– Ладно... похоже, мне предстоит много работы. Попытаюсь в двух словах изложить тебе историю Красного рода – вампиров-каинитов, – пояснила она.

– Я знаю.

– Ну, и то хорошо. Начнем с Каина. Первый убийца на Земле, обреченный богом на проклятие вечной жизни и вечной жажды. Считается, что он много веков скитался по миру, одинокий и бесприютный, пока не встретил демоницу Лилит – больше известную, как первая жена Адама. Она научила его, как при помощи кровной магии создавать себе подобных. Так появилась первая троица каинитов, чьи имена, также, как и они сами утеряны в веках. Трое детей Каина создали еще тринадцать вампиров – соответственно, его внуков, известных как Антедилувиане. Вместе они выстроили великий город Энох, где, опять-таки, согласно преданиям, люди и вампиры жили в мире. Но Великий Потоп разрушил выпестованное детище бессмертных. После этого, о самом прародителе ничего не было слышно. А его потомки, оставшиеся в живых не смогли жить в мире со смертными или хотя бы в тайне. Началась разруха – сангре убивали своих демиургов, создатели уничтожали собственных потомков... А в средние века, обезумевшие от страхов люди, объявили охоту на созданий ночи. Тогда семь оставшихся внуков первого вампира объявили себя правящей организацией – Камариллой и взяли под защиту всех вампиров, из обоих родов. Они обязали нас соблюдать великий Маскарад, притворятся людьми среди людей, ни словом ни делом не выдавая свою тайну... Собственно, на сегодняшний день мало что изменилось. Разве что... – голос вампирши опустился до еле различимого заговорческого шепота, – все больше из нас сомневаются в реальной власти камариллов и в том, что Маскарад так уж необходим. Мы хотим выйти из тени...

“Вампиры не всегда таились в темноте... когда-то мы не боялись света” – громом в голове у Долл прозвучали слова Мериел. Неужели это именно то, что ей предстоит сделать – свергнуть правящую верхушку бессмертных? Ну уж нет! Что-что, а влезать в вампирскую политику Долл не собиралась, тем более, что девушка всегда руководствовалась принципами: “своя рубашка ближе к телу” и тому подобное. И вообще, все происходящее уже давно начало попахивать бессмысленным бредом... А в последнее время и вовсе – клиникой! Расскажи Долл кому-то (кроме тех, кто и так в курсе) хотя бы фрагмент своей нынешней жизни, точно бы попала в дурдом.

– Что, скоро в мире вампиров грядет революция? – вновь переключила она свое внимание на Беатрикс.

Та лишь усмехнулась.

– Если бы! Большинство из нас слишком привыкли к спокойному комфорту и ни за что не променяют его на дикую вольность. Да, что там говорить – ни я сама, ни любой другой вампир в одиночку не осмелится на поднятие бунта. Для этого нужно доверие, которого между детьми ночи практически нет. Но, если бы все зависело только от меня... о, я бы приложила усилия, чтобы камариллы пожалели о том, что неволили нас! – тьма не была препятствием для глаз вампирессы, и Долл с ужасом увидела, как глаза Беатрикс полыхнули кроваво-алым... где-то она видела такие же огненные очи!

– Что произошло в клубе, тогда, на хэллоуинской вечеринке? – Долл сама не знала, почему с ее языка сорвался этот вопрос, но чувствовала, что это очень важно.

Зрачки ее подруги последний раз мигнули красным, расширились до предела, заполнив глаза тьмой до краев.

– А? – тут Беатрикс как-то странно наклонила голову, глядя будто сквозь Долл, – Знаешь, а ведь Самхайн – день, в который вещи обретают свой истинный облик...

Глубинное нехорошее предчувствие заставило Долл начать отползать к краю кровати. И вновь, как в тех чертовых туннелях, куда ее затащил Алекс, зрение вампира отказало ей: вся комната погрузилась в густой сумрак, так что девушка могла различать лишь самые очертания предметов. В необъяснимом ужасе она ногтями прочертила шелк покрывала, и не удержавшись, скатилась на пол; к счастью, мягкий густоворсый ковер смягчил падение и приглушил его звук. Тем не менее, Беатрикс хищно повернулась в ее сторону: ей-то темнота не была помехой.

