– Они отличная пара, правда? – сказал Дэвид с хитрым блеском в глазах.

– Ой, да ладно вам, – с некоторым раздражением пробормотала Лилли.

Меньше всего на свете ей хотелось связаться с двадцатидвухлетним парнем, особенно столь навязчиво флиртующим с ней, как Остин Баллард. Последние три месяца – с того самого момента, как он пришел в Вудбери откуда-то с севера вместе с разношерстной группой из десяти человек, истощенный и обезвоженный, – он заигрывал практически с каждой женщиной, которая еще не дожила до менопаузы.

Но если бы Лилли спросили, ей пришлось бы признать, что Остин Баллард был, как выражалась ее старая подруга Меган, «очень даже ничего». Своей кудрявой шевелюрой и длинными ресницами он вполне мог завоевать одинокое сердце Лилли. Кроме того, одной внешностью его достоинства не исчерпывались. Лилли видела его в бою. За милым личиком и грубым обаянием скрывался сильный, закаленный этой чумой юноша, который, похоже, готов был пожертвовать собой ради других.

– Лилли любит играть в недотрогу, – заметил Остин, по-прежнему улыбаясь своей полуулыбкой. – Но она смягчится.

– Размечтался, – пробормотала Лилли, после чего грузовик дернулся и завелся.

Включилась передача, кузов содрогнулся, и машина медленно тронулась с места.

Лилли услышала снаружи рев второго двигателя – огромного дизеля, – и желудок ее сжался, как только она поняла, что двери кузова остались открыты.

Мартинес наблюдал за тем, как фура медленно сдавала назад, освобождая двадцатипятифутовый проем в баррикаде. Из вертикальной выхлопной трубы со свистом вырывались выхлопные газы.

В сотне ярдов от Вудбери виднелись освещенные бледным солнечным светом леса. Ходячих не было. Пока. Солнце все еще висело низко, и пылинки плясали в его мягких лучах, выжигавших предрассветный туман.

Проехав еще двадцать футов, Мартинес остановил грузовик, опустил стекло и взглянул на двух стрелков, дежуривших на лестнице, прислоненной к углу стены.

– Миллер! Окажи мне услугу, а?

Один из мужчин – стройный негр в толстовке «Атланта Фэлконс» – подался вперед.

– Я к вашим услугам, шеф.

– Не подпускайте кусачих к стенам, пока мы не вернемся. Справитесь?

– Справимся!

– Не хотелось бы завязнуть на обратном пути. Понимаешь?

– Мы обо всем позаботимся! Не беспокойтесь!

Мартинес вздохнул и снова поднял стекло.

– Ага, конечно, – едва слышно пробормотал он, рывком переключил передачу и нажал на газ. Грузовик помчался вперед, в туманное утро.

На мгновение Мартинес заглянул через стекло в боковое зеркало. В клубах дыма, поднимаемых огромными колесами грузовика, он разглядел отдалявшиеся от них строения Вудбери.

– Не беспокоимся, конечно… Что вообще может пойти не так?

До автострады 85 они добирались около получаса. Мартинес ехал на запад от Вудбери, виляя между брошенными каркасами автомобилей и фургонов, загромождавшими двухполосную трассу, на всякий случай двигаясь на скорости сорок-пятьдесят миль в час, чтобы какой-нибудь заблудший кусачий, вышедший из леса, не смог зацепиться за кузов.

Грузовик то и дело огибал искореженные машины, и на поворотах сидевшим сзади людям приходилось держаться за свои сиденья. Лилли подташнивало, и она старательно избегала физического контакта с Остином.

По дороге к трассе они проехали мимо Гринвиля – еще одного фермерского городка на шоссе 18, который был как две капли воды похож на Вудбери. Аккуратные правительственные здания из красного кирпича, белые крыши, величественные дома Викторианской эпохи, многие из которых считались историческими памятниками, – когда-то Гринвиль был административным центром округа. Теперь город был покинут, и в резком утреннем свете казалось, будто из него выкачали всю жизнь. Брезентовый кожух в задней части кузова колыхался на ветру, и взору Лилли представали руины: заколоченные окна, упавшие колонны и перевернутые машины.

