Сигибер засопел.

— Правилом может служить целостность Империи. И если ради этого приходится идти на серьёзные меры, то что мы можем с этим поделать?

— Хотя бы воздержаться от их практического применения…

— Это само собой, — улыбнулся барон, — лично я уверен, что большая часть мятежников просто разбежится, ещё до того как наши армии сойдутся. А оставшимся придётся сдаться.

— Очень надеюсь, что так оно и будет. Потому, что применение магов не встретит одобрения среди орденов. А это может вызвать проблемы во время голосования. Не забывайте, что его высочество пока только претендент. Монархом он станет лишь после избрания и коронации.

Лизандий скорчил гримасу, встал из-за стола и вышел.

Остальные проводили его сдержанно-осуждающими взглядами. Вендис нервно прикусила губу, пробормотала что-то извинительное и вышла следом.

Принца она догнала на открытой галерее. Увидев его, она в растерянности остановилась. Задуманные слова вылетели из головы. Лизандий посмотрел на неё с некоторым удивлением.

— Вы меня помните, ваше высочество? — не слишком решительно спросила девушка.

Принц задумался.

— Мы встречались в приории, около месяца назад. Вас зовут Вендис? Правильно?

Девушка кивнула.

— С вами ещё была подруга. Такая рослая блондинка. Кажется, Бетиция.

— Да, ваше высочество, у вас прекрасная память.

— Она тоже здесь?

— Нет, ваше высочество, она попросила отпустить её к сестре. Их родовой замок находится в зоне боевых действий, и она хотела быть там, если мятежники подступят близко.

— Достойный шаг, — согласился принц.

Он выжидательно смотрел на девушку. Вендис начала чувствовать, что краснеет.

— Вы о чём-то хотели со мной поговорить? — наконец спросил Лизандий.

— Ваше высочество так поспешно ушли, — пробормотала она, осознавая, что большая часть того, что она хотела сказать как-то само собой забылось, — и, кроме того, магия против соперника, это… это подло…

Она смутилась и окончательно покраснела.

— Они всё решат без меня, — спокойно ответил принц.

— Но, ваше высочество, — удивлённо пробормотала Вендис, — вы же наследник и будущий император…

Лизандий внимательно посмотрел ей в глаза.

— Я этого не хотел, — произнёс он немного помедлив, — по крайней мере не так…

— Что вы имеете в виду?

Принц отвернулся. За парапетом открывался вид на речную долину и окружавшие её леса. От воды в пойму уже тянулся вечерний туман.

— Сигибер мой отчим, — негромко сказал Лизандий, — и он всё делает за меня. Я просто марионетка. Тень своего настоящего отца.

— Но вы же принц. Вы можете править по своей воле!

— Понимаешь, Вендис, — он повернулся к ней, и она вдруг заметила, насколько принц бледен, — он делает это лучше…

— В смысле? — она даже не обратила внимания, что Лизандий перешёл на "ты".

— Он умеет править. А я нет. Я могу только царствовать. Улыбаться, подписывать бумаги и произносить речи, которые он мне напишет.

— Но это неправильно!

— Это эффективно… он любит это слово — "эффективно".

Девушка непонимающе смотрела на принца.

— Я могу пробовать что-то делать сам, — вздохнул он, — но для империи лучше, чтобы всем заправлял Сигибер. А как будущий император, я должен заботиться о благе подданных…

— Но они будут верить в тебя! И ждать помощи и защиты именно от тебя, а не от какого-то Сигибера!

— Со временем я научусь. Может быть… Нужно просто подождать, — он снова отвернулся.

Вендис поплотнее закуталась в плащ, галерею продувал холодный осенний ветер.

— Император должен нести ответственность за свои решения, — добавила она, — а как можно отвечать за то, что решили за тебя?

— Такова моя судьба. И я это знаю. Но ничего не могу поделать. Сигибер подобрал меня ещё ребёнком и всю мою жизнь к этому готовил. Он будет решать, а я буду за это отвечать…

Принц нервно и сухо рассмеялся. Смех прозвучал так, будто разбили стекло.

Девушка вздрогнула.

— А теперь оставьте меня, сестра Вендис, — произнёс он, — пожалуйста. Уже вечер, я устал и несу всякую чушь.

