Мильвио уже был внутри. Он осматривал зал, сняв шарф, и сойка увидела, что его подбородок и щеки заросли трехдневной щетиной.

С кухни выглянул хозяин, и мечник пошел договариваться о комнате, на прощанье пожав Тэо руку и дружелюбно кивнув женщине. Та проигнорировала его, взяла акробата за плечо, потянула за собой, отведя в самый темный угол.

– Где, шаутт побери, ты его нашел?! – прошипела она.

– Встретил в городе. Ты что-то имеешь против?

– А то! Какой тьмы столь внезапная встреча? Мы видели его в последний раз на Летосе, и вот он снова рядом.

– Успокойся. Люди имеют такое свойство – встречаться друг с другом. Случайно. Поверь человеку, который всю жизнь провел в дороге. Он не первый и не последний.

Она поглядела на него, точно на неразумного ребенка, понизив голос до шепота:

– Поверь человеку, который всю жизнь провел среди Ночного Клана. Подобные встречи подозрительны.

– Твоя осторожность…

– Не раз спасала мне жизнь! – перебила его Лавиани. – Я не доверяю этому парню.

– Есть причина? Хоть одна?

– Нет. И что с того?

– Ты и мне не доверяла, – напомнил он ей. – И Шерон. Это дело привычное. У него нет повода преследовать нас. Охотники за головами потеряли ко мне интерес после того, как кто-то убил Эрбетов. Нет нанимателя, нет и денег. Ты сама говорила мне об этом месяц назад, как только до нас дошли новости. Или думаешь, что он из Ночного Клана и ищет тебя? Ты так и не рассказала, почему твои друзья охотятся…

Циркач охнул и прервался, когда ее палец болезненно ткнул его куда-то под грудину.

– Может, не надо подробностей? Тем более ты все равно ничего о них не знаешь, – мило проворковала она. – Он не из Пубира. Тут ты прав. Но все равно чужаки – к беде.

Тэо, понимая, что не сможет переубедить ее, устало вздохнул.

– Проще научить мэлга питаться одной лишь травой, чем переспорить женщину.

– Как он тебя нашел?

– Никак. Я его первым увидел.

– Ясно. – Сойка немного подумала. – И конечно же твое наивное дружелюбие не подсказало ничего умнее, чем подойти и поздороваться. Очень похоже на тебя. Надеюсь, через пару дней каждый из нас отправится своей дорогой, и ты с большим удовольствием скажешь мне, как я заблуждалась. Тебе удалось достать, что я просила?

– Да. Когда аптекарь увидел список, он смотрел на меня странно. Почему?

– У него бы спросил. – Она забрала несколько упаковок, перетянутых бечевкой. – Я же не могу залезть в голову человеку, который от меня за лигу, и не имею ни малейшего понятия, что он там подумал. Но, например, если смешать это и это в теплой воде, то ложкой подобной дряни можно отравить весь трактир.

Тэо нахмурился:

– И ты собираешься этим лечить Шерон?

– Расслабься, мальчик. Я знаю пропорции и сочетания. Это точно поставит ее на ноги в ближайшие дни. Ты молодец, что добыл лекарства. А остальное мне понадобится для других дел.

– Вот как? – Он с подозрением сощурился. – Надеюсь, это не будет таким же сюрпризом, как то, что ты сотворила на прошлой неделе?

Она уставилась на него, не понимая, о чем он говорит, затем, догадавшись, кисло проронила:

– Ну да, я совершила ошибку.

– И довольно опасную.

– Нам нужны были деньги, а у этого благородного чванливого капустного кочана их было с избытком.

– Именно поэтому его люди переворошили весь город в поисках тебя.

– Ничего бы они не нашли, – отмахнулась женщина.

– Прячась по твоей милости, мы потеряли дни и успели к горам лишь к началу снегопадов. Но уже хорошо, что ты признаешь эту самую «ошибку».

Она подалась к нему, весело ухмыльнувшись:

– Не выдавай желаемое за действительное, мальчик. Моя ошибка не в том, что я позаимствовала деньжат у того, у кого их и так с избытком. Я прокололась лишь в том, что оставила его в живых. Мертвецы не охотятся за своими золотыми марками.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – покачал головой Тэо.

