Милос задумался, а затем хитро улыбнулся.

— А почему бы и нет? Но прежде всего надо найти Золотой фаллос, и для этого следует объединить наши усилия. Давайте кое-что обдумаем. Я могу предоставить вам соответствующий храм для статуи и отправления службы, и ваша секта сможет накопить сказочное богатство. Но все это, конечно, осуществится, если и президент страны в определенной мере будет заинтересован, ведь он же будет оказывать гостеприимство.

— Против такой сделки у нас не было бы никаких возражений, — согласилась Исида.

Глаза Йозефа Грунвальда засверкали, и он с воодушевлением промолвил:

— Вот теперь вы говорите на языке, который мне понятен.

В нескольких десятках метров от улиц Кондотти и Римской с их элитарными магазинами и домами моделей есть узкий переулок, куда не заглядывают ни туристы, ни полиция. С высоких стен обветшалых домов осыпается штукатурка, окна разбиты или не мыты целую вечность. Здесь целыми семьями живут в одной комнате, и на протяжении всего дня слышен детский плач. Воздух пропитан кухонными испарениями. Но есть у этого переулка и ночная жизнь.

В одной из квартирок, расположенных под самой крышей, приводила себя в порядок Эмилия Ферручи. Ей было около тридцати, но выглядела она лет на десять старше. Медно-рыжие волосы уже утратили свой натуральный блеск. Высокие скулы придавали лицу худобу, которую уже ничем нельзя было скрыть. Эмилия критически осмотрела себя в покрытом пятнами зеркале. Ее дряблые, отвисшие груди были похожи на опустевшие бурдюки. Зато ногами она осталась довольна — были они длинны и стройны. Правда, в колготках поехали петли. Но она надеялась, что дырку не заметят. Она быстро натянула свою красную, помятую мини-юбку, застиранную блузку, надела туфли на высоком тонком каблуке, схватила косметичку и по деревянной лестнице сбежала вниз.

Более ловкие, удачливые девицы имели свои районы — угол улицы вблизи ресторана или место, посещаемое туристами. Эмилия к таким не относилась. Она медленно шла по улице Кондотти, бросая на встречных мужчин зазывающие взгляды. Но это не действовало, и они проходили мимо. Она сокрушенно подумала, что ей, похоже, опять предстоит противная одинокая ночь. И в этот момент к ней подошел на редкость статный темнокожий мужчина. Эмилия растерялась. Многие девицы отказывали цветным, опасаясь их слишком развитых мужских достоинств, причинявших боль. Но Эмилия не могла себе позволить разборчивость. Свергнутый диктатор, а это был он, Мориба, одобрительно кивнул. Эмилия повернулась на каблучках и зашагала впереди него к своей квартире. Неплохо, когда мужчина не спрашивает о цене, а этот здоровенный самоуверенный мужик не произнес ни слова и молча последовал за ней. Эмилия боялась лишь одного — чтобы он не оказался садистом. Правда, Джузеппе всегда начеку и в случае необходимости сразу же придет на помощь. В конце-то концов она была и для него источником дохода.

Мужчина был хорошо одет, приехал, вероятно, из Штатов и, естественно, думалось ей, понятия не имеет, какие в Риме цены за такие услуги.

Он оглядел убого меблированную комнату, мало напоминавшую любовное гнездышко, но ни словом не обмолвился о своих впечатлениях. Эмилия положила сумочку на стол и заговорила с ним на ломаном английском:

— О’кей, большой мальчик! Скажи, у тебя есть доллары?

Мориба ухмыльнулся и кивнул.

— За все это пятьдесят мышек, и без особых положений. Или ты хочешь чего-либо особенного?

Мориба ничего не ответил и вытащил пачку долларов. Он вынул несколько банкнотов и, не считая, бросил на стол. Эмилия схватила деньги: там было сто пятьдесят долларов. Она торопливо спрятала их, разделась и пошла в ванную.

— Всего несколько минут, — крикнула она оттуда. — Располагайся поудобнее.

Когда Эмилия вышла из ванной, то с недоумением обнаружила, что мужчина все еще был в одежде и неподвижно стоял там же, где она его оставила.

— Что с тобой? — спросила она. — Ты боишься? А я думала, ты уже в постели.

Впервые с тех пор как они встретились, Мориба заговорил.

