До того как примкнуть к джихаду в Сирии, Абделазиз начал изучать теологию и с трудом осилил первый курс факультета исламоведения в религиозной академии в Саудовской Аравии. Бросив среднюю школу в Бахрейне, он перебрался в Медину, намереваясь заняться изучением шариата – исламского религиозного закона. В школе, по словам членов его семьи, он сторонился не отличавшихся благочестием сверстников и общался преимущественно с учениками, бескомпромиссными в вопросах религии. Вскоре он стал рассуждать на «джихадистские» темы, постоянно говоря о бедственном положении мусульман-суннитов в Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Азии.
Метаморфозы продолжались и в Сирии, но здесь они происходили на поле боя. Он называл себя Абу аль-Мутасимом, в честь аль-Мутасима Биллаха, восьмого халифа из династии Аббасидов, который прославился тем, что поднял армию, чтобы отомстить византийским солдатам за оскорбление, нанесенное женщине. Абделазиз говорил, что хотел бы последовать примеру этого аббасидского халифа, оказав поддержку беспомощным мусульманам в Сирии и Ираке. Даже после того как его назначили на высокую должность в одной из спецслужб, он никогда не упускал возможности оказаться на передовой и принять участие в бою. «Я не могу сидеть сиднем, – говорил он нам. – Я ведь прибыл сюда, чтобы стать мучеником, и именно к этому стремлюсь».
Наконец 23 октября 2014 г. Абделазиз обрел то, что искал. Он был застрелен снайпером сирийской правительственной армии в районе аль-Хакикат города Дайр-эз-Заур.
Вступая в группировку, бойцы обычно пишут письмо, которое просят после смерти передать родственникам. В своем послании Абделазиз обратился к матери: «Как тебе известно, в том числе и из телевизионных передач, неверные и рафидиты [презрительное прозвище мусульман-шиитов] зашли слишком далеко в деле угнетения, убийства, пыток и насилия над теми, для кого мусульманская честь превыше всего. Клянусь Богом, я не могу видеть, как убивают моих мусульманских сестер и братьев в те минуты, когда они взывают к другим мусульманам, а их мольбы не достигают ушей того, кто мог бы прийти к ним на помощь, да и сам я сижу и не делаю ничего. Я хотел быть таким, каким был аль-Мутасим Биллах. А главная причина заключается в том, что я страстно хотел попасть на Небо и очутиться рядом с пророком Мухаммедом, обрести мир подле него. Я хотел попросить прощения и для тебя в твоей будущей жизни».
Когда в середине июня 2014 г. отряды ИГИЛ штурмом овладели Мосулом, главным городом иракской провинции Ниневия, мир пришел в замешательство, больше похожее на потрясение. Эти люди, такие же как Абделазиз, захватили на Ближнем Востоке территорию, почти равную по площади Великобритании. Всего 1000 боевиков вошли в город в центральном Ираке, оборонявшийся 30-тысячным гарнизоном обученных американцами иракских солдат и полицейских. Те отступили, оставив ИГИЛ американские вездеходы «Хамви» и танки «Абрамс» стоимостью в десятки миллионов долларов. Так кто же эти террористы, у которых теперь есть бронированные автомобили и танки? И что вообще представляет собой ИГИЛ – организацию или что-то больше похожее на армию?
За пять месяцев до падения Мосула президент Обама в интервью репортеру журнала New Yorker Дэвиду Ремнику назвал ИГИЛ «юниорской сборной» террористов. И вот теперь эти юниоры разрушили границы, разделявшие Сирию и Ирак, современные национальные государственные образования, которые почти 100 лет находились в пределах этих территорий. Представители ИГИЛ объявили, что этот символический акт воссоединения знаменует собой конец англо-французского колониального сговора, из-за которого еще до официального окончания Первой мировой войны карта региона была перекроена на нынешний лад. Но теперь на этой карте не появится ни единого отпечатка западного пальца. Вместо этого на ней будет только халифат. Обладай мусульмане достаточной силой, торжественно заявил Абу-Бакр аль-Багдади, глава ИГИЛ, халифат несомненно вновь простирался бы до Испании и даже захватил бы Рим.
