- Если бы так обожали, то не бросили бы, - фыркнул я.

- Он сам от них отвернулся, - вздохнула она. – Первое время они постоянно околачивались около дома, просили пустить их… - ее взгляд наполнился грустью. – Но Саша устраивал такие истерики каждый раз, когда кто-нибудь из них приходил, поэтому мы решили не впускать их. Они, конечно же не сдались, продолжали приходить, но рано или поздно ждать надоедает, если не видишь никаких прогрессов, - печально проговорила она. – Но один мальчик приходит и до сих пор, - улыбнулась она. – Редко, но иногда я видела его возле ворот, он стоит там и смотрит на окна комнат Саши, иногда Михаил даже приглашал его в охранку, чтобы выпить горячего чаю… Он совершенно не обращал внимания на погоду…

- А вы не пробовали еще раз пригласить его? – спросил я. – Может, сейчас бы он не стал истерить?

- Нет, не стал, - покивала Света. – Он вообще не реагировал бы на него, - тяжело вздохнула она. – Когда мы заводили его в последний раз Артемка убежал в слезах, мы думали, что он больше не придет, но он продолжает торчать под окнами…

Мда… Настолько преданный друг или ему что-то требуется от нашего малыша? Малыша?!

Я не стал ничего отвечать, просто вошел в гостиную хозяйки и закрыл за собой дверь. Она сидела на диване и смотрела в одну точку.

- Вы не против? – я указал на кресло напротив нее.

- Нет-нет, - улыбнулась она, отмирая. – Присаживайтесь. Я тоже хочу поговорить с вами.

Я кивнул и сел в кресло.

- Вы, наверное, голодны? – поинтересовалась она.

- Нет, я поужинал, - отмахнулся я от ее предложения.

Наступила пауза, я не знал с чего начать, да и Татьяна Станиславовна хотела о чем-то поговорить.

- Татьяна Станиславовна, - обратился я к ней.

- Просто Таня, - исправила она меня, улыбнувшись.

Я удивился, но ничего не стал говорить.

- Таня, - кивнул я. – Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

- Да, - едва заметно нахмурилась она, а потом замолчала, видимо, собиралась с мыслями. - Вы сегодня сказали, что Саша нормальный… - она кинула на меня неуверенный взгляд. – Что вы имели в виду?

Я глубоко вздохнул, готовясь к сложному разговору.

- Понимаете, - начал я. – Я долго наблюдал за ним, - она покивала. – Мне кажется, что ваш сын никакой не шизофреник, - она непонимающе на меня посмотрела. – Он реагирует совершенно адекватно, как я вам уже сегодня рассказывал.

- А как же его припадки? – нахмурилась она. – Эпилепсия, обмороки, истерики? В больнице он порезал санитара, дома напал на сиделку…

- Я не говорил, что он полностью здоров, - сухо ответил я. – Он пережил что-то тяжелое, и все это вполне может с ним происходить, но он не шизофреник, - уверено ответил я. – У шизофреников свой мирок, в нашем они не участвуют, а вашего сына, как будто туда только затягивают…

- Что-то тяжелое? – недовольно фыркнула она. – Я же говорила вам, что у него умер отец, вы, что не слушали меня?! – она встала с дивана и подошла к барной стойке, что-то наливая себе.

- Я вас прекрасно слышал, - возразил я. – Но лично я считаю, что этого не достаточно, пусть даже и для впечатлительного мальчика, чтобы с ним стало происходить все, что происходит сейчас, - недовольно ответил я.

- Что вы имеете в виду? – спросила она, повернувшись ко мне, в ее руках был коньяк. – Будете? – спросила она, я кивнул.

- Я думаю, - продолжил я. – Что с ним случилось что-то еще, что-то хуже, чем смерть отца, а может даже и парочка таких не приятных моментов, - пожал я плечами. – На него все навалилось в один момент, и он не выдержал.

- Допустим, я вам верю, - она протянула мне стакан с виски.

- А зачем мне вам врать? – усмехнулся я.

- Откуда мне знать, - скривилась она, я покивал, соглашаясь с ее выводом. – Что с ним могло случиться? – пристально посмотрев на меня, спросила она.

- Ну, этого я не знаю, - фыркнул я. – Могу попытаться узнать…

Она задумалась.

- А как вы считаете, Сашу еще можно вылечить? – в ее голосе слышались нотки надежды.