– Похоже, Гринвиль полностью обчистили, – мрачно заметил Дэвид Штерн, пока они оглядывали разрушения.

Многие окна были помечены предупреждающим знаком в виде заглавной буквы «М», заключенной в круг, что значило «МЕРТВЕЦЫ», что значило «Идите мимо», который красовался на огромном количестве зданий в этой части штата.

– Какой план, Дэйв? – спросил Остин, чистя ногти охотничьим ножом и тем самым невероятно раздражая Лилли. Она никак не могла понять, делал ли он это по привычке или исключительно напоказ.

Дэвид Штерн пожал плечами.

– Кажется, в следующем городе – по-моему, это Хогансвиль – есть продуктовый магазин. Мартинес считает, что там еще есть чем поживиться.

– Поживиться?

Дэвид снова пожал плечами.

– Кто знает… Сейчас все в процессе уничтожения.

– Ладно… Главное, чтобы нас самих не уничтожили в процессе. – Повернувшись, он легонько ткнул Лилли локтем под ребра. – Поняла, Лилли?

– Обхохочешься, – ответила она и снова выглянула на улицу.

Они проехали мимо знакомой дороги, отклонявшейся от главной двухполосной магистрали. В утреннем солнце блестел высокий знак, который было видно издалека. Логотип с желтым солнышком наклонился набок, а крупные синие буквы потрескались, выцвели и покрылись птичьим дерьмом:

Вспомнив события прошлой осени, Лилли почувствовала, как по спине пробежал холодок. Именно в этом «Уолмарте» они с Джошем и еще несколькими знакомыми из Атланты впервые наткнулись на Мартинеса и его ребят. Нахлынули воспоминания. Лилли вспомнила, как они нашли пушки и продукты… Как столкнулись с Мартинесом… Как наставили друг на друга оружие… Как бесилась Меган… И как Мартинес сделал им предложение, а Джош долго раздумывал, стоит ли своими глазами увидеть, что такое Вудбери.

– А что не так с этим местом? – Остин махнул рукой в сторону заброшенного гипермаркета, когда они проехали мимо парковки.

– С ним все не так, – едва слышно пробормотала Лилли.

Она видела ходячих, бесцельно бродивших по парковке «Уолмарта», подобно выходцам с того света, перевернутые машины и разломанные продуктовые тележки, которые были так потрепаны непогодой и заржавлены, что теперь прямо в их нутре росли сорняки. Колонки заправочной станции почернели и оплавились в пожарах, которые полыхали здесь в феврале. Сам магазин напоминал древние развалины, заваленные битым стеклом и искореженным металлом, а у зияющих оконных проемов валялись пустые коробки и ящики.

– Отсюда давно забрали всю еду и другие товары, – посетовал Дэвид Штерн. – Все кому не лень совершили сюда набег.

Когда «Уолмарт» остался позади, Лилли заметила кусочек пахотной земли к северу от магазина. Ходячие – с такого расстояния малюсенькие и едва различимые, как букашки под скалой, – бродили по опавшей листве между мертвых побегов кукурузы.

С момента формирования стада прошедшей зимой активность ходячих заметно возросла. Количество живых мертвецов все множилось, они заполоняли сельскую глубинку и одинокие фермы, которые раньше были заброшены и пустынны. Ходили слухи, что разношерстные группы ученых в Вашингтоне и подпольных лабораториях на Западе разрабатывали модели поведения и прогнозы увеличения популяции воскресших мертвецов, но все сведения были неутешительны. Плохие новости гуляли по стране, и теперь казалось, что их эхо долетело и до тускло освещенного кузова военного грузовика, где Лилли пыталась отогнать от себя тревожные мысли.

– Слушай, Барбара, – Лилли взглянула на седовласую женщину, которая сидела напротив. – Может, расскажешь еще раз ту историю?

Остин картинно закатил глаза.

– Боже, только не ее…

Лилли сердито глянула на парня.

– Помолчи. Давай, Барбара, расскажи о медовом месяце.

– О, пристрелите меня, – простонал Остин.

– Тсс! – цыкнула Лилли, а затем посмотрела на женщину и улыбнулась: – Начинай, Барбара.

Та ухмыльнулась мужу.

– Хочешь сам рассказать?