- Нет, пытаюсь понять, как сложно, и в то же время легко устроена жизнь. Она дает периодически шанс вернуть то, что когда-то было тебе дорого. Ты так не считаешь?

- Не знаю, - задумалась Наталья.

Она вспомнила свою любовь к Азизу. У нее был реальный шанс вернуться к этому человеку, но судьба немилосердно опять развела их по странам, раскидала их чувства, как осколки, по белу свету.

Наверное, воспоминания отразились на лице. Андрей протянул руку и убрал упавшую на лоб прядь волос:

- Улыбнись. Тебе так идет улыбка, Наташа. А еще мне нравится твой заливистый смех.

- А . . .когда это я смеялась? Тебе, наверное, приснилось?

- Да, конечно же, приснилось. Ты всегда мне снилась. Всю жизнь. И вот теперь я сижу и сам не понимаю, как в тысячах километрах от твоего дома, повстречал такую удивительную девушку.

- Ты пытаешься сделать мне комплимент, Андрей?

- Нет, зачем же. Говорю правду. А . . . вот и наш заказ.

Официант расставил тарелки, из графина налил сок, бордовый, тягучий, с кислинкой. Наталья припала губами к стакану, а потом удивленно спросила:

- Как ты угадал мой любимый вишневый сок?

- Просто знал. Если хочешь, прочел в твоих мыслях.

- О, да ты опасный человек. О чем же я еще думаю сейчас?

- Тебе хорошо, потому что давно о тебе никто не заботился. А еще ты пытаешься меня раскусить!

- О-о-о, - рассмеялась Наташа, - хорошо хоть не сказал «покусать».

- Покусать ты тоже можешь, я знаю, но лучше больше не наступать на одни и те же грабли. Нахрапом тебя не возьмешь. Ты ускользнешь, а я потом буду жалеть. Всю жизнь.

- Андрей, кажется, ты голоден. Пора приступать к еде, иначе все остынет.

- Да, ты права. Давай поедим, а все вопросы оставим на потом.

Они, изголодавшиеся, набросились на еду. Свежий воздух способствовал острейшему аппетиту. После того, как с едой было покончено, Андрей спросил:

- Ты будешь не против, если я закурю?

- Нет.

- А сама?

- Не научилась, - отшутилась Наташа.

- Молодец. Сейчас курят все поголовно, и мужчины, и женщины, и подростки. Я мечтаю бросить эту заразу, но пока не удается. Может, теперь стимул появится в твоем лице: будешь мне укором.

- Не хочу я быть укором. Сам для себя решишь эту проблему.

- Буду стараться ради тебя.

- Андрей, ты, наверное, привык к легким курортным романам?

- Не без этого, - усмехнулся Андрей. – Я парень молодой, не связан обязательствами ни с кем. Почему бы не приударить за понравившейся девушкой. Но . . . к тебе это не относится.

- То есть? Что, за мной нельзя, как ты выразился, « приударить»?

- Нет. Ты достойна серьезных отношений. Таких, чтобы навсегда.

Сердце Натальи тревожно стукнуло.

«И чего он ко мне клеится?» - подумала она.

Андрей курил. А она внимательно разглядывала его лицо, фигуру. Потом в мозгу как будто что-то щелкнуло. Она резко встала. Стул чуть было не упал, но она не заметила этого.

- Мне кажется, или . . . ?

- Или? – переспросил Андрей.

- Почему ты мне сразу не сказал?

- А зачем? Представляешь, что я чувствую сейчас? – загасив окурок в пепельнице, спросил Андрей.

Он встал.

- Подожди, расплачусь, и поедем, - быстро проговорил он.

Наташа села на стул, так как ноги у нее подкосились. Догадка, которая вспыхнула у нее в мозгу, заставила тело дрожать.

«Неужели? В это невозможно поверить? Так просто не бывает?» - мучила она себя вопросами. Но походка Андрея рассказала все. Наталья уже нисколько не сомневалась в том, что судьба, сделав крутой вираж, вернула ее к человеку, которому Наталья причинила боль.

Наташа отвернулась. На глазах выступили слезы. В горле стоял комок, который трудно было проглотить.

Андрей вернулся. Встал за спиной. И мягко положил руки на плечи. Тепло побежало по клеточкам, наполняя их жизнью. Наталья слегка коснулась щекой тыльной поверхности кисти Андрея. Она почувствовала легкую судорогу, которая пробежала по его руке. Не искушая больше мужчину, Наталья встала и решительно направилась к машине. Андрей, молча, открыл дверь и впустил Наталью.

