Я поперхнулся соком и мучительно закашлялся. Бармен ринулся ко мне, как коршун, и нехилым ударом по спине вернул мне способность дышать.
Я промокнул слезящиеся глаза салфеткой и поднял их на бармена:
- А ты говорил, что мне будет плохо от водки. Видишь, что с людьми делает сок?!
Я, еще похрипывая, засмеялся.
Бармен тоже облегченно улыбнулся.
"Интересно, а кто меня сейчас спас? Бармен или ТОТ, кто меня сюда забросил. Может попробовать пальнуть в башку, сдохну или каждый раз осечка будет?!".
Я опять засмеялся и направился к стойке, на которой стоял серый телефонный аппарат.
- Мой друг, как мне позвонить в номер этого отеля?
- Наберите "0" и номер комнаты, - услужливо ответил, безымянный для меня, бармен.
Я накрутил на диске "0" и, услышав резкий гудок местной станции, набрал "1243". На второй гудок трубку подняли.
- Алло, - бодро откликнулся голос Клаймича.
- Дорогой мистер Григорий, - заспикал я по-американски, - это ВиктОр, приветствую вас!
- Здравствуйте, Витя! Вы в гостинице? - засмеялся сообразительный "музрук".
- О, да... Пью кофе с тортом в баре на 14 этаже.
- Отлично. Вы ко мне или я к вам?
- Конечно. Сейчас я спущусь!
Опустил трубку на рычаг и вернулся к своему столику. Решение пришло.
"Рубикон перейден и жребий брошен. Если для выполнения ЗАМЫСЛА надо испачкать руки, то я буду их пачкать. Все равно больше грязи, крови и смертей, чем получилось, в ТОМ времени, у меня не получится. Я уверен. И потому считаю свою цель СВЯТОЙ. Я изо всех сил постараюсь выиграть...".
Оставил на столе еще пятьдесят рублей. "За удар".
И твердой походкой вышел. Создавать НОВУЮ РЕАЛЬНОСТЬ...
***
В номере у Клаймича я просидел до полуночи. Григорий Давыдович дважды звонил маме и клятвенно пообещал меня привезти в санаторий лично.
У Клаймича был шикарный, по местным меркам, двухкомнатный люкс. Мы сидели в небольшой гостиной с диваном, двумя креслами, ковром, холодильником и цветным телевизором. На столе стояли остатки, заказанного в номер ужина - в ресторан, возбужденный Клаймич, спускаться отказался категорически.
Я развалился в одном из кресел, "брутально" пристроил ноги на столе среди использованной посуды и продолжал "играть" с Клаймичем в интеллектуальный пинг-понг.
- ...Допустим, - горячился Григорий Давыдович, - но Витя, я намного старше и могу рассуждать о практических вещах, с которыми вы столкнетесь в своей жизни несколько позже. Женщины очень эмоциональные и ранимые, в своей сути, существа. Управляться с перепадами настроения или неверной оценкой обстоятельств одной женщины, подчас невыносимо сложно, а здесь придется справляться с тремя! Насколько это реально?!...
Он помолчал, задумавшись, затем схватил недопитый бокал с белым вином и залпом его осушил.
"Эк, ты намаялся с Понаровской и Пьехой, недаром с обеими расстался".
- И следуя вашему призыву называть вещи своими именами, скажу так... - глухо продолжил Клаймич, - практически, это - НЕРЕАЛЬНО! Насколько бы вы не были талантливый, и какой бы успех не сопутствовал группе первоначально, через некоторое время эта троица перегрызется между собой, проест всю плешь нам и, в итоге, развалит группу. К тому же не забывайте, что женщины имеют странную привычку выходить замуж и рожать детей, - Григорий Давыдович притворно засмеялся, маскируя горечь всех предыдущих сказанных слов.
Я покивал головой и, поймав его взгляд, спросил:
- Можно отвечать? Ок. Вы, абсолютно правы и, хотя это может показаться странным, но я вас хорошо понимаю, - я помолчал, придавая весомость сказанному, - но именно потому, что так сложно справиться с одной женщиной, лучше их завести три...
Я заткнулся и принялся скрести ложкой по стенкам металлической вазочки, собирая остатки мороженого.
