— Новость вызвала протесты с разных сторон. Предприятие подвергли критике за методы добычи танталита в Конго. Вот что ответил директор компании Бертиль Магнуссон…

Женщина с тортом выключила приемник. Имя Бертиля Магнуссона было ей знакомо в связи с исчезновением в 80-х.

Она повернулась к стоящему на краю стола портрету. Ее младшая дочь Йолене. Девочка отличалась необычной улыбкой и таинственным взглядом. Ей девятнадцать, и она родилась с синдромом Дауна. «Любимая Йолене, — думала женщина, — как сложится твоя жизнь?..» Она как раз потянулась за последним кусочком, когда в дверь постучали. Быстро проглотив торт, укрывшись за двумя стоявшими на столе папками, дама откликнулась:

— Входите!

Дверь открылась, и в комнату заглянула молодая девушка. По причине легкого косоглазия ее глаза смотрели немного в разные стороны. Темные волосы были завязаны в лохматый пучок.

— Метте Ольсетер? — спросил пучок.

— Что вы хотели?

— Можно войти?

— Что вы хотели?

Пучок не совсем понимал, можно ли войти или нет, и остался в дверях.

— Меня зовут Оливия Рённинг, я учусь в Академии полиции. Я ищу Тома Стилтона.

— Зачем?

— Я работаю над заданием о деле, которое он вел. Хотела бы уточнить у него несколько моментов.

— Что это за дело?

— Убийство на Нордкостере в восемьдесят седьмом году.

— Входите.

Оливия вошла и закрыла дверь. Сесть на стул, стоявший чуть в стороне от стола Ольсетер, она не решилась. Разрешения ей никто не давал. Женщина за столом отличалась не только внушительными размерами, но и бросавшимся в глаза авторитетом. Авторитетом офицера полиции.

— В чем заключается задание?

— Мы должны изучить старые расследования и выяснить, что можно было бы сделать по-другому, учитывая современные методы.

— Работа с нераскрытыми делами?

— Что-то вроде.

Собеседницы замолчали. Метте покосилась на свой торт. Она знала, что если позволить юной даме сесть, она его увидит, поэтому держала гостью на ногах.

— Стилтон завершил карьеру.

— A-а, понятно. Когда?

— Это играет роль?

— Нет, я… Может, он все-таки ответит на мои вопросы, хоть и не работает здесь? Почему он ушел?

— Личные обстоятельства.

— А чем он сейчас занимается?

— Понятия не имею.

«Оке говорил то же самое», — подумала Оливия.

— Вы не знаете, где я могу его найти?

— Нет.

Метте Ольсетер пристально посмотрела на Оливию, давая понять, что разговор окончен.

— Все равно спасибо, — сказала Оливия.

Ей пришло в голову едва заметно поклониться, прежде чем направиться к двери. На выходе она обернулась:

— У вас что-то — кажется, сливки — на подбородке. — И тут же быстро захлопнула дверь.

Метте так же стремительно вытерла подбородок, избавившись от маленькой сливочной капли. Неприятно. Но немного забавно. Мортен, ее муж, с удовольствием посмеется вечером. Ему нравились конфузы.

Зато охота Рённинг на Тома представлялась менее забавной. Скорее всего, она его не найдет, но одно лишь упоминание его имени задело Метте за живое. Она не любила, когда ворошили воспоминания.

Ольсетер обладала аналитическим складом ума. Первоклассный специалист с отточенным интеллектом и удивительной работоспособностью. Это отнюдь не преувеличение, речь шла о ее реальных способностях, благодаря которым она занимала нынешнее положение. Один из самых опытных следователей в стране. Женщина, сохраняющая самообладание, когда более мягкие коллеги поддаются ненужным эмоциям. С Метте такого не случалось никогда. Но ее прошлое уязвимо. В редкие моменты. Катализатором почти всегда являлся Стилтон.

Оливия покинула кабинет Метте с ощущением… И в самом деле, с каким? Она и сама не знала. Похоже, вопросы про Тома Стилтона задели эту женщину. Почему? Он в течение нескольких лет вел расследование убийства на Нордкостере, а потом следствие приостановили. А теперь он завершил карьеру. Ну и ладно. Оливия и сама может достать Стилтона. Или бросить дело, раз возникли такие трудности. Но она не сдастся. Пока. Не так быстро. У нее по-прежнему имеются источники получения информации, к тому же она находится в полицейском квартале.

