- И что, они, по твоему поверят в это? Вот они все, - его рука дернулась в сторону десятков темных фигур