— Я не собираюсь валяться с тобой. — В его голосе звучало столько презрения, что ей показалось, будто она получила затрещину.

— Что тебе нужно? — вскипела Эмилия. — Ты не получишь свои деньги обратно, даже если ты и передумал.

— Я ничего не передумал, — засмеялся Мориба. — У меня и не было ни малейшего желания с тобой возиться.

— Чего же ты хочешь? — повторила она. В ее голосе звучала паника. В мужчине чувствовалась огромная сила, а за равнодушным тоном таилась угроза.

— Пусть придет твой парень, — приказал он.

— Что?! — Она с удивлением уставилась на него. Ну, если он так развращен, то почему же сразу не подцепил мальчика? Таких же полно.

— Твой парень, твой покровитель. — Он обращался к ней, как к умственно отсталому ребенку. — Такая старая неряха, как ты, наверняка должна иметь сутенера. Ну, позови его, я бы хотел потолковать с ним.

— Ты потерял голову! — закричала она. — Он может тебя убить.

— Этот риск я беру на себя, — насмешливо улыбнулся Мориба. — Ну, скоро он будет или я для этого должен сделать тебе больно?

Эмилия нерешительно отвела взгляд в сторону.

— Но не упрекай меня за то, что произойдет, — наконец решилась она и трижды постучала по полу.

Джузеппе как будто только и ждал сигнала. В мгновение ока он был уже в дверях, готовый броситься на Морибу. Эмилия удержала его.

— Все в порядке. Он мне ничего не сделал.

Джузеппе был широкоплечим, мускулистым бугаем, привыкшим все проблемы решать с помощью кулаков.

— Что здесь происходит? — прорычал он.

— Я должен поговорить с боссом, — спокойно ответил Мориба. — И прежде чем ты заявишь, что не понимаешь, о чем я говорю, я тебе скажу, что я знаю, что в этом районе есть человек, который контролирует всех вас. Без его разрешения вы ничего делать не можете. Отведи меня к нему.

— Послушайте, вы, — зашипел пораженный Джузеппе, — убирайтесь к черту.

— Там я уже побывал, — дружелюбно ответил Мориба, — но это все в прошлом. Я обещаю тебе, что у меня нет никаких черных мыслей. Совсем наоборот: я могу предложить кое-что выгодное.

— Что это за кое-что?

— Это я сам объясню боссу, а не прибежавшему сюда с улицы парню. И предупреждаю, — с угрозой добавил Мориба, — если ты попытаешься вытянуть из своего рукава нож, то я сломаю тебе руку.

Джузеппе с яростным ревом ринулся на Морибу, но тут же отлетел в угол, схлопотав удар в лицо. И прежде чем он пришел в себя, а Эмилия успела что-либо понять, Мориба ударил его еще раз — в промежность. Джузеппе взвыл от боли.

— Тебе срочно нужен был урок, манеры у тебя далеко не лучшие, — объяснил Мориба. — И ты должен понять в конце концов, что я говорю серьезно. Если Пино Астоли все еще шеф, то я хотел бы поговорить с ним. И ты посодействуешь этой встрече. Приходи завтра в полдень к Санта Марии, и только не опаздывай, а то в следующий раз у меня может лопнуть терпение и я побью тебя так, что ты попадешь в больницу.

Мориба вышел. Они молчали, пока на лестнице не стихли его тяжелые шаги.

— Кто этот человек и откуда он знает об Астоли? — спросила со страхом Эмилия.

Джузеппе все еще лежал на полу и стонал. Позже, когда боль несколько утихла, он выместил всю свою злость на Эмилии, изрядно поколотив ее.

Церковь святой Марии находится недалеко от Пантеона. Перед ней стоит своеобразный обелиск в форме высокой колонны, установленной на спине слона. На следующий день в двенадцать часов Мориба был уже возле этого обелиска. Вскоре к нему подошел Джузеппе. Кивком головы он позвал его за собой. По оживленным улицам добрались до какой-то таверны. В помещении было много посетителей, занявших все столики. Обойдя их, они остановились у двери, которая вела в подсобные помещения. Джузеппе показал на нее, но Мориба отрицательно покачал головой.

— Я лучше подожду здесь: среди множества людей я чувствую себя увереннее. Ты пойдешь туда и скажешь моему старому приятелю Пино, что я уже здесь.