− Приехали, − обрадовал возница, забрасывая стеклянное забрало на лоб.

У Флавия обмундирования возницы не было, глаза слезились и от напора ветра с мелким песком, и от чадящего выхлопа машины. Но он успел заметить, что местная охрана (ну а кто же это еще?) выстроилась от коляски двумя рядами. Живой коридор заканчивался аркой в стене, внутри виднелась лестница то ли в подвал, то ли на цокольный этаж.

Проморгавшись и утерев слезы, младший трибун спешился с коляски и на изрядно негнущихся ногах последовал сквозь строй охраны – согласно немому, но недвусмысленному указанию.

− Не забудь умыться! − прокричал вдогонку Мико. Нижняя половина лица возницы, где ее не закрывало стеклянное забрало, была темна от грязи, и по цвету подходила мавру. Надо думать, что у Флавия физиономия была такой вообще вся.

Один из самых могущественных людей при Святом престоле внешне был человечишком, невзрачность которого настолько диссонировала с магистерской цепью на шее, что Флавий с трудом заставил себя поверить: это и есть глаза и уши Святого христианского Рима в известной части обитаемого мира! Человечишко восседал на арабской подушке перед столиком с разнообразными яствами.

Среди всех орденов и магистратов «гражданскими», то есть не входящими в Святой Совет, были всего несколько, и один из них – Магистрат обозрения дальних земель. Хоть он и не имел официального церкового статуса, в реальности его именовали оком Господа и ухом Церкви. Но куда чаще называли учреждение проще и прозаичнее – Мировой Обсерваторией. Ее служители собирали информацию с дальних рубежей Рима, занимались ее анализом и доведением до церковных властей. То, что церковь считала нужным, доводилось и до сведения светской власти, которая тоже имела определенные рычаги влияния на магистрат. В любом случае, вне зависимости от подчинения, возможности и полномочия у Обсерватории весьма широки.

Перед Флавием сидел глава магистрата, а стало быть – очень влиятельный в определенных кругах человек. Что понадобилось этому человеку от рядового выпускника школы, да еще только что завалившему экзамен – непонятно.

− Меня зовут магистр Лаций, я… впрочем, ты обо мне знаешь.

Магистр кивнул в сторону десертного столика и предложил присоединиться к трапезе. Флавий послушно занял место напротив священника.

− Чем обязан, господин магистр?

− Я наслышан, ты недавно получил должность младшего трибуна в двенадцатом легионе. Прежде чем ты начнешь верноподданические речи, прославляющие именно двенадцатый легион, я сразу скажу тебе вот что. Знаю, это назначение для тебя полнейшее поражение в правах. А у меня есть предложение, которое изменит твою карьеру сразу, не дожидаясь выслуги лет и перевода в старшие трибуны в отдаленном будущем. Тебе интересно?

«Тук-тук! Кто там? Это я, шанс! Не ври, шанс дважды не стучит!»

Хохму про ростовщика-араба Флавий знал хорошо, а в виду сложных отношений с Фортуной – даже слишком хорошо. Поэтому молча кивнул и деликатности ради взял со стола виноградину.

− Не буду томить речами. Я знаком с твоим формуляром и уверен, непопадание в старшие трибуны – просто каверза фортуны.

Флавий вздрогнул.

− Но и не скажу, что твой соперник хуже тебя. Оба вы молодцы и достойны награды… Но ты, Флавий, слишком тонок для работы, которая предстоит Гаю Августу. Ему же лет десять теперь либо без толку мотаться по империи…, – Флавий вздрогнул еще раз. От магистра Святого престола странно слышать еретические слова: Фортуна, Империя,− либо умереть за честь и достоинство Святого христианского Рима в какой-нибудь заварушке с дикарскими племенами. Для тебя это скучновато и пресновато. Все равно что дробить камни рукояткой гладия.

− А что для меня в самый раз? – довольно нагло встрял Флавий и тут же спохватился. − Как вы полагаете, господин магистр?