Потом, как будто внутренне собравшись, сказал веселым голосом:

- Так! Спать, похоже, здесь никто не согласен. Поэтому поём. Я должен тебе песню.

- Правда? – удивилась Наташа.

- Ну да. Ты мне спела, теперь моя очередь. Но . . .не здесь. Поехали на речку. Там отдыхающих нет. Единственное, кого смогу распугать своим голосом, так это медведей.

- Ой, а что здесь медведи водятся? – испуганно спросила Наташа.

- Конечно, - ответил Андрей. – И лопают зазевавшихся туристов.

- Ой, не хотелось бы мне оказаться в медвежьих лапах.

- Я этого не допущу. Ты окажешься в других лапах, но не сейчас, - отшутился Андрей.

От этих слов по телу Натальи пробежала волна.

« Может, я обманываю себя? Может, мне все это только кажется? Ведь не бывает таких совпадений? Может, это только мое больное воображение?» - занималась самоедством Наташа, но Андрей уверенно держал руль, легко управляя автомобилем, получая кайф от скорости, несмотря на крутые виражи горной дороги. Наташа смотрела на эти сильные руки, сжимавшие руль, и представляла, как они коснутся ее плеча, проведут по щеке, обнимут.

Мотнула головой, прогоняя наваждение.

Андрей свернул с трассы, направляя машину по проселочной дороге. Под днищем застучали мелкие камешки гравийной дороги, а тело стало потряхивать от вибрации. Наконец, круто спустившись с берега, автомобиль замер у кромки воды горной речки, которая сейчас тихо несла свои воды в сторону моря.

Наташа открыла дверь и вышла из машины. Черный купол неба висел так низко над головой, что, казалось, до него можно было дотянуться рукой. То тут, то там росчерком проносились метеориты, а высоко в небе пульсирующей точкой шествовал своей дорогой спутник. Наталья вглядывалась в это небо, зачарованная мерцающими звездами. Легкие впитывали в себя аромат леса, полей, свежесть воды и морской соли. Этот аромат опьянял, дурманил голову. Казалось, что она находится в каком-то другом измерении.

Спиной почувствовала тепло, исходившее от другого человеческого существа. Спустилась в мечтаниях на землю грешную.

- Замерзла? – заботливо спросил Андрей.

- Есть немного. Давай, вернемся в салон. Я хочу послушать в твоем исполнении песню.

- Пойдем. Все уже готово.

- А какую песню ты мне подаришь?

- Подожди, не будь такой любопытной, иначе сюрприза не получится.

- Хорошо, - улыбнулась Наташа. – Пойдем. Буду слушать тебя.

Они вернулись к машине. Сели, захлопнув дверь. Убив несколько комаров, которые успели проникнуть в салон, Андрей откинул слегка спинку пассажирского кресла.

- Чтобы тебе было удобнее. И чтобы не смотрела на меня в упор, так как я тебя еще стесняюсь, - пояснил он.

В ответ Наталья только улыбнулась, приготовившись слушать.

Зазвучало вступление песни Григория Лепса, которая повсеместно звучала на побережье, но здесь, в замкнутом пространстве, звуки проходили сквозь кожу, сквозь сердце, сквозь душу:

В старом парке пахнет хвойной тишиной,

И качаются на ветках облака.

Сколько времени не виделись с тобой,

Может, год, а, может, целые века . . .

Похоже, что Андрей вложил всю душу, всю страстность в само исполнение песни:

На-та-ли! Утоли мои печали, Натали. На-та-ли, -

вдохновенно пел Андрей, а у нее непроизвольно из глаз струились слезы, растапливая ожесточенное, скованное страданиями сердце. Душа распахивалась навстречу этому голосу, который звал, признавался в тоске, сожалел об утраченном. Андрей пел, выворачивая душу наизнанку, а Наталья, поддавшись чарам, магии слов, замерла, вслушиваясь в каждый слог, в каждую ноту. И казалось, что все на этой земле было иллюзией, и только в замкнутом пространстве свершалась немыслимая феерия чувств – радости и тоски, любви и сожаления, раскаяния и надежды. Когда отзвучали последние ноты, повисло звенящее молчание: от неловкости, от невысказанности, от испуга, от неверия в то, что в данную минуту свершилась тайна, которая была предначертана небесами.