[17]

. Мнение рядового Петрова Данилу мало интересовало, на него он даже не взглянул. Зато совершенно случайно приметил официантку Светлану, вновь оценив ее фигуру, женственность и… и вообще.

Заметив, что взгляд Дана задержался на официантке дольше, чем того требовали приличия, Мариша дернула его за рукав куртки и выпалила прямо в лицо:

– Я согласна!

– А?.. На что согласна?.. – растерялся Данила, ведь Светлана подмигнула ему и отправила воздушный поцелуй.

Но остаться холостяком ему не позволили – Мариша вцепилась в него, словно оголодавший клещ. От смеха вытирая слезы с глаз, Гурбан тут же обвенчал их и при свидетелях нарек мужем и женой:

– Типа властью, мне данной, ха-ха!.. Да и хватит вам уже собачиться, ребятки. Живите вместе, по возможности счастливо.

Данила повернулся к Ашоту:

– Дружище, ты не против, если я воспользуюсь? – Он показал толстяку коробочку в форме сердца, ту самую, которую тот выбросил в день «гибели» Ксю. Данила тогда поднял романтичный футляр и, не зная почему, сунул в карман. А теперь вот кольца пригодились.

– Обижаешь, брат, бери, конечно! – Ашот аж засветился весь, узнав обручалки, и хлопнул Светлану ниже талии. – Золотце, а принеси-ка нам лучшего вина Стерха, и побольше! Гулять будем, да!

Светлана с удовольствием умчалась выполнять ответственное поручение. Сопровождать ее вызвался Петров, опередивший в этом деле Ашота, и тот аж крякнул от огорчения, когда официантка взяла рядового под руку. Отсутствовали они, кстати, дольше, чем требовалось. Это заметили все, кроме Дана и Мариши, которым никакие безумные ученые и армии зомбаков не могли больше помешать быть вместе.

Примечания

1

См. роман А. Шакилова «Эпоха зомби».

2

Нож разработан по заказу 45-го отдельного разведполка ВДВ. (

Здесь и далее примеч. авт.

)

3

Кислородный изолирующий противогаз, предназначенный для действий в средах, непригодных для дыхания.

4

БЗ – боевое задание.

5

АКС-74У на армейском сленге.

6

Прибор бесшумной стрельбы.

7

Шестиствольная авиационная пушка.

8

Оружие массового поражения.

9

Персонаж романа «Эпоха зомби».

10

Мина сигнальная натяжного действия.

11

Полковник Самара цитирует песню «Все идет по плану» группы «Гражданская оборона».

12

Крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый.

13

Патрульно-постовая служба.

14

«Крокодил» – неофициальное название вертолета Ми-24.

15

Самоходная артиллерийская установка.

16

Джаннат – рай (

араб.

).

17

Полный текст песенки: «Купила мама коника, а коник без ноги, яка чудова іграшка, ги-ги, ги-ги, ги-ги» (

укр

.) – «Купила мама коня, а конь без ноги, какая чудесная игрушка, ха-ха-ха».

Александр

Шакилов

Война зомби

Человечеству грозит тотальное уничтожение. Остроги охвачены огнем. Чтобы предотвратить геноцид, Данила Сташев и диверсанты из отряда «Варяги» прорываются с боем из Питера на Кольский полуостров, где хранится секретное оружие, способное изменить ход войны. Каждый шаг по опасным Территориям стоит пролитой крови и загубленных жизней, ведь на пути «варягов» встает могущественное Братство зомби.

Сумеют ли Дан и его друзья дойти до конца? Верно ли, что они — единственная наша надежда?..

Александр Шакилов

ОСТРОГИ

Война зомби

Пролог

Бредешь по бескрайнему лесу. Босые ноги сбиты в кровь. В животе пусто, еще немного — и шишки жрать начнешь, закусывая хвоей. Если хозяин разрешит.

Контроля почти нет, и все же, вопреки смертельной усталости, топаешь дальше.

Хозяин — в прошлой жизни ты называл подобных ему слизнями — наконец-то забеспокоился о твоем здоровье. Вокруг ведь нет его сородичей, никто не подставит своего носителя, когда упадешь замертво. Надо срочно найти пишу. Плоть, ягоды, грибы — без разницы. Но лучше бы плоть, сочную, трепещущую.

