С нашей чудесной мамой

Моя сестра Джемма снова меня тискает

Тогда, в отличие от «Midnight Memories» и — в меньшей степени — «Take Me Home», мы не принимали особого участия в написании песен. На самом деле, я этому даже рад. Тогда нам надо было набираться опыта. Если бы мы вдобавок стали писать композиции, то из этого вряд ли вышло бы что-то хорошее. Мы же вообще ничего не умели! Нам приходилось бы пробираться наугад.

Однажды мы с ребятами из группы обсудили это. Я сказал: «Не ждите, что я буду говорить этим ребятам, как нам петь!» Луи промолчал, а Зейн ответил: «У меня в голове роится уйма идей, но я знаю, что мы должны прислушиваться к профессионалам». Мы все понимали: эти парни знают, что делают.

Наши продюсеры были просто восхитительны. Им было известно, как лучше всего сделать первый альбом для группы One Direction. Мы были очень молоды и ни разу не записывались в студии. Работая с профессионалами, которые создали столько изумительных песен, мы не могли просто взять и сказать им: «А что, если мы споем это по-другому?» Не станешь же указывать авторам платиновых хитов, как лучше писать песни. Нам надо было слушать и учиться. Делать то, что нам говорили, а потом уже, на основании этих уроков, пытаться создавать что-то свое, а не прыгать с места в карьер и браться за то, что тогда было нам не по силам.

Повидаться с семьей, отоспаться и наесться вдоволь — так мы живем во время туров!

Посмотрев на оба этих фото, вы поймете, что я был счастливым ребенком, и за это я очень благодарен

Когда мы вернулись в Британию, то с удивлением увидели в аэропорту целую толпу наших потрясающих фанатов. Это было знаковое событие для группы. Помню, как мы шли в аэропорт и кто-то сказал нам, что нас дожидаются поклонники. Правда, их слова о том, что там «полно народа», не подготовили нас к тому, что случилось! Когда я завернул за угол и понял, сколько там человек, то сказал парням: «Ребята, не представляете, что я сейчас вижу!» Там царил полный хаос. В конце концов нас увели из зала и спрятали на служебной парковке где-то за терминалом, а потом запихали в настоящий бронированный фургон.

Когда двери закрылись, мы с ребятами обменялись ничего не понимающими взглядами. «Это было… сильно!» Да, именно что сильно. Ничего подобного мы раньше не испытывали.

Это событие сильно на нас повлияло. В Швеции мы уже встречались со своими поклонниками, чему очень удивлялись. Это ведь другая страна! Но в Хитроу были совсем иные масштабы. Даже не в том смысле, что мы удостоились такого внимания — просто у нас до этого не случалось таких сильных впечатлений. Помню, что это сильно повлияло и на нас самих, и на нашу команду. Фанаты выкрикивали наши имена, пели наши песни и восклицали: «Мы вас любим!» Удивительные люди.

Когда мы выступали на своих первых концертах (на разогреве у других групп) и только начинали проводить автограф-сессии, эти события анонсировались в прессе, но мы каждый раз изумлялись тому вниманию, которое получали. А теперь столько людей оторвались от своих дел, проехали весь путь до Хитроу. Просто невероятно! Мы никогда не сможем достаточно отблагодарить наших поклонников за то, что они делают.

Когда выходил в свет наш первый сингл, я ощутил ответственность перед людьми: эту песню мы отдадим всем тем, кто так поддерживал нас в социальных сетях, приезжал на студии и болел за нас во время X-Factor и после того, как шоу закончилось. Я чувствовал, что мне нужно заслужить такую поддержку. Я и до сих пор это чувствую.

Мы все еще нервничали, когда впервые услышали «What Makes You Beautiful» в эфире. Помню, что мы пошли на «Радио 1». Страшно волновались. Скотт Миллс сильно поддержал нас. Запуская песню, он обратился к слушателям: «Надеюсь, вам понравится».

Заиграла музыка, и мы не могли поверить своим ушам. Луи воскликнул, схватившись за голову: «Так не бывает!» — А я запрыгал на месте, подпевая. Какой кайф! Потом, когда мы возвращались на машине домой, они запустили нашу песню еще раз. Нам очень нравился результат нашей работы, но когда слышишь свою композицию по радио, то чувствуешь себя очень уязвимым. Будто это тебя самого сейчас будут оценивать. Мы сильно переживали и очень обрадовались, когда поняли, что наша песня понравилась публике. То, что мы заняли первые строчки, превзошло все наши самые смелые ожидания.

Когда наши администраторы сообщили нам эту новость, я просто затряс головой и забормотал: «Невероятно! Невероятно!» И ведь песня полюбилась не только девочкам. Было даже несколько парней, которые признались, как им нравится наш трек.

Как я уже говорил, рассказывая о Швеции, мы тогда еще только свыкались с мыслью о том, что у нас есть поклонники на родине. Поэтому, когда запустили кампанию «Приведите ко мне One Direction», мне казалось, что я очутился во сне. Помню, как сказал ребятам: «Как вообще эти люди о нас узнали?» В глубине души я вообще не понимал, зачем мы поедем в Европу. То же самое чувствовали и остальные. Но оказалось, что слухи о нас распространились невероятно быстро, в основном за счет социальных сетей.

Нам повезло жить во времена, когда благодаря Интернету люди так быстро узнают о нашей музыке. По сравнению с тем, как работала музыкальная индустрия пятьдесят, двадцать, да даже и пять лет назад, эффект от социальных сетей просто поразителен. К счастью, мы начали выступать, когда этот процесс только запускался. Но одних только социальных сетей недостаточно. У нас была целая армия поклонников в твиттере и на фейсбуке, которые постоянно постили информацию о нас.

Именно поэтому новости о One Direction распространялись с такой невероятной скоростью. Мы очень благодарны нашим поклонникам за этот вклад. Мы знаем, сколько сил вы вложили — и вкладываете в наше дело. И, поверьте, ни одно усилие не остается незамеченным.

Волнующие новости все продолжали и продолжали поступать. Мы жили словно в тумане: работали без устали, проживали все эти удивительные события. Ко времени выхода первого альбома мы уже знали, что у нас есть множество потрясающих фанатов, и поэтому возлагали на пластинку большие надежды. Тем не менее сложно было поверить, что мы стали вторыми в Великобритании, а в некоторых странах и вовсе заняли первую позицию. Тогда мне было всего семнадцать. Я никак не мог до конца осознать, что происходит. Просто в голове не укладывалось. Если быть до конца честным, то и сейчас не укладывается. Мы всегда стремились покорять все новые вершины, и, когда достигали чего-то, у нас даже не было времени как следует это обдумать, мы сразу двигались вперед. Нам нужно постоянно что-то делать. Головой мы понимали, что происходят удивительные, невероятные события, но нам не хватало минутки, чтобы сесть и сказать друг другу: «Боже, мы стали первыми!» Скорее все происходило примерно так: «Ребят, встретимся в автобусе утром, в пять. Сначала у нас интервью на радио, потом фотосессия, а потом…»