— Только будь осторожен, — предупредила она.

— Что такое?

— Ты знаешь, кто такая Берглунд; теперь она в курсе, кто за ней охотится.

— Оʼкей.

Стилтон не рассказывал Метте о приключениях Оливии в лифте. Может, она сама ей рассказала? Или это было просто обычное напутствие?

Покинув площадь Медборъйарплатсен, Том начал думать о гипотезе. О той, которой поделился с Янне Клингой. Что, вероятно, они выискивают жертв у «Сёдерхалларна». Но он слишком устал, чтобы развивать мысль.

Последний участок леса Стилтон преодолевал медленно. Он был почти без сил. Протяжно выдохнув, открыл дверь фургона. Того, который собирались убрать. Но из-за убийства процесс застопорился, поэтому пока он оставался на месте.

Сегодня вечером Стилтон не собирался ходить по ступенькам.

Лес Небытия — так себе лес, если судить по меркам лесов Норрланда, но достаточно крупный и заваленный камнями, чтобы желающий спрятаться мог это сделать. Или желающие. В данном случае несколько фигур в темной одежде. Деревья прекрасно их скрывали.

За серым фургоном.

Стилтон закрыл дверь. Как раз когда он опустился на одну из коек, позвонила Оливия, желая поговорить о Джеки. Том был не в состоянии.

— Мне нужно вздремнуть, — ответил он.

— А. Хорошо… но ты же можешь не выключать мобильный?

— Почему?

— На случай, если что-то случится.

«Метте с ней тоже поговорила?» — думал Стилтон.

— Оʼкей. Я не буду его выключать. До связи.

Стилтон нажал на «отбой», лег на койку и выключил телефон. Он не хотел, чтобы его беспокоили.

Вчерашний допрос Джеки потребовал определенного напряжения. Но еще тяжелее Тому далось другое. Пребывание в здании, где он провел так много успешных лет в качестве следователя, причиняло ему боль. Сильную боль. Быть вынужденным бежать, подобно раненой крысе, чтобы не встретиться взглядом с бывшими коллегами.

Это сильно било по нему. Он ощущал, что рана так и не заросла. Рана, которая вскрывалась, когда Стилтон осознавал, что его отстранили. Так или иначе, на нем поставили крест. Хорошо, что у него случился психоз. И приступ панического страха. Ему требовалась медицинская помощь. Но суть заключалась не в этом. По его мнению. По мнению Стилтона, его просто выпихнули.

Конечно, некоторые коллеги его поддерживали, но сплетни у него за спиной становились с каждым днем все интенсивнее. Том знал, кто спровоцировал кривотолки. А на рабочем месте, где все работают рядом друг с другом, ничего не стоит отравить атмосферу. Неодобрительное высказывание здесь. Неясное упоминание там. Избегающие человека взгляды, люди, которые обходят стороной, когда видят его сидящим в одиночестве в ресторане. В конце концов ему оставалось только уйти. Если есть хоть какая-то гордость. А у Стилтона она была.

Он заполнил вещами пару коробок, коротко побеседовал с шефом и ушел. Потом опустился на дно.

Сейчас, лежа на койке, Стилтон постепенно проваливался в тяжелую дрему.

Вдруг в дверь постучали. Том дернулся. Снова стук. Он сел. Открыть? Стук повторился. Ворча, Стилтон поднялся, сделал несколько шагов к двери и открыл.

— Здравствуйте. Меня зовут Свен Бумарк, я из муниципалитета Сольна. — Одетому в коричневый пиджак и серую кепку мужчине было около сорока. — Можно войти?

— Зачем?

— Чтобы немного поговорить о фургоне.

Стилтон доковылял до койки и сел. Бумарк закрыл дверь.

— Можно сесть?

Стилтон кивнул, и Бумарк сел напротив.

— Вы здесь живете?

— А что, не похоже?

Бумарк ухмыльнулся.

— Вы, наверное, знаете, что мы должны вывезти фургон.

— Когда?

— Завтра.

Бумарк говорил спокойно и вежливо. Стилтон разглядывал его белые чиновничьи ухоженные руки.

— Куда вы отвезете его?

— На свалку.

— Сожжете его?

— Возможно. У вас есть где жить?

— Нет.

— Вы знаете, что у нас работает ночлежка в…

— Вы что-то еще хотели?

— Нет.