- Если Саша захочет, - кивнул я. – Насильно его не заставишь… - наступила пауза, и я решился. – Я хочу кое-что вам предложить.

- Что именно? – напряглась она.

- Я кое-что заметил. С утра ваш сын выглядит более живым, чем скажем после обеда, - неопределенно взмахнув рукой, проговорил я. – Во вторник, когда Саша был у своего психолога, я поговорил с ним об этом. Порасспрашивал обо всем, рассказал о поведении Саши, - она напряглась еще больше. – Успокойтесь, пока все хорошо. Так вот, - продолжил я, когда она немного расслабилась. – Я спросил у врача, может ли такое поведение быть вызвано таблетками, что пьет ваш сын во время обеда, - ее взгляд стал цепким, колючим, она не сводила его с меня. – Врач сказал, что выписал их только для того, чтобы Саша был спокойнее, не мог навредить себе или окружающим… - я тоже стал пристально смотреть на нее.

- Так и есть, - холодно проговорила она.

- Но так же врач сказал, - продолжил я. – Что состояние Саши очень похоже, на передозировку этими таблетками, - коварно улыбнулся я.

- Что?! – тут же вскинулась она. – Этого не может быть!

- Проведите с нами весь завтрашний день и все сами увидите, - с призрением в голосе проговорил я.

- Таблетки ему в пищу добавляет Любовь Петровна, она с нами уже 20 лет! – горячо заговорила Татьяна. – Вы не посмеете обвинить ее в том, что она пытается сделать из моего сына овоща! – взвизгнула она.

- Вот мы и подошли к самому главному, - ухмыльнулся я, посмотрев на нее из-под лобья. – Кто унаследует все, чем вы владеете в случае вашей смерти, и не состоятельности вашего сына?

Она растерялась на миг.

- Я еще не составляла завещание, - проговорила она.

- А вот это зря, - фыркнул я. – Не хорошо оставлять такие деньги без присмотра.

- Они под присмотром, - рыкнула она. – Я еще не умерла, да и не собираюсь пока!

- А вот что бы вы делали сейчас? – я выкинул руку вперед, с выдвинутым указательным пальцем, изображая пистолет. – Вот я бы вас сейчас убил, - предположил я. – Кто бы все унаследовал? Кто ваш ближайший родственник?

- Мой сын, - зло смотря на меня, ответила она.

- Это я и без вас знаю, - скривился я. – Но кто-то упорно хочет сделать из него овоща, который не сможет ни управлять компанией, ни даже своей жизнью! – стал терять я терпение. – Я понимаю, что я вам посторонний человек, - вздохнул я. – Но я не желаю вам зла. Я просто хочу помочь…

- Почему? – упрямо вздернула она подбородок.

Я долгое время смотрел на нее.

- Я гей, - холодно проговорил я. – В 17 лет я ушел из дома, - я не смотрел на нее, просто рассказывал то, что поклялся никому не рассказывать. – Его звали Пашей. У нас была годовщина, мы были вместе 3 года, - я горько усмехнулся. – Я ненавижу себя за то, как носился с ним. Я все для него делал! Я учился и работал одновременно еще и дома успевал убираться и готовить, - я резко посмотрел на нее. Не знаю, что она увидела в моих глазах, но она шарахнулась в сторону. – В тот день я пришел домой пораньше, чтобы приготовить праздничный ужин. Назанимал денег, чтобы купить ему подарок, а знаете, какой он приготовил мне подарок? – усмехнулся я, она покачала головой. – Своего парня, - мой голос ничего не выражал, я снова закрылся. – Он тогда кричал на меня, бил, говорил, что это я во всем виноват, что я слишком много ему даю… Как жена, - фыркнул я. – Тогда он изнасиловал меня и вышвырнул на улицу, меня нашел Андрей, вызвал скорую…

- Андрей… - неуверенно спросила она. – Он тоже…?

- Нет, он натурал, - улыбнулся я ей, но она снова испуганно посмотрела на меня. - Он тогда порвал меня, так же у меня было сотрясение мозга, вывих ноги. Я провалялся с жаром несколько дней, - я горько усмехнулся.

- И что же вы делали дальше? – осторожно спросила она.

- 2 года жил у Андрея, заканчивал учебу и наблюдался у психолога, - сухо ответил я.

- А Андрей это тот парень, который разговаривал со мной по телефону? – поинтересовалась она.