Одним из источников был Вернер Брост.

И вот Оливия уже бежала по безликому коридору. Оказавшись в семи метрах от полицейского, девушка окликнула:

— Простите!

Мужчина остановился. Можно сказать, что он приближался к шестидесятилетию в целом и к запоздалому ланчу в частности. Он явно был не в настроении.

— Да?

— Оливия Рённинг.

Девушка догнала его и протянула руку. Она всегда отличалась крепким рукопожатием, ненавидя вялые приветствия. Вернер Брост здоровался именно так. Ко всему прочему он только что вступил в должность начальника группы но расследованию нераскрытых дел в Стокгольме. Опытный следователь, в меру циничный и исполнительный, в целом неплохой служащий.

— Я только хотела узнать, работаете ли вы еще с береговым делом?

— С береговым делом?

— С убийством на Нордкостере в восемьдесят седьмом году.

— Нет.

— Вы с ним знакомы?

Брост разглядывал напористую молодую леди.

— Знаком.

Оливия проигнорировала сдержанный тон собеседника.

— Почему его нет в вашей повестке дня?

— Его ведение нецелесообразно.

— Нецелесообразно? Что вы подразумеваете под…

— Мадам уже обедала?

— Нет.

— Я тоже.

Вернер Брост развернулся на каблуках и продолжил путь к «Плуммунтрэдет» — служебной столовой.

«Нечего разыгрывать из себя начальника», — сердито подумала Оливия. Настроена она была решительно.

— Что вы подразумеваете под нецелесообразностью?

Девушка следовала за Бростом, идя на несколько шагов позади. Не сбавляя темпа, он взял поднос, набрал еды и взял светлое пиво. Теперь полицейский сосредоточенно ел за небольшим столом.

Оливия села напротив. Вскоре она поняла, что мужчина хотел как можно скорее наполнить желудок. Протеины, калории, сахар. Он жаждал этих элементов.

Оливия выдержала паузу, прежде чем задать вопрос. Впрочем, долго ждать не пришлось. Брост с впечатляющей скоростью расправился с едой и откинулся на спинку стула, едва закрывая рот при рыгании.

— Что вы подразумеваете под нецелесообразностью? — в очередной раз спросила девушка.

— Я подразумеваю, что мы не имеем достаточно предпосылок, чтобы возобновить расследование.

— Почему?

— У вас есть опыт?

— Я учусь на втором курсе Академии полиции.

— Значит, без опыта.

Но сказал это Брост с улыбкой. Желудок получил свое. Теперь полицейский мог сподобиться на короткий разговор. Может, он даже попросит собеседницу угостить его мятным печеньем с кофе.

— Чтобы заново начать работу над делом, мы должны располагать методами, которые не применялись ранее.

— ДНК? Топографический анализ? Новые показания свидетелей?

«Хм, какой-то опыт у нее есть», — мелькнула у Броста мысль.

— Например. Или новый технический прием. Или мы найдем что-то, что упустили в старом расследовании.

— Но береговое дело вы не рассматривали заново?

— Нет.

Брост доброжелательно улыбнулся. Оливия ответила тем же.

— Хотите кофе? — предложила она.

— С удовольствием.

— Что-нибудь еще?

— Мятное печенье придется кстати.

Оливия отсутствовала недолго. Еще до того, как кофе оказался на столе, у нее был готов следующий вопрос.

— Это дело вел Том Стилтон, не так ли?

— Да.

— Вы не знаете, где я могу его найти?

— Он ушел из полиции много лет назад.

— Я знаю, но остался ли он в городе?

— Не знаю. Одно время ходили слухи, что он собирался за границу.

— A-а… Хм. В таком случае его трудно будет найти.

— Определенно.

— Почему он ушел? Ему же было рано выходить на пенсию?

— Да.

Оливия видела, что Брост помешивает кофе, явно избегая ее взгляда.

— Так почему он ушел?

— Личные обстоятельства.