– Даже не знаю, как воспринять твои слова. То ли как комплимент, то ли как недовольство моим существованием. – Говоря это, она следила за Мильвио, который в этот самый момент скидывал с плеч тяжелый плащ. – От тебя у меня жутко разболелась голова. Проваливай спать. А мне надо еще смешать лекарство и влить его в девочку, если, конечно, мы действительно хотим найти вашего Тиона.

Была глубокая ночь, огонь в жаровне ослабел, прижался к мерцающим углям и потерял большую часть тепла. Его рубиновые отсветы лежали на грубом дощатом полу и части ближайшей кровати, а дальше в остывающей комнате властвовала тьма.

Лавиани, забившись в угол, набросив на плечи куртку, слушала ровное дыхание указывающей. Та, получив дозу снадобья, спала здоровым сном. В середине ночи сойка, негромко ворча, сняла с так и не проснувшейся девушки промокшую от пота одежду, завернула в сухую простыню, накрыв несколькими одеялами.

Если бы нашелся тот, кто захотел бы поспорить, то женщина готова была поставить свой нож на то, что к утру Шерон будет в двух шагах от того, чтобы отправиться в путь.

Лавиани чувствовала присутствие Тэо, он находился в соседней комнате, за стеной, но ее способности говорили ей о нем редкими уколами в сердце и едва слышным шепотом, появляющимся, стоило ей лишь ослабить волю.

«Убей, убей, убей».

Метка той стороны на лопатке акробата была для нее такой же раздражающей дрянью, как шуршание мыши для кошки. Хочешь не хочешь, а все инстинкты требуют действий.

Причем немедленных.

Она видела, как парень изменился за эти месяцы. Он меньше улыбался, больше хмурился, и, хоть легкость не покинула его тело, было заметно, как участь пустого тяготит его.

За стеной не переставая выл ветер и бесновалась вьюга.

Краем глаза женщина заметила нечто странное, повернулась, посмотрела на жаровню. Она не отрывала от нее взгляда больше минуты, затем это произошло вновь – несколько белых бликов на мерцающих рубином углях.

Через секунду она была готова поклясться, что слышала ослабленный расстоянием и непогодой крик. Быстро подошла к крохотному окошку, стараясь разглядеть, что творится на улице.

Почти сразу же по коридору кто-то прошел – скрипнула половица. Женщина выглянула за дверь.

Светловолосый треттинец стоял возле входа в общий зал, удерживая в руке обнаженный меч. Он чуть склонил голову, точно большая собака, вслушиваясь, и, сделав шаг, скрылся из ее поля зрения.

Она услышала, как скрипнули петли, и внутрь помещения на мгновение ворвался холодный ветер.

Пальцы Лавиани начали застегивать деревянные пуговицы на куртке и затягивать кожаные завязки. Подхватив лежащее под ногами копье, она выскользнула на улицу, плотно прикрыв за собой дверь и надеясь, что никто из семьи трактирщика не проснется и не поставит засов на место до тех пор, пока она не вернется.

Несколько мгновений ее глаза привыкали к ночи, начав различать стальные, свинцовые, серебряные и антрацитовые оттенки. Следы человека – темные пятна чернил на матовых оловянных холмах снега – цепочкой уходили за хозяйственные постройки, туда, где начинался тракт и лес.

– Рыба полосатая, – прошептали ее губы.

Сойке потребовалось несколько мгновений, чтобы отрыть снегоступы и сунуть в них ноги, затянув ремни. Она побежала сквозь серебряные стальные чешуйки снежинок, сотнями падающих перед ней. Выглянула из-за угла сарая, скрипнула зубами.

На заметенном, холодном тракте вокруг разорванных трупов кружили тени. Она была далека от того, чтобы влезать в дела незнакомца. К тому же тот все равно опоздал. Двоим людям, которых порвала волчья стая, уже ничем не поможешь.

Семеро крупных, матерых зверей были заняты мертвецами, пожирая все еще горячую плоть, и лишь один отвлекся на мечника. Он прыгнул на Мильвио быстро, стремительно, и бастард, описав широкую дугу, разрубил волка на две половины.

Напавший на человека не издал ни звука, но верхняя половина тела все еще раскрывала пасть, щелкая челюстью. Остальные волки подняли испачканные кровью морды, повернулись к треттинцу. Парню в ближайшие несколько минут придется несладко. Особенно если учитывать, что он стоит по колено в снегу, а значит, движения его скованны. И одновременного нападения с нескольких сторон не переживет даже этот улыбающийся полудурок, рискнувший выбраться наружу из безопасного трактира.