Эта книга написана на основе личных впечатлений. Один из нас – сириец из приграничного города Альбу-Камаль, долгое время служившего коридором для джихадистов, которые раньше стремились в Ирак, а теперь из него. Другой вел репортажи из Аль-Баба, города в провинции Алеппо, в котором зародилось независимое и демократически настроенное сирийское гражданское общество. Сегодня это зловещее место, где правит ИГИЛ, живущее по законам шариата. Мы хотим дать ответ на простой вопрос, который неоднократно звучал в телевизионных шоу в те памятные лето и осень 2014 г.: «Где именно появилась ИГИЛ и как ей удалось за столь короткий срок причинить столько зла?» Понятно, откуда возник этот вопрос, особенно если учесть многочисленные пропагандистские фото- и видеоматериалы, циркулирующие по всему миру и демонстрирующие, как обезглавливают нескольких западных заложников, первым из которых был американский журналист Джеймс Фоли. Но в то же время этот вопрос кажется странным, поскольку Соединенные Штаты уже почти 10 лет воюют с ИГИЛ в различных ее воплощениях: сначала с «Аль-Каидой» в Ираке (АКИ), затем с Советом моджахедов и, наконец, с «Исламским государством Ирака» (ИГИ). Все это выглядит так, как если бы в 1985 г. Вьетконг вернулся под другими знаменами и захватил треть Южной Азии, а все – от Администрации президента Рейгана до CNN – удивлялись бы и задавались вопросом, откуда взялось это неизвестное партизанское соединение. Если кого-то можно называть хорошо знакомым противником, то как раз ИГИЛ.
Тем не менее мы многого не знаем об этом тоталитарном и теократическом объединении, а какие-то сведения о нем забыты, засекречены или же попросту не проверены. В странах, ведущих против него борьбу, не утихают споры о его идеологии, военной стратегии и внутренних движущих силах. Является ли ИГИЛ в целом более могущественной организацией, чем сумма ее частей, или она слабее их? Победой или поражением стало международное соглашение о нанесении авиаударов по ИГИЛ, на заключение которого ушло семь месяцев? И достижима ли цель нынешней политики Соединенных Штатов в Сирии и Ираке, которую президент Обама обозначил как «уничтожение и окончательное разрушение» ИГИЛ? Или же, как предположил бывший министр обороны Леон Панетта, этот новый виток войны на Ближнем Востоке продлится 30 лет, охватит Северную Африку и перекинется оттуда в Европу?
Мы начнем с рассмотрения того, что представляет собой ИГИЛ сейчас и как она эволюционировала и взаимодействовала с миром в течение последнего десятилетия. В первых главах будет рассказана сложная история прежних воплощений ИГИЛ, основанная на десятках интервью с бывшими военными и представителями разведслужб США, а также западными дипломатами, которые участвовали в борьбе с «Аль-Каидой» в Ираке. ИГИЛ – это то, во что вылилась кровавая кульминация долгого спора в рядах международного джихадистского движения. В частности, спора о том, как должна вестись эта священная война и против кого. Являются ли целями для нападения шииты, алавиты и прочие мелкие секты и этнические образования или их можно попросту игнорировать и сосредоточить все внимание на борьбе с явными противниками – американцами и их союзниками, «сионистами и крестоносцами»? Самую фанатичную позицию в этом споре занимал Абу Мусаб аз-Заркави, иорданец, основатель «Аль-Каиды» в Ираке, в то время как «умеренных» возглавлял его покровитель и формальный руководитель Усама бен Ладен. Недавний раскол между «Аль-Каидой» и ИГИЛ был неизбежен с самого момента встречи аз-Заркави и бен Ладена в Афганистане в 1999 г. Объединившись, они помогли разорвать на части Ирак, подтолкнув шиитов к кровавым злодеяниям, и добились многочисленных потерь среди американцев и их союзников. Эта история и связывает воедино прошедшее десятилетие военного противостояния с тем, что происходит с режимами в Иране и Сирии, без чего невозможно понять, что такое ИГИЛ сегодня. И хотя нельзя определить, какая из сторон в конечном счете одержит победу в этом джихадистском споре, да и будет ли вообще в нем победитель, но тот факт, что в течение всего прошедшего года «Аль-Каида» находилась в состоянии братоубийственной войны со своей прежней дочерней структурой, указывает Западу, как именно он должен продолжать вести борьбу против обеих.
