скалы, узкие щели фьордов, рваные берега заливов и бухт,
тесные проливы. Туманы, мелкие дожди, зимние метели,
студеные северные ветры. Берега, берега, берега, тысячи
миль берегов, драконовы зубы рифов, предательские под
водные камни, мели, водовороты. На суше — болота, дре
мучие леса, белоголовые горы.
Пеленги на высоту Икс, пеленги на островок Игрек,
компасы, мензулы, буссоли, секстанты, бесконечные мили
трасс, неисчислимое множество цифр.
И так изо дня в день на протяжении пяти лет.
В итоге десятки карт. В итоге первое в этих краях
астрономическое определение долготы1.
На «Гренвилле» окончательно сформировался харак
тер неутомимого, настойчивого, выносливого штурмана
безвестной топографической службы.
Весной 1768 года в жизни Кука произошли невероят
ные события.
Лейтенант Кук, да, лейтенант — в 40 лет он наконец-
то получил это звание — назначен был командиром боль
шой экспедиции, которая направлялась в южные моря.
Официальная ее цель была астрономическая —
наблюдение за прохождением Венеры через солнечный
диск. Неофициальная — сугубо земной и сугубо секретной.
Требовалось найти и ввести во владение британской коро
ны гигантский и неуловимый Южный материк.
Зачем понадобились его поиски? Почему задача эта
была возложена именно на Кука?
Ответ на эти вопросы дает предыстория его первой
кругосветной экспедиции.
В августе 1766 года Кук наблюдал на островке Бургео,
лежащем у юго-западной оконечности Ньюфаундленда,
солнечное затмение и по данным этого затмения точно
определил долготу Ньюфаундленда. Сообщение о наблюде
ниях на Бургео было опубликовано в журнале «Philosophical
transactions of the Royal Society» за 1767 год.
1
Terra Australis incognita
(Неведомая Южная Земля)
Она, эта огромная Южная Земля, появилась на картах
географов античных времен. Клавдий Птолемей, Помпо-
ний Мела, Макробий — великие авторитеты древности —
стояли у истоков этой заманчивой легенды.
Проверить ее не имели возможности ни мореплава
тели античной поры, ни их последователи эпохи раннего
средневековья.
Только во второй половине XV века в моря южного
полушария проникли португальцы. Португалец Бартоло-
меу Диаш обогнул мыс Доброй Надежды, по его следам
морской путь из Европы в Индию проложил Васко да Гама.
В 1513 году испанец Бальбоа пересек Панамский
перешеек и открыл «Южное море» — Тихий океан.
Восемь лет спустя через Тихий океан совершил пере
ход Магеллан, португалец на испанской службе.
Маршрут его был таков: выйдя из пролива, названного
впоследствии в его честь, он круто повернул на север, шел
в этом направлении до 26-го или 25-го градуса ю. ш., а
затем направился на северо-запад.
Это был наивыгоднейший маршрут. Магеллан сперва
плыл по течению Гумбольдта, которое следует с холодного
юга на теплый север вдоль чилийских и перуанских бере
гов, а затем пересек Тихий океан в полосе попутных юго-
восточных пассатов и восточных течений.
Ныне морские лайнеры, следуя с востока на запад, сво
бодно могут пересекать Тихий океан на широте Магелла
нова пролива. Но в эпоху парусного флота такой переход
был маловозможен. В 50-х и 40-х широтах южного полуша
рия дуют стойкие западные ветры, и преодолеть их редко
когда удается даже самым удачливым капитанам парусных
кораблей.
Поэтому вплоть до плаваний Кука решительно все
мореходы, которые шли на запад либо от Магелланова
пролива (и самой южной оконечности Южной Америки —
мыса Горн, открытого в 1616 году), либо от берегов Перу,
пересекали Тихий океан в южных тропических широтах.
Естественно, что часть Тихого океана к югу от Южного
тропика оставалась сплошным белым пятном. Равным
образом необследованными были и южные части Атланти
ческого и Индийского океанов.
Между тем в сознании географов и картографов
XVI—XVIII веков прочно удерживалась античная кон
цепция великой Южной Земли.
Эту землю наносили на карты мира, за ее выступы
принимались тропические и субтропические острова.
В 1606 году испанский мореплаватель Кирос, открыв в
западной, тропической части Тихого океана благодатную
сушу, счел ее частью большого Южного материка, назван
ного им Южной Землей святого духа (Tierra Austral del
Espiritu santo). На самом же деле это был небольшой остров
в архипелаге Новых Гебрид.
В том же 1606 году, почти одновременно, голландец
Янсзон и участник экспедиции Кироса испанец Торрес
открыли самую северную оконечность австралийского
полуострова Кейп-Йорк. В первой половине XVII века гол
ландцы открыли северный, западный и часть южного
берега Австралии (в ту пору и позже, до начала XIX века,
пятый материк назывался Новой Голландией).
Этот массив суши сперва объявили частью Южной
Земли, но в 1642—1643 годах голландец Тасман, обойдя
Новую Голландию по кольцевому маршруту, доказал, что
она представляет собой особый континент. Тасман не
заметил восточных берегов Новой Голландии — он шел
слишком далеко от них, но зато он открыл участок побе
режья Новой Зеландии, который многие географы сочли
частью южного материка.
В XVIII веке гипотеза гигантской Южной Земли полу
чила весьма строгое научное обоснование. Привержен
цами этой гипотезы оказались выдающиеся европейские
ученые, и их авторитет был непререкаем для организато
ров экспедиций в южную половину земного шара.
Известный французский математик и астроном Пьер
Луи Мопертюи создал теорию равновесия материковых
площадей. Он доказывал, что поверхность материков в
северном и южном полушариях должна быть одинаковой.
А поскольку лежащие к югу от экватора части Южной
Америки и Африки никак не могли сравниться с огром
ными материками северного полушария, то, по мнению
Мопертюи, «дефицит площади» вполне компенсировался
исполинским Южным материком.
Рьяным сторонником теории Южной Земли был
английский гидрограф Александр Дальримпль.
Южный материк Дальримпля был весьма обширен.
«Континент этот, — писал Дальримпль, — больше всей
цивилизованной части Азии от Турции до восточной око
нечности Китая». Он сверхточно определил, что длина
этого материка равна 4596 географическим, или 5323 ста
тутным, милям, т. е. 8516 километрам. Дальримпль населил
свой Южный континент пятьюдесятью миллионами жите
лей!
Гипотеза великого Южного материка, рожденная в
кабинетной тиши, в середине XVIII века внезапно приоб
рела изрядную популярность и оказала влияние на внеш
нюю политику двух великих держав — Англии и Франции.
Короли, министры, адмиралы обеих держав уверовали
в справедливость умозрительных теорий Мопертюи, Даль-
римпля и их единомышленников.
Борьба за неоткрытый материк началась после Семи
летней войны. В ходе этой войны Англия приобрела зна
чительные выгоды. Она вытеснила Францию из Индии,
отобрала у своей вековечной соперницы Канаду и закре
пилась на всех морских путях земного шара.
Англия нуждалась в новых рынках и в новых колониях,
но путь к дальнейшим захватам по-прежнему преграждала
Франция. «Франция, — говорил первый министр Людовика
XV Шуазель, — не пожалеет усилий, чтобы утвердиться в
любых морях, где подобные попытки предпринимают
