АТАНАС ПЛИСКОВ, адмирал болгарского флота, который (флот) дислоцирован в Бургасе. Курит сигареты «Стюардесса». Улыбчив, простодушен. Потягивает ракию прямо из фляжки, угощает всех остальных действующих лиц. В переговорах о статусе Черного моря немногословен: «братушки», «Шипка», «Алеша» и тому подобный джентльменский набор. Недавно провел в Одессу караван-конвой с ранними болгарскими помидорами и огурчиками, за что награжден национальным орденом «Царя Бориса» и зарубежным «Зализным Трезубом». Не прочь приобрести для Болгарии остров Змеиный, который торчит за бортом авианосца «Уиски», но на «нет» и суда нет.

ОСТРОВ ЗМЕИНЫЙ, такой себе островок, не уступающий, пожалуй, по размерам авианосцу «Уиски», расположен, примерно, 45 гр. северной широты и 35 гр. восточной долготы, невдалеке от устья Дуная.

НАДИР ЦИНАНДАДЗЕ, адмирал Яхты Его Величества Звиада 1-го. Порт приписки Сухуми временно захвачен вражьей силой. Курит «Герцеговину Флор», демонстрируя черно-зеленую пачку, как некий мандат. Как видно, что-то хочет сказать, но все время молчит. На роль можно пригласить глухонемого артиста. Напряжен, подозрителен, неподвижен. Взгляд исподлобья. Беспрерывно перебирает четки из очень драгоценного крупного жемчуга, принадлежавшего когда-то самой царице Тамаре. К нему особое внимание режиссера: способен взорваться — из нагрудного кармана торчит граната-лимонка.

КИТО ГУРДЖААНИ, генацвале. Комиссар флота Временного Военного Правительства. Три катера расположены в Сухуми, а непогружаемая подводная лодка с одной ядерной боеголовкой — на капремонте в Батуми. Круглая фуражка-аэродром для стоянки вертолета «Ми-8». Из-под фуражки торчит нос (чем больше, тем лучше). Вместо четок руки заняты беспрерывной очисткой мандаринов из ящика под ногами. Нож для очистки — или финский, или кривой, вроде турецкого ятагана. Вкусно пахнет мандаринами и чачей. Важно помнить: в сценическом пространстве между адмиралом Цинандадзе и комиссаром Гурджаани для недопущения взаимных оскорблений или даже кровопролития постоянно должен кто-нибудь находиться (лучше всего — адмирал Вермут фон Шварцвайтхорс).

ВЕРМУТ ФОН ШВАРЦВАЙТХОРС, адмирал объединенного флота НАТО, посредник-наблюдатель ООН на многосторонних переговорах о статусе Черного моря. Невозмутим. Толстопуз. Как говорится, морда лица. Пытается вообще не вмешиваться в эти совковые дела. Разглядывает в подзорную трубу весенний зелененький хребет острова Змеиный. (Безлюдье. Видны какие-то вышки, бараки, радары — то ли заброшенная воинская часть, то ли бывшая зона. ) Берет из рук личной секретарши толстенную гаванскую сигару, смачно закуривает, стряхивает пепел за борт. Выкуривает сигару до половины, бычок швыряет в Черное море, секретарша приносит новую сигару берет сигару из рук, закуривает и т. д. Сигар понадобится много.

БЫЧКИ. Бычки огибают остров Змеиный, собираются в косяки и плывут к Одессе, Херсону и к Крымскому полуострову, где отлавливаются рыбаками и продаются на южных рынках в виде западной гуманитарной помощи.

АННА-МАРИ УПАДЕЖУ, ГЛАВНОЕ ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО. Личный секретарь-переводчик адмирала фон Шварцвайтхорса. Режиссер должен постоянно помнить, что почтенная публика с нетерпением ожидает объявленной сексуальной сцены, — дележ Черного моря почтенную публику мало колышет. Значит, надо ей предоставить. Игра артистов, декорации, световые и шумовые эффекты — все, все, все должно быть направленно к достижению этой сверхзадачи. Как учили. По Станиславскому. Все внимание на Анна-Мари Упадежу!.. Это что-то особенное!.. Формы фигуры!.. Одета в открытый военно-морской купальник французского Иностранного легиона. «Открытый» — мягко сказано… Как можно открытей! Еще более того!.. Если хлопотно достать французский купальник — можно и без купальника, но лучше все-таки в купальнике, чтобы Анна-Мари могла снять купальник на сцене. Она расхаживает в купальнике по палубе авианосца «Уиски» на высоких каблуках и развозит ямайский ром, джин, бренди, водку, шнапс, мадеру, херес и что там еще пьют настоящие морские волки. Каблуки повыше, с подковами. Беспрерывное цоканье подков под рев взлетающих и садящихся «Фантомов» и «Мигов», беспрерывное мелькание обнаженных ног, плеч, бедер, ягодиц, грудей и что там еще есть у французских секретарш — Анна-Мари должна заполнять собой всю палубу авианосца. Важно заинтересовать, озадачить почтенную публику вопросом: кто именно из морских волков войдет в финале в интимную близость с Анна-Мари? Кому она благосклонно подарит свою любовь на глазах у почтенной публики? Вот вопрос вопросов! Шефу ли своему, Вермуту фон Шварцвайтхорсу?.. Зачем ему любовь Анна-Мари, он и так с ней спит… Атанасу ли Плискову с «Зализным Трезубом»?.. Надиру Цинандадзе с лимонкой в кармане или Кито Гурджаани с острым ножиком?.. А может быть на палубе авианосца произойдет групповой сексуальный акт?.. Зритель должен оставаться в напряженном неведении до самой финальной сцены.

ТИХОМИРО БРАГУ, капитан-лейтенант Дунайской речной флотилии (г. Унгены). Курит кишиневские «Мальборо», тяготеет к Румынии и мучительно ищет выход для родной Молдовы в Эвксинский понт по Дунаю через Рени — Измаил — Килию — Вилково. Как говорится, с понтом под зонтом. Мучительно не пьет — он на работе, ему рубить для Молдовы окно в Европу; зато то и дело подзывает Анна-Мари и та, цокая копытцами, по указаниям Брагу подливает ром, джин, бренди и т. д. играющим в шахматные поддавки адмиралам Водопьяных и Заливайко. В тихом омуте черти водятся, но на роль первого любовника в данной международной ситуации Тихомиро Брагу абсолютно не годится — ему окно рубить, а не заниматься любовью. Остров Змеиный у гирла Дуная был бы для него Находкой.

МАРЭНЭ СТОПУЛЕСКУ, адмирал румынского народного флота. Порт приписки

— Констанца. Курить бросил, но в компании покуривает. Пить по-черному бросил, но потягивает сухой херес. Черная форменная дубленка, смушковая папаха с крылатым крабом. Бывший военно-морской летчик, участвовавший в поимке и расстреле удиравшего куда-то от народного гнева Кондуктадорэ Диктатуреску. Такие мужчины нравятся женщинам. Лексикон: «бадега», «сигуранца», «Транснистрия». Требует под румынский протекторат все Черноморское побережье вплоть до Одессы и Николаева. Дадут Херсон — возьмет Херсон, почему бы не взять. Остров Змеиный — туда же, в торбу. Хмур, недоволен: «Баба на корабле — быть бидэ! « Имеет все шансы на успех у Анна-Мари.

СУЛЕЙМАН ИБН ЗАЛЕЙМАН-ОГЛЫ, турецкий адмирал-эмир-паша. Истамбул. Владеет Босфором и Дарданеллами, остров Змеиный ему и на фиг не нужен, но готов выкупить на всякий пожарный случай — мало ли что. Ярко-красная феска. Сидит, естественно, по-турецки на красивом турецком коврике. Курит кальян. Не пьет, ни-ни, ислам не позволяет; но веселые глазки и физиономия бордового цвета наводят на подозрение, что фарфоровый кальян заряжен мадерой. Вообще, очень живописен. Что-то тараторит длинными турецкими пулеметными очередями, в которых иногда проскакивают знакомые слова, вроде: «гешефт», «шахер-махер», «твоя-моя» и т. п. Безусловно, любвеобилен,

— но предположить интимную связь Анна-Мари с турецким эмир-пашой на палубе американского авианосца как-то странно… Впрочем, чем не шутит шайтан?..

КАСАТОН ЕГОРОВИЧ ВОДОПЬЯНЫХ, кавалер ордена Фороса и Белого Дома, не подчинившийся ГКЧП, из наших, беспартийный (из вышедших и никуда не вступивших), адмирал Российского Черноморского флота, достойный наследник адмирала Рожественского-Цусимского. Базы в Новороссийске и в Поти. Одну за другой курит папиросы «Беломорканал», хлопает рюмку за рюмкой, которые подсовывает ему Тихомиро Брагу, и то и дело вздыхает: «Просрали Россию, сволочи! « Играет в шахматные поддавки (выигрывает тот, кто подставит под бой все фигуры) на пустом ящике из-под мандаринов с адмиралом Заливайко, в надежде отыграть просранный какими-то сволочами Севастополь. Анна-Мари он попросту не замечает, или только делает вид. К Касатону Егорычу приближается то судьбоносное состояние, когда он на все способен — дать в морду фону-барону Шварцвайтхорсу, взять штурмом Севастополь, свернуть хребет острову Змеиный и даже сделать эту мельтешащую француженку прямо здесь, сейчас, немедленно, прямо на палубе американского авианосца!