Бумарк не вставал. Мужчины наблюдали друг за другом.

— Я сожалею, — произнес Бумарк и поднялся. — Можно я куплю одну? — Он ткнул в небольшую стопку «Ситуашун Стокгольм» на столе.

Стилтон протянул ему газету:

— Сорок крон.

Бумарк вытащил бумажник и достал купюру в пятьдесят крон.

— У меня нет сдачи, — сказал Стилтон.

— Ничего страшного.

Бумарк забрал газету, открыл дверь и скрылся.

Стилтон рухнул спиной на койку. У него не было сил думать. Фургон исчезнет завтра. И он сам исчезнет. Все исчезнет. Он чувствовал, как проваливается все глубже и глубже.

Темные фигуры дождались, пока мужчина в серой кепке уйдет. Тогда они подкрались к фургону, таща за собой доску. Массивную. Тихо подставили ее под ручку двери. Один из них положил под другой конец большой камень в качестве тормозного башмака. Затем они быстро открутили крышку небольшой канистры.

Стилтон ворочался. Он почувствовал легкое жжение в носу. Он по-прежнему был в тяжелом оцепенении. Слишком измучен, чтобы действовать. Жжение усиливалось, запах проникал все глубже и глубже, вызывая бессознательную, страшную картину с огнем и дымом, а замутненный мозг пронзил женский крик. Внезапно Стилтон сел.

Тут он увидел огонь.

Высокие желто-голубые языки пламени, облизывающие обшивку фургона. Густой дым просачивался вовнутрь. Стилтона охватила паника. С криком ужаса он вскочил с койки и ударился головой о шкаф. Повалился на пол, с трудом поднялся и бросился к двери. Она не открывалась.

Стилтон закричал и толкнул дверь.

Она не открывалась.

Неподалеку в лесу стояли темные фигуры и наблюдали за фургоном. Массивная доска хорошо держала ручку. Дверь была полностью заблокирована. Вдобавок вокруг фургона они налили широкую полоску бензина. Огонь буквально врывался в стены.

Нормальный фургон выдерживает напор огня какое-то время, пока пластик не начнет плавиться. Фургон в таком состоянии, как Верин, превращается в пылающий ад за считаные секунды. И эти секунды уже истекали.

Когда весь фургон охватило ревущее пламя, фигуры бросились бежать. В глубь леса и прочь.

Аббас эль Фасси выходил из самолета. В дверях было тесно, к тому же он устал. Еще не прошла боль после удара по затылку. Вдобавок перелет давал о себе знать. Как минимум.

Сильный приступ потливости, вызванный парой неожиданных воздушных ям над Данией, заставил Аббаса вытащить добытый материал из-под свитера и положить в пакет. Теперь он нес его в руке. В синем пакете. А так он и в эту сторону не вез багажа. Он был не из тех, кто покупает себе всякую всячину. Ножи Аббас подарил двум мальчикам в Маль-Паисе.

В стеклянном тоннеле между самолетом и залом прибытия он достал мобильный и позвонил Стилтону. Никакого ответа.

На выходе из тоннеля его встречали Лиза Хедквист и Буссе Тюрен. Эль Фасси знал, кто это. Вместе они направились в зал прибытия. Лиза и Аббас вытащили телефоны. Лиза позвонила Метте и сообщила, что все под контролем. Они выходят из аэропорта.

— Куда нам ехать?

Метте размышляла несколько секунд. Она считала, что присутствие Стилтона при демонстрации материала из Коста-Рики Аббасом вполне допустимо. Материал в большей степени касался убийства на берегу, как она поняла из короткого разговора с Аббасом между рейсами. «Полицейский участок — не лучшее место», — сочла она.

— Отвезите его в его квартиру на Далагатан. Встретимся снаружи.

Аббас связался с Оливией по мобильному.

— Знаешь, где Стилтон?

— В фургоне.

— Он не отвечает.

— Да? Но он там. Я звонила не так давно, и он был там. Он казался очень уставшим; думаю, он спит. Но его мобильный должен быть включен. Возможно, он мешает ему спать.

— Оʼкей. До связи.

Аббас вышел в зал прилета в сопровождении Буссе и Лизы по бокам. Они направились прямо к выходу. Никто из них не заметил мужчину, стоявшего у стены и наблюдавшего за крупье казино «Космополь», который только что пересек зал ожидания. Ка Седович достал мобильный.