в нескольких метрах друг от друга, нацеливая нарукавные бластеры на приближавшуюся хищную «птицу» с веером на горбу. Артём сделал то же самое, ощутив не страх, а яростный азарт.

Однако отражать атаку вертолёта воррихо не пришлось.

Откуда-то со стороны цепочки строений вынеслись одна за другой две огненные стрелы, и хотя воррихо-пилоты заметили ракеты и пытались сманеврировать, им это не помогло. Стрелы настигли летающую машину, взорвались, и воррихо-вертолёт, задымив, косо пошёл к земле, врезался в будку подстанции, расцвёл огненным фонтаном.

– Бегом! – вскочил первым Морев, отлично знавший цену промедления.

Рванули к капониру, откуда неизвестный зенитчик выпустил две ракеты «земля-воздух»; предположительно стреляли из ракетно-пушечного зенитного комплекса «Панцирь-С».

Кто-то окликнул их, над земляным валом капонира возникла фигура, махнула рукой:

– Сюда!

Свернули, Артём ускорил бег и первым обнял лётчика, которого уже не чаял увидеть.

– Павел Степанович! Живой!

– Осторожнее, – проворчал тот, отстраняясь; левая рука у него была замотана белой тряпицей, пропитавшейся кровью, лётный комбинезон был исполосован так, будто его драли когтями тигры.

Подбежали бойцы, Морев оглядел лётчика, лицо которого было измазано кровью и грязью.

– Жив! Рад! Капитан Морев.

– Крылов, Павел, майор. Идёмте, пока не появился очередной их летун.

Перебежали от капонира, в котором и в самом деле прятался РПК «Панцирь-С», один из многих, расставленных по периметру аэродрома для его защиты, в соседний, расположенный в полусотне метров от ангара с вертолётами. Капонир имел полуподвальную часть, утопленную в земле, предназначенную для разнородного инвентаря. Здесь и обитал Павел Степанович, бывший лётчик-инструктор центра боевого применения авиации. Артём уже был здесь перед походом в Брендевку, вместе с Диной и Эдиком, поэтому у него было ощущение, будто он вернулся к себе домой.

Остальные столпились у порога, принюхиваясь к запахам краски, масел и керосина, разглядывая верстак в углу, полки с инструментом, диван, грубо сколоченный столик и холодильник «Юрюзань».

– Располагайтесь, – повёл подбородком на диван хозяин жилища. – Извиняйте за тесноту.

– Вольнов – глаза! – скомандовал Морев.

Дылда исчез за дверью.

– Как вам удалось уйти? – посмотрел капитан на лётчика, баюкающего левую руку. – Рана серьёзная?