Мысль о том, что гунны происходят от сюнну, зародилась лишь в середине XVIII века, ее высказал отец европейской синологии француз М. Дегинь, который, будучи уверенным, что европейские «гуны» Марцеллина и варвары, обитавшие у границ Китая, это один и тот же народ, называл последних «гунами» (Huns). И это даже несмотря на то, что в китайском языке слово «гунны» (хунну, сюнну) состоит из двух иероглифов – «сюн» и «ну», то есть имеет два звука «н». Дегинь впервые предположил, что азиатские «гуны» переселились в Европу. Дегинь считал сюнну и соответственно гуннов монголами, – эта часть его теории опровергнута позднейшими исследователями. Но в том, что касается самого факта переселения, идеи Дегиня по сей день имеют множество последователей в научном мире.
В XIX веке в Европе стали широко публиковаться переводы древнекитайских рукописей. В России огромный вклад в это дело внес Н. Я. Бичурин. И он, и некоторые другие переводчики правильно транскрибировали название азиатского народа и писали его через «нн» – гунны, хунны, сюнну… Бичурин поддержал мысль о переселении хунну из Азии в Европу, хотя и сожалел, что не успел подробно исследовать эту тему.
Авторитет двух крупнейших синологов, Дегиня и Бичурина, привел к тому, что их версия стала ведущей129. Более того, поскольку азиатские сюнну, как бы их ни называл Дегинь, однозначно транскрибируются через «нн», теперь и европейских гуннов стали писать с двумя «н». В новых переводах из Марцеллина и других латинских, греческих, армянских авторов прочно укрепилось слово «гунны», независимо от того, как оно было написано на языке оригинала.
Именно на гипотезе о миграции сюнну в Европу базируется одна из концепций Великого переселения народов. Суть ее в том, что с начала II века н. э. сюнну из Центральной Азии двинулись на запад, увлекая за собой прототюркские и угрские племена. В начале 70‐х годов IV века они перешли Волгу, разгромили и частично подчинили алан, разбили готов и вышли к границам Римской империи130. Большинство сторонников этой теории относят и сюнну, и гуннов к тюркоязычным народам и в общности языка видят одно из доказательств их родства.
Кроме того, существовали (а некоторые существуют и по сей день) и другие гипотезы происхождения европейских гуннов.
«Финская», или «тюркско-финская», гипотеза была выдвинута в XIX веке; позднее в России ее приверженцем был крупный востоковед К. А. Иностранцев, затем – Л. Н. Гумилев. Они считали, что сюнну действительно пришли из Азии на земли, лежащие к северу от Каспия, но здесь растворились среди гораздо более многочисленных финских племен, сохранив лишь правящую династию и этноним. Сюнну в рамках этой теории считались тюркским народом, а гунны соответственно – результатом смешения сюнну и финно-угров.
М. И. Артамонов пишет: «Относительно малочисленная хуннская орда в степях Приуралья оказалась в окружении местных, главным образом угорских племен, с которыми и не замедлила вступить в различные формы контактов. <…> Растерявшие обозы и семьи беглецы на новом месте жительства не могли обойтись без смешения с местным населением, в результате чего у нового народа угорский физический тип восторжествовал над монгольским. Западные гунны утратили многие культурные признаки своих предков и усвоили местную распространенную среди угров сарматскую культуру. Зато тюркский язык пришельцев не только сохранился у гуннов, но и получил господствующее положение у связанных с ними угорских племен. В свою очередь и угорские племена оказали влияние на этот язык…»131
Идея «растворения» сюнну среди финно-угорских племен сегодня непопулярна, но считается вполне вероятным, что финно-угры могли входить в состав гуннского союза.
«Славянская» гипотеза с самого начала носила откровенно ненаучный характер. Среди ее сторонников можно назвать знаменитого, но крайне реакционного историка Д. И. Иловайского, националистические, а часто и антинаучные взгляды которого принесли ему не самую лучшую славу. Главным доказательством того, что гунны были славянами, сторонники этой теории видели в сопоставлении некоторых собственных имен (Баламбер – Владимир, Аттила – Тилан, Бледа – Влад). Сегодня эта версия серьезными учеными даже не обсуждается.
«Кавказская» гипотеза происхождения гуннов на основании лингвистического анализа возводит их к племенам, обитавшим на Кавказе, в частности, видит их родство с лезгинами и аварами… Существует и версия, которая считает родственниками гуннов и венгров…132
Челябинский археолог С. Г. Боталов предположил, что европейские гунны были потомками сюнну, откочевавших в степи Зауралья и Северного Казахстана во II веке. Здесь пришельцы, смешавшись с ираноязычными кочевниками, образовали местный, хорошо знакомый археологам, вариант позднесарматской культуры и уже в таком качестве двинулись покорять Европу133. Его гипотеза была единодушно отвергнута ведущими сарматологами134. Однако развернувшаяся по этому поводу полемика о хунно-аланских или хунно-сарматских связях была сама по себе крайне интересной. Так, А. В. Симоненко, признавая в сарматских культурах наличие «множества признаков, сближающих их с культурой хунну»135, предположил, что какая‐то часть ираноязычных кочевников длительное время соседствовала с сюнну, а потом двинулась на запад и в первом веке нашей эры оказалась в Европе под именем алан136. Возможно, это были юэчжи – заклятые и многолетние враги сюнну. С этой точки зрения некоторое сходство сюннуской и позднесарматской культур проливает свет на происхождение алан, но не гуннов.
Л. А. Боровкова на основании письменных источников делает вывод о том, что гунны были европейским народом, обитавшим к северу от истоков Днепра и Дона. Она несколько нетрадиционно считает их светловолосыми европеоидами. Боровкова подчеркивает, что борода у гуннов не росла лишь потому, что их детям делали надрезы на щеках. Кроме того, они были коренасты и имели волосатые ноги – и то и другое более характерно для европейцев137. По сообщению Марцеллина, «русоватые» аланы были «во всем похожи на гуннов»138. Из этого исследовательница выводит заключение о том, что гунны были «белокурыми»139. Отметим, что Н. В Пигулевская на основании анализа того же Марцеллина делает вывод о том, что внешность гуннов «имеет характерные черты монгольско-тюркского типа»140.
Антропологи, изучавшие скелеты из погребений европейских гуннов, считают, что в их облике преобладали монголоидные черты141.
С точки зрения отечественного археолога-кавказоведа А. В. Гадло, гунны не были этнически едиными, он считает, что часть их была, возможно еще до переселения в Восточную Европу, связана с лесом и носила название «лесные люди» – акациры142. Авторам настоящей книги эта точка зрения представляется не слишком оправданной. Действительно, у Приска Панийского, на которого ссылается Гадло, говорится о народе акациров в составе гуннских орд. Но у того же Приска рассказывается о том, как этот народ уже во времена Аттилы стоял перед выбором: с кем заключить союз, с римлянами или с гуннами? Вопрос этот решился очень просто: Аттила послал на акациров «многочисленное войско», после чего «одни из князей Акацирских были этим войском истреблены, другие принуждены покориться»143. В этом контексте считать акациров гуннами было бы весьма странно144.