Ты с удивлением смотришь на рванину, в которую превратился камуфляж. Вспоминаешь бой под Новосибом, орды зомбаков… А потом — пустота. Годы пустоты. Оно и к лучшему, что в черепе нет ничего. Страшные обломанные когти, спутанная борода, волосы колтунами — нетрудно догадаться, во что ты превратился, чем долго-долго жил, и потому лучше не знать, не помнить…

Ты хочешь спросить у неба: «За что, Господи?! За что?!» Но из горла вырывается лишь звериный вой. Ты больше не человек.

Ноздри трепещут, ты почуял особый, очень людской запах. Когда-то ты частенько сиживал у костра, но теперь от этого смрада тебя воротит — потому что хозяин не терпит дыма. И все же ты становишься носом по ветру, крадешься туда, где сучья облизывает пламя.

Вскоре слышится людская речь, резкий, лающий смех то и дело ее прерывает.

В животе бурчит, рот наполняется липкой слюной. Кинуться бы, рыча, и рвать врагов, и насыщаться ими!..

Но у хозяина другие планы. Он подключился к твоему мозгу в поисках нужной информации — зная, о чем говорит противник, можно нанести более существенный урон его живой силе. Увы, кроме русского, ты языков не знаешь. А люди, разжегшие огонь на лесной поляне, говорят вовсе не по-русски. Они одеты в шкуры, у них раскосые глаза и жидкие бороды.

Подбираешься ближе, смотришь из кустов на костер, на вороненые стволы автоматов, на луки и стрелы в колчанах. В стороне стоит воткнутый в землю шест, на котором красуется человеческий череп — это знак Орды. Череп свежий. Тут неподалеку был поселок, обнесенный частоколом. Именно что был…

С оленьей туши на угли капает, шипит горячий жир. У тебя в животе громко урчит. Комары, звеня, садятся на лицо, на плечи, прокалывают кожу в прорехах того, что было военной формой когда-то, но тебя это не волнует. Ждешь всплеска ярости, что всегда охватывает тебя при виде людей. Это поможет стать быстрее и не чувствовать боли. Но ярости всё нет и нет!..

Ты отвык думать, разучился принимать решения. Как побитая шавка, неуверенно скулишь, рискуя привлечь внимание людей и их лошадей, до сих пор не почуявших тебя. Что-то не то со слизнем-хозяином. Почему медлит? Почему вернул тебе способность ощущать себя?!

Один из тех, кто возле костра, замирает. Глаза его скрывают солнцезащитные очки, а под очками шевелится что-то очень мерзкое, такое страшное, что становится тяжело и больно в низу живота. Это мерзкое знает, что ты рядом. Ты чувствуешь, как от него тянутся нити к тебе, и видно их не глазами, а чем-то другим… И твой хозяин —

то, что поселилось в нем,

— не дает этим нитям коснуться тебя и себя, прячет вас.

И контроль исчезает совсем.

Память заполняет твою голову. Картинки содеянного мелькают перед глазами. И это… это просто ужасно. Ты ложишься на спину, тело охватывает дрожь, ты всхлипываешь и щеришь то, что осталось от зубов. Тебе хочется умереть.

Лошади всхрапывают. Люди хватаются за оружие, становятся в круг, спиной друг к дружке, костер с оленьей тушей в центре. Некому больше ее переворачивать, мясо подгорает.

Тебя лихорадит — то, что поселилось в хозяине, вернулось. До конца оно не совладало с вами, но заставило тебя заткнуться. Ты напрягаешь мышцы, чтобы выпрыгнуть из кустов и кинуться на людей. Пусть расстреляют тебя, пусть избавят от душевных мук. Но

оно

оказывается сильнее — и ты отползаешь назад.

Борьба с

ним

изматывает почище голода. Перед глазами все плывет, в висках шумит. Еще немного, и потеряешь сознание. Тебя бы вырвало, но в желудке пусто.

А потом все прекращается.

Жалко скуля, ты медленно, чтобы не выдать себя, убираешься подальше от лагеря ордынцев.

Перед глазами вспыхивает картинка — карта местности, военная, подробная, составленная еще до Псидемии. У хозяина — настоящего хозяина, а не того, кто вместо, — этих карт великое множество. Он указывает, куда идти, направляет. Хромая, оставляя за собой кровавые следы, ты ступаешь по слежавшейся хвое…