— Особенно перспективным я бы такое положение не назвала, — заметила Арлин.

У меня зеленая жижа тоже никогда энтузиазма не вызывала, но, поскольку в голове еще стояла адреналиновая муть, я вызвался в качестве добровольца сходить за карточкой.

— Жди, — сказал я. — Мне сейчас совсем не повредит маленькая пробежка по зеленце — как раз чтобы сердце в норму пришло.

— Нет, Флай, тебе сейчас отдых нужен!

Забота Арлин тронула меня до глубины души. Я особенно оценил ее, когда, все-таки настояв на своем, направился по светящейся слизи в сторону выступавшей из стены консоли. Хлюпавшая под ногами отрава замедляла движение и понемногу проедала толстые подошвы. Я наступил на что-то твердое и почувствовал, что под моим весом оно начало двигаться. Из-под слоя жидкости послышались механические звуки, затем последовало нечто более существенное — часть пола вдруг стала подниматься.

Худшее, что я мог сейчас сделать, это поскользнуться. Мне совсем не хотелось упасть в ядовитую мерзость. Я смог устоять и увидел, что поднимавшаяся ячеистая металлическая платформа двигалась точно в направлении светившихся вверху голубых огоньков. Я уже собрался было двинуться дальше, как мимо проскочила Арлин, повернулась и, сделав шаг вправо, встала прямо под блестевшие огоньки.

Как только она там оказалась, произошла странная вещь: у нее из-под ног поднялась еще одна ячеистая металлическая секция, над которой тоже мерцали голубые-огоньки, похожие на звезды, которые, как я надеялся, в скором времени мы снова увидим. Я подошел к Арлин и встал рядом на замечательное приспособление для перехода через ядовитое болото. Интересно, существовали такие же устройства в других помещениях?

Когда мы достигли «острова» на противоположной стороне омута, Арлин сказала:

— Кажется, мы похожи на крыс в лабиринте.

— Больше того, — поддержал ее я, — ни один человек никогда не додумался бы до такого абсурда, разве что безумный какой массовик-затейник, изобретающий игры для развлечения незваных гостей.

— Если бы речь шла только об играх, нам не о чем было бы беспокоиться. Тебе не кажется, что пришельцы весь Деймос перелопатили? — Арлин протянула руку к консоли и взяла голубую магнитную карточку.

Скоро мы нашли дверь с аккуратным голубым косяком; карточка оказалась ключом именно к ней — дверь тут же распахнулась. Как только мы вошли внутрь, я завопил от радости, увидев свою добрую знакомую — ракетную установку с массой мини-ракет, и автоматический пистолет АБ-10.

В углу валялось тело беса.

— Как думаешь, он сдох естественной смертью? — спросила Арлин.

— Нет, скорее неестественной.

— Слушай, — она внезапно сменила тему. — Если бесы настолько сообразительны, что могут разговаривать, почему же они не пользуются оружием?

Вопрос что называется был на засыпку. Я и сам ломал голову над этой загадкой. — одной из многих, что не давали мне покоя.

— Не потому ли, что так было бы несправедливо, — предположил я.

— Что-что?! — Брови Арлин взлетели вверх. — Должно быть, я ослышалась; ты, вроде, брякнул, что бесы не пользуются оружием, потому что чересчур справедливые?

— Ну, может быть, я не совсем правильно выразился. Скорее, я хотел сказать, что если бы они им пользовались, результаты эксперимента, который, возможно, над нами проводят, чтобы проверить наши способности к выживанию в экстремальных условиях, могли бы быть необъективными. Тот Разум, который, как мне кажется, всем здесь заправляет, немного бы узнал о наших возможностях. А о том, как мы помираем, он уже имеет полное представление.

Арлин погрузилась в размышления.

— Ох, не нравится мне все это, Флай, — наконец-то прошептала она. — У меня такое чувство, будто за нами постоянно следят.

— Думаешь, я параноик?

— Я же не говорю, что не согласна с тобой. Просто мне не нравятся намеки на то, что вторжение на спутники Марса затеяно лишь для того, чтобы попрактиковаться, в войну поиграть, что это лишь пролог к чему-то еще…

— К чему именно?

— Вот это, Флинн Таггарт, нам как раз и надо выяснить во что бы то ни стало.