− Во-первых, лояльность. Впрочем, здесь ты просто ангелочек, все мастера Школы рассыпаются в похвалах на твой счет. Во-вторых, тебе лучше работать не мечом, а головой. На экзамене ты показал, что она у тебя на месте. И в-третьих, я требую от тебя жизни ради идеалов церкви нашей, Святой христианской…

− Я готов умереть за славу Святого христианского Рима, вашего магистерства, его Святей....

Магистр хрипло захохотал, похлопывая себя по тощим ляжкам. Отсмеявшись, Лаций Публий Анцион снова посерьезенел.

− Это была шутка, воин. Твоя кровь нужна только тебе, но! − магистр значительно поднял указательный палец, − только во славу государство нашего и лично Его Святейшества. В общем, я вижу, ты готов на что угодно, лишь бы выбраться из младших трибунов. Не буду мешать и даже поспособствую – в Рим можешь не мотаться, там делать решительно нечего. С завтрашнего дня ты – офицер Мировой обсерватории. Все нужные бумаги уже подготовлены и высланы куда надо. До конца следующей недели свободен. Гуляй, заслужил. Но в Рим – ни ногой. В четвертый день переберешься на проживание в Обсерваторию. Здесь, поверь, тебе будет удобнее.

− Как скажете, ваше магистерство, − Флавий склонился в поклоне, почти достав головой до коврика с яствами. Краем глаза заметил, что в чаше с изысканным вином плавал отвратительный сальный волос. По цвету – точь-в-точь как у Его Магистерства.

Когда Флавий распрямился, магистр уже отвернулся, устремив взгляд куда-то вдаль. Тощий, серый, невзрачный человечек с магистерской цепью на шее нетерпеливо постукивал ладонью по колену. Флавий быстро понял что он лишний. Подняться и отвесить еще один поклон не заняло много времени, и спустя полминуты Флавий скрылся за дверью.

− Ты уверен, что нам нужен такой зеленый парень? − Из-за портьеры напротив окна вышел сухой седовласый старик. Как и Лация, на его груди возлежала магистерская цепь. − Он не выглядит хладнокровным и достаточно решительным.

− Зато на него указали свыше. А это что-нибудь да значит.

− И раньше указывали на людей, но на поверку все они оказывались просто пешками перед врагом, − парировал собеседник Лация. – Маятник сметал их походя.

− Раньше мы не сталкивались с себе подобными, Марк. А теперь, когда совершенно ясно, что за событиями в Африке стоят одаренные свыше, мы обязаны узнать об этой шайке побольше. И прежде всего, − магистр поднял указующий перст, − в чем их сакральная сила. Знать силу конкурента – значит, иметь над ним преимущество, мой друг.

Собеседник на секунду замолчал, потом спросил, но скорее риторически:

− Я не понимаю, чем таким могут владеть шаманы чокве? Что может превзойти силу Электро, которая подвластна тебе и мне?

− Кто знает, Марк, кто знает… Пока поработаем с местными, а как только я подготовлю из мальчика стоящего прознатчика, пошлем его в Африку. И еще, Марк… Нам нужна не столько информация, сколько реакция той стороны. Кто-то ведь противодействует нам на Черном континенте. Нужна проверка боем. Для такого рода задачи наш молодой держиморда вполне подходящая кандидатура. Меня смущает другое…

− Да?

− Он не только чувствителен, о чем нам поведали свыше, он и умен, − Лаций вздохнул и поднял с коврика персик. Надкусил его, сморщился и бросил фрукт обратно. – Может так случиться, мальчик не только узнает, кто вставляет нам палки в колеса, но и воспользуется его силой. Как мы с тобой в свое время овладели силой свыше. И тогда управлять им будет очень, очень затруднительно.

− Неуправляемые иногда полезней смиренных служак.

− Да, когда они под контролем. Знаешь что, Марк, припиши-ка ты в команду к нему Гюрзу. Все поспокойнее будет.

− Как скажешь.

Череда дней и ночей в Обсерватории слилась в калейдоскоп, краски которого затмили все, что Флавий видел раньше. До сих пор он считал себя образованным римлянином, пусть и не вполне светским и тем паче изысканным, но все же сведущим человеком. Но первые же недели на новом месте поведали: ты, Флавий, ничегошеньки не знаешь о мироустройстве! Не хочешь помереть невеждой – садись и учись.