На обратном пути она наткнулась на Бриана.

— Ты с ним говорила?

— Да…

— У тебя странный вид. Что произошло?

— Мы должны ему помочь.

— Кому?

— Принцу.

— С ним что-то случилось?!

— С ним случилось одиночество. У него никого нет. Мы должны его поддержать. Это наш долг.

Бриан внимательно посмотрел на разволновавшуюся девушку.

— Это не наше дело, — сказал он тихо, — орден не вмешивается до коронации. И ты это знаешь.

— Но мы должны, Бриан! Иначе всё плохо кончится, очень плохо, я это чувствую!

— Тебе кажется, — мягко сказал Бриан, — принц довольно приятный молодой человек и тебе хочется ему помочь, это естественно… Но не стоит поддаваться эмоциям.

Его взгляд стал жёстче.

— Оставь его. У принца хватает тех, кто его утешит и поможет.

— Но…

— Забудь о нём, — ей показалось, что голос Бриана странно дрогнул, а в глазах на мгновение проступило какое-то незнакомое ей выражение.

— Хорошо… — девушка потупилась.

Джина выбралась из кареты, и спустилась на дорогу.

— Как малыш? — поинтересовался стоявший рядом, и остругивавший кинжалом прутик, Эниго Катталья.

— Доволен. По-моему это путешествие ему нравится…

Эниго вежливо кивнул.

— Хоть кому-то оно нравится, — вздохнула Джина, передавая опустевшую бутылочку служанке.

Синьор Катталья снова вежливо кивнул.

— Послушай, Эниго, — после краткого молчания сказала Джина, — меня всё мучает вопрос. Может, стоило остаться там, на юге?

— Вы же знаете… — грустно посмотрел на неё Эниго.

— Да. Конечно. Я помню. Там было небезопасно… Но всё же, — она с надеждой посмотрела на собеседника, — я ведь не стесню Дидерика? Не помешаю? Ему придётся за нас волноваться. Это сможет ему повредить…

— У него хорошие советники и верные друзья, — успокаивающе сказал Эниго, — и ему будет куда спокойнее, зная, что вы с сыном рядом и в безопасности.

— Да-да. Конечно. Я очень хочу быть с ним рядом… — она посмотрела на лежавшие впереди лесистые холмы, за которыми, уже совсем близко, находился лагерь Дидерика, — но всё-таки, я не уверена. Даже немного боюсь.

На её лице появилось смущение.

— Не переживайте, ваше высочество, — мягко произнёс Эниго, — вы поступаете совершенно правильно.

— Спасибо, — она улыбнулась, потом улыбку сменило беспокойство, — ты уверен, что они не будут покушаться на Дидерика? Ты говорил, что не знаешь, почему они послали убийцу ко мне, а не к нему?

— Не знаю. Но моё чутьё мне подсказывает, что втроём вам станет безопаснее.

— Ты точно ничего не узнал с тех пор? — подозрительно глянула на него Джина.

— Абсолютно.

Его безукоризненно честные глаза смотрели прямо на неё. Это был взгляд совершенно правдивого и невинного человека. Который действительно ничего не знал. Просто не мог знать. С таким-то честным лицом.

Джина в общем была довольно проницательна. Но она знакома с Эниго не более месяца и ещё она очень хотела поверить в то, что тот ничего не знает, и при этом не ошибается. Поэтому она ему поверила.

И Эниго Катталья знал, что она поверила. А ещё он знал, почему они покушались на неё и малыша, а не на самого принца. Точнее он догадывался, чего они хотели этим добиться. Но совершенно не понимал, зачем они хотели этого добиться. И это его нервировало.

Если уж совсем точно он даже представлял зачем, но не представлял кто. Сигиберу был опасен сам претендент на трон, зато его мало интересовал малыш Виценций Орелий, и совсем не интересовала Джина. Вдова Дидерика не имеет никаких прав, она просто вдова и дочь адмирала. Наследник — весомее, но мятежники не пойдут за младенцем. По крайней мере, пока тот не вырастет. Им нужен реальный лидер, а не агукающий малыш. Сигибер должен был пытаться убить Дидерика — это логично и ожидаемо. Лиши дракона головы и об остальном можешь не беспокоиться. Без вождя мятеж развалится как карточный домик.