Арлин взяла АБ-10, а я — свою любимую игрушку, которая убивала минотавров и запросто открывала любые двери.

До другого лифта мы добрались без приключений — его нетрудно было найти по электронной схеме. Легкость, с которой нам это удалось, объяснялась, наверное, тем, что в очистной зоне нам здорово досталось. Должно быть, существовала все же высшая справедливость, в силу которой периоды предельного напряжения чередовались с минутами относительного спокойствия. Войдя в кабину, мы обнаружили, что действует только кнопка следующего уровня; все остальные отключены. Видимо, лифт предназначался лишь для сообщения между двумя этажами. Арлин возликовала, вспомнив о нашем споре, но я расставил точки над «i», напомнив, что идею пари не поддержал.

Выйти из лабиринта можно только спускаясь вниз, в очередной раз повторил я себе и нажал кнопку. Что бы ни говорила моя подруга, я считал своим долгом вызволить ее из этого ада. В настоящий момент чувство долга совпало с инстинктом самосохранения, как и наши с Арлин пути — обоим нам ничего другого не оставалось, как все глубже погружаться на дно преисподней.

— Не нравится мне это место, — призналась Арлин, когда мы вышли в просторный холл, где росли вьющиеся растения телесного цвета, напоминавшие плющ или виноград.

— Что именно не по душе? Ряды черепов или увитые плющом стены? Я, наоборот, считаю, что мы здесь должны себя чувствовать почти как дома.

Мы обошли разросшиеся заросли стороной; растения выглядели так, будто готовы обвиться вокруг наших шей и задушить насмерть.

— Флай, — прошептала Арлин, — а вон еще лифт.

Она указала рукой влево, в просвет между побегами плюща, и я не без удивления обнаружил, что стена там отсутствовала — на ее месте лишь вилась «растительная» жизнь.

— Молодец, — откликнулся я.

На другом конце холла, помимо лифта, присутствовало кое-что еще: наши старые приятели — розовые демоны, а в придачу к ним бесы.

Мы отпрянули, а бесы принялись пересвистываться и катать слизь для огненных шаров. Моя подруга спокойно, тоном профессионала, от которого мороз по коже продирал, прошептала:

— Флай, сейчас потребуется ракетная установка.

Готовясь к новой схватке, я обернулся, чтобы уточнить обстановку, и увидел немного впереди пару гигантских летучих тыкв, запертых в клетке. Я чем угодно мог бы поклясться, что еще минуту назад на том месте ничего подобного не было! Клетку эту, наверное, только что сверху опустили.

Если бы в ней сидели демоны, не стоило бы переживать; однако расстояние между прутьями решетки было более чем достаточным, чтобы тыквы беспрепятственно палили своими смертоносными шаровыми молниями.

Почему дурацкие летающие головы заперты в клетку, никто бы, наверное, объяснить не взялся. Но их присутствие гарантировало нам точно такую же степень безопасности, как угроза со стороны засевших за забором пулеметчиков.

Воздух с треском раскололся; электрический разряд впился тысячами иголочек в голову и шею, волосы мгновенно встали дыбом. Голова Арлин стала похожа на большой, взъерошенный мяч. Сосредоточившись на единственной задаче — вскочить и стрелять по врагу, — я все же услышал ее крик:

— Девятку беру на себя! — Это означало, что Арлин собиралась расправиться с полоумными бесами и розовыми, которые находились по другую сторону вьющихся зарослей, слева от нас — в сторону девятки на часовом циферблате.

Приходилось то и дело скакать из стороны в сторону и пригибаться, чтобы не напороться на огненные шары, опалявшие искрами то же самое пространство, что и электрические парикмахеры — шаровые молнии. Очень хотелось, чтобы расстояние между бесами и тыквами сократилось как можно сильнее — в этом случае огненные шары бесов достигли бы тыкв, а те, в свою очередь, сократили бы численность бесов шаровыми молниями.

Желание мое вскоре исполнилось. Арлин открыла огонь из АБ-10. В ответ бесы стали метать в нее огненные шары, которые летели прямехонько в их розовых приятелей. Это надо было видеть! Пока розовые пережевывали бесов, прилагавших все усилия, чтобы поджарить противника огненными шарами, я — дабы не отставать от них — ракетами превратил клетку с чудовищными тыквами в духовку, где благополучно испекся тыквенный пирог.