Если бы он вздумал отступиться от сво-
его намерения, то у него не хватило бы на
это времени, потому что Котик в то же
мгновение, поднял голову и вцепился зубами
в его жирную шею. Потом он присел и пота-
щил своего врага к берегу, встряхивая, уда-
ряя и толкая его. Покончив с ним, Котик
обратился к тюленям и проревел:
— В эти пять лет я старался сделать все,
что мог, для вашей пользы. Я нашел вам
остров, на котором вы могли бы жить по-
койно, но вы не хотите верить мне и не
пойдете за мной, если я вас не заставлю.
Ну, я начинаю. Берегитесь!
Лиммершайн говорил мне, что никогда в
жизни. —а он видел каждый год, как бились
между собою десятки тысяч тюленей, — ни-
когда во всю свою коротенькую жизнь не
видал он ничего подобного.
Котик бросился на самого огромного тю-
леня, которого только мог найти, схватил
его за шею и до тех пор таскал, душил и
бил его, пока тот не попросил пощады. Тогда
он отбросил его в сторону и принялся за
другого. Дело в том, что Котик ни разу не
постился в течение четырех месяцев в году,
как делают обыкновенно взрослые тюлени,
его путешествия по океану сделали его
необыкновенно сильным и здоровым. Самая
же главная причина его побед состояла в
том, что он еще никогда не бился. Его белая
шерсть ощетинилась, глаза блестели, большие
зубы сверкали, и он был великолепен.
Кетч посмотрел, как он таскал и бил
старых тюленей, как будто они были палту-
сами, и как он сваливал и разбрасывал во
все стороны молодежь. И Кетч в восторге
проревел:
— Может быть, Котик и безрассуден, но
ни на одном берегу не найдется такого бойца
Не накинься на своего отца, мой сын! Я на
твоей стороне.
— 42 —
Послышался ответный рев Котика, и ста-
рый Кетч, с ощетинившимися усами, бросил-
ся в битву, пыхтя, как локомотив, а Мата и
самка, которая должна была выйти замуж
за Котика, прижавшись внизу, восхищались
храбростью своих мужчин.
Это было блистательное сражение. Оба
они не переставали биться до тех пор, пока
хоть один тюлень осмеливался поднять голову,
а когда уже никто не решался на это, они
'с ревом стали величественно прохаживаться
рядом вверх и вниз по берегу.
Когда наступила ночь, и северное сияние
заблестело и засверкало сквозь туман, Котик
взобрался на обнаженный утес и посмотрел
оттуда вниз на разоренные „детские" и на
раненых и окровавленных тюленей.
— Ну, — сказал он, — кажется, я дал вам
хороший урок!
— Клянусь моей шкурой, — воскликнул
старый Кетч, с трудом двигаясь, потому что
он был ужасно избит, — сам убийца - касатка
не мог бы лучше расправиться с ними. Сын
мой, я горжусь тобой! Скажу больше, — я
отправлюсь с тобой на твой остров, если
только он, действительно, существует.
— 43 -
— Слушайте вы, толстые морские
свиньи! — закричал Котик. — Кто пойдет со
мною в тоннель морских коров? Отвечайте,
а то я опять примусь за вас!
Сверху и снизу берега пронесся шепот,
как будто легкое журчание воды.
— Мы пойдем, — отвечали тысячи усталых
голосов. — Мы последуем за Котиком, за Бе-
лым Тюленем!
Тогда Котик гордо вдвинул голову в плечи
и закрыл глаза. Его, по-настоящему, нельзя
было назвать теперь белым тюленем, так как
он был красен с головы до хвоста. Несмотря
на это, он не удостоивал ни смотреть свои
раны, ни дотронуться до них.
Неделю спустя, около десяти тысяч юно-
шей и взрослых тюленей отправились, под
предводительством Котика, на север, к тон-
нелю морских коров, а те, которые остались
на старом месте, называли их идиотами. Но
на следующую весну, когда все они встрети-
лись на рыбных ловлях в Тихом океане,
тюлени Котика порассказали такие вещи о
новой стране по ту сторону тоннеля мор-
ских коров, что множество тюленей покинуло
остров св. Павла. Конечно, не все сделалось
— 44 —
сразу: тюлени не особенно умны, и им нужно
много времени, чтобы усвоить себе какую-
нибудь новую мысль. Но с каждым годом
все больше и больше тюленей стало уходить
с северо-восточного берега острова св. Павла
и других соседних берегов. Все они напра-
вились к спокойной, безопасной стране, где
Котик проводил каждое лето, делаясь все
больше, жирнее и сильнее. А кругом него
играли юноши в море, — в том море, где ни-
когда не бывал ни один человек.