Прижавшись к стене, Долл сделала попытку встать, но дрожащие ноги отказывались слушаться.

Беатрикс тем временем продолжала говорить.

– Так что... – Долл все же сумела подняться и теперь осторожно пятилась к двери, когда ее настиг пылающий взгляд вампирши, – Мы просто стали собой, Лера...

На самом деле девушка все поняла еще до того, как прозвучало ее настоящее имя (которое она, кстати, не называла Трикси!). И как она могла забыть урок, который жизнь уже преподавала ей: “не доверяй никому, ОСОБЕННО ВАМПИРАМ!!!”. Похоже, Каин добрался не только до ее бывшего парня (собственно, поэтому и бывшего), но и до новообретенной подруги... Да, жизнь определенно налаживается – лажовей уже некуда!

– Вся соль в том, что за все нужно платить. А за такие вещи как сила и свобода – тем более... – продолжала рассуждать Беатрикс, – Какой смысл в долгом тоскливом бессмертии? Если вампир живет без борьбы, охоты и настоящей крови, значит, он вообще не достоин жить.

“Ну и девиз!” – ужаснулась девушка, – “Живи быстро, умри молодым”, но с учетом специфики носферату”, – как заметно, даже в самой безвыходной ситуации чувство юмора (разумеется черного – какое еще может быть у вампира) не покидало Долл. Правда, на данный момент оно боролось с непобедимой безнадежностью. Хотя... Долл судорожно попыталась прикинуть свое положение в номере – и, если память ее не подводит, где справа должен быть выключатель. А может быть, слева. К сожалению, двух попыток у нее может и не быть. “Лево? Право?” – попыталась выяснить у своего внутреннего голоса Долл. Но он, обычно болтающий без умолку, сейчас не желал ничего подсказывать. Девушка потратила на размышления не больше секунды и, не растерявшись, хлопнула двумя руками по обе стороны от себя.

Яркий свет ламп дневного света (нет, ну кто поставил дневные лампы в вампирскую гостиницу!) вспыхнул, все-таки, первая мысль действительно самая верная – выключатель оказался справа. Беатрикс закрыла глаза ладонями, дав Долл маленькое, но преимущество. Прекрасно понимая, что в честной и продолжительной драке с чертзнаетскольколетней вампиршей, девушка решительно схватила первый попавшийся под руку предмет – а именно, тяжелую лампу с расписным абажуром. Пока обезумевшая от света вампирша терла глаза, Долл со всей своей силой бессмертной, замахнулась и треснула ее как следует по голове. В фильмах после такого противник обычно оползает на пол, теряя сознание. Что ж, Беатрикс действительно упала, но в отличие от кино-персонажей, впадать в бессознание не собиралась, а вместо этого все еще не открывая глаз, попыталась ухватить Долл за ноги. Не смотря на высоченные шпильки, девушке удалось избежать этого. Перепрыгнув через распластанную противницу, она понеслась к шторам. Какая удача, за ними оказался балкон! Распахнув створки, она ничуть не сомневаясь выпрыгнула из оконного проема.

К ней сразу кинулся кто-то с воплями.

– Звоните девять-один-один!!!

Охающая и ахающая толпа обступила вампирессу, однако набирать номер службы спасения никто не спешил. Какой-то молодой мужчина в очках с тонкой проволочной оправой раздвинул любопытных и приблизившись к Долл, опустился рядом с ней.

Она со слабым стоном приоткрыла веки. Странно, учитывая ее вампирскую ловкость, Долл вообще должна была грациозно приземлиться на обе ноги, не сломав при этом тончайших шпилек. Но, уж никак не распластаться на асфальте и думать о таких неприятных вещих, как вывихи и переломы.

Мужчина в очках увидев, что девушка приходит в себя, задал ей вполне логичный вопрос.

– Как вы себя чувствуете? Руками, ногами пошевелить можете?

– Я в порядке, – негромко сказала она, неуверенно пробуя приподняться.

Мужчина усмехнулся.

– Странная вы, девушка. Если уж решили с собой покончить, выбрали бы этаж повыше. Третий все-таки маловато будет.

– Я не самоубийца.

– А, значит это такой оригинальный способ не оплачивать гостиничные услуги?

– Может прекратите корчить из себя доморощенного комедианта и поможете мне подняться? – разозлилась вампиресса.