Клаймич, сначала недоуменно, а затем задумчиво разглядывал меня, тоже откинувшись в кресле и, наконец, расслабившись.
- Поясните свою мысль, Виктор, - вкрадчиво попросил он.
- Охотно, Григорий Давыдович, - я отставил пустую вазочку на тумбу с телевизором и сплел пальцы на несуществующем пузе, - Итак... давайте будем исходить из той аксиомы, что большинство баб - существа глупые, злые, жадные, истеричные и неблагодарные. Поэтому, логично пред...
Мой спич был прерван диким хохотом! Клаймич рыдал и бился в конвульсиях! Он пытался остановиться, но снова и снова начинал трястись в судорогах неудержимого хохота!
Глядя на него, я тоже не сдержался и заржал! Это придало, изнемогшему было от смеха, Клаймичу новые силы. Потом я наблюдал, как, согнувшийся и придушенно всхлипывающий, Клаймич уползает в ванну.
Когда он, успокоившийся и вымывший лицо вернулся, мы продолжили диалог.
- Так вот... Когда в коллективе такая "тварь" одна, тогда она и выделывается, как муха на стекле. А вот когда таких тварей ТРИ... Вот тогда проглядывают очень интересные варианты. Как нам преподавали на уроке истории - "Разделяй и властвуй"! Большую часть своей разрушительной энергии они будут тратить на грызню друг с другом, где мы будем выступать не объектом "грызения", а арбитром!
Я победно посмотрел на Клаймича.
Тот грустно возразил:
- Это, конечно, продуманная и очень взрослая ТЕОРИЯ, но сработает это пару раз, от силы. Дальше они просто объединяться против общего врага.
- Согласен, такой риск есть. Но до того, как это произойдет, мы демонстративно выгоним из коллектива кого-то из той подтанцовки, о которой я вам говорил. Для того, чтобы у них перед глазами был наглядный пример, что они потеряют, при таком развитии сюжета.
- А если и это не поможет?! - Клаймич был полон скепсиса, - ведь в них будет столько вложено сил и средств, а им только достаточно будет поменять директора и коллектив. И сделают они это легко! И без труда найдут организации в которые их с удовольствием возьмут и не поморщатся. В мире концертной эстрады нравы, почище серпентария!
- Ну, для начала, я смогу им запретить петь свои песни... А кто они без них?
- Это совсем не просто, - покачал головой Клаймич, - но при весомой поддержке сверху, это возможно. Однако, не забывайте, Виктор, что вы ставили условием выбора солисток - их исключительную красоту, молодость и хорошие вокальные данные. Вы уверены, что при таком наборе достоинств они сами не найдут "поддержку сверху"? - он скептически изогнул бровь.
"Надо будет тоже так потренироваться делать перед зеркалом".
- А дальше простая математика, "кто больше для матери-истории ценен"? ВИА "Три свиньи" со всесоюзной и западной известностью, приносящий валютные доходы государству или какой-то отдельный Наф-Наф со склочной историей и требующий помощи. Да еще и слухи пойдут. А что скажут жена и партком?
Клаймич улыбнулся:
- Я помню про нашу договоренность, но все никак не привыкну "не удивляться"!
- Разве я сказал что-то неправильное или что-то глупое?
- О! Нет... Вы сегодня наговорили много чего, но глупостей я не услышал. Зато услышал кое-что новое даже для себя.
- Когда их трое, то мы не так зависимы от каждой отдельной солистки. Если придерживаться принципа "брюнетка", "блондинка" и "шатенка", то искать замену надо будет по цвету волос и покладистости характера. А сам ВИА и его имя остаются у нас, песни у нас, деньги у нас, гастроли и приглашения за рубеж у нас, а что останется у выгнанной из коллектива? Шлейф склочницы и образ неудачницы? - я насмешливо улыбнулся.
- Да, да... Я это уже все понял... - почти отмахнулся Клаймич, - но есть целый ряд технических сложностей, которые очень тяжелы для преодоления. Это и ваше членство в Союзе Композиторов, и выбор концертной организации под "крышей" которой мы будем работать и другие сложности поменьше, но тоже крайне важные.