— Скоро у тебя отпуск, отдохнешь. Кстати, этот монах опять там, у витрины с крестом.

— Вы с ним разговаривали?

— О чем мне с ним говорить? Что он знал — все рассказал. Его информация мизерная. Чтобы серьезно заняться этим делом, нужно много времени, а у меня его чертовски не хватает. Пусть занимаются этим крестом другие, кто помоложе. Мне достаточно, что этот крест является экспонатом нашего музея. — Директор похлопал молодого человека по плечу и поднялся. — Потерпи до отпуска и отдохнешь.

Лукас взглянул на шефа.

— Меня тоже не интересует теперь этот монах. Пусть ходит, если ему это нравится. Пусть смотрит на этот крест и вспоминает своих предков.

Директор вышел, а Лукас призадумался. Он быстро встал и заметался по кабинету.

«Мне надо с монахом встретиться, — размышлял он. — Зачем же я сказал шефу, что этот старик меня не интересует? Нет, нет, я правильно сделал. Меньше будет подозрений».

Лукас решительно вышел из кабинета и направился в зал.

Он прошел мимо кабинета директора, прислушался, убедился, что тот на месте и пошел в зал.

Молодой человек тихо подошел и встал рядом с монахом. Монах взглянул на него своими бесцветными глазами и снова устремил взгляд на крест.

— Уважаемый, — тихо произнес Лукас, — вы больше ничего не вспомнили о таинстве золотого креста?

— Я больше ничего о нем не знаю, — ответил монах, не поворачивая головы. — То, что я вам рассказал, мне известно от моих предков. Так из поколения в поколение передаются эти разговоры.

— Может, вы вспомните, кто говорил вам об этом кресте что-то конкретное?

— Я никогда не видел силы этого креста, но, говорят, она великая.

— Что-то я не понимаю, в чем она заключается, — удивился молодой человек.

— С помощью креста когда-то воскрешались люди, он приносил победы в сражениях. Этот крест мог все, что только пожелаешь.

— Но такого же не может быть! — удивился Лукас.

— Может, молодой человек, может. Есть на свете вещи, которые всемогущие. Они делают и ломают судьбы людей, они вершат историю и контролируют время. Эти вещи уникальны, но к ним нужен особый подход. Они так просто человеку не даются, и, чтобы заставить эту вещь работать, нужен ключ.

— Заклинание, — вырвалось у Лукаса.

— Что-то вроде этого. В этом и заключается вся тайна, которую уже несколько веков никто не может разгадать.

— Но есть же какие-то источники?

— Прошло столько времени, что вряд ли что-нибудь осталось, — вздохнул монах.

— А монастырь? Тот самый монастырь, где хранился этот крест. Его обитатели, наверняка, пользовались силой этого креста. Значит, они знали и заклинание, чтобы его привести в действие.

— Я в этом не сомневаюсь. — Монах сложил руки перед собой, поклонился кресту и взглянул на молодого человека. — Если кто-нибудь и доберется до истины, то это будет очень нескоро. И не дай бог, если этот крест попадет в руки мошенников или злодеев — хлебнет тогда горя все человечество на земле.

— Даже так? — удивился Лукас.

Монах строго взглянул на молодого человека и направился к выходу.

Лукас проводил его взглядом и пристально посмотрел на крест, который сиял под светом софитов.

Он вернулся в кабинет и стал нервно прохаживаться из угла в угол, потом уселся в кресло и, обхватив голову руками, закрыл глаза. В голове мелькали разные мысли о таинственном монахе, его речах и предостережениях. Сейчас крест снова не давал ему покоя ни на минуту.

Лукас понимал и то, что если он совершит кражу из музея, то в лучшем случае он потеряет работу, которой так дорожит.

Лукас сидел за столом, опустив голову и думал:

«Может быть, лучше от всего этого отказаться сразу, извиниться перед Джоном и все пусть останется на своих местах. Джон очень заинтересовался крестом, но больше всего ведь рискую я. Мне придется сменить жилье и прятаться или вообще уехать из Лондона. Скотланд-Ярд обязательно займется этим делом, потому что директор этого так не оставит, и тогда мне светит только тюрьма».

Лукас встряхнул головой и взглянул в окно. День подходил к концу. Неожиданно зазвонил телефон, и он вздрогнул. Звонил Джон.

4

Лукас по телефону слушал, что говорил ему Джон: лицо его бледнело, потом покрывалось румянцем, глаза бегали в разные стороны, а на лбу выступили капельки пота.

— Хорошо, — сказал он после долгого молчания. — Сегодня вечером в кафе напротив.

Поздним вечером они сидели за столиком и обсуждали текущий момент. У Джона были хорошие новости: после недельного изучения рукописи он расшифровал все записи кроме одной, последней. Оказалось семь молитв, призывающих богов к благополучию, и несколько непонятных выражений, которые сильно заинтересовали Джона.

— Мне кажется, в молитвах что-то вложено, — предполагал он. — Я это просто чувствую.

— А как проверить?

— Для этого нужен крест. Он должен находиться в этот момент в руках, чтобы сила этих выражений передавалась ему.

— Но может что-то и не получиться, — возразил Лукас. — Ты же знаешь, как мне придется рисковать. Рисковать абсолютно всем, даже свободой.

— Может, и так. Я не гарантирую ничего, как и ты. В худшем случае у нас окажется кусок золота, который делится надвое.

— Ты понимаешь, что больше всего рискую я? — уже дрожал голос Лукаса от волнения. — Я в таком случае теряю все: работу, жилье.… Придется скрываться от полиции. А если…

— Вот этого «если» быть не должно, — возразил возбужденный Джон. — Тут все должно быть наверняка. Если уж нас судьба свела, таким образом вместе, значит, мы должны осуществить задуманный план. А представляешь, если все у нас получится… Что ты, потом будешь говорить? И прекращай уже твердить, что ты больше всего рискуешь. Я тоже не без дела сижу, и нам друг без друга не обойтись. Мы оба рискуем, но по-разному.

Лукас растерянно пожал плечами.

— Когда нужен крест? — спросил он после некоторого колебания.

— Завтра я возвращаю рукопись в архив. Ты должен определиться сам, как все лучше сделать. Желательно, чтобы не было на работе твоего шефа.

— Ночью не получится, надо только днем, — сказал взволнованный Лукас. — Завтра я тебе позвоню.

— У тебя доступ к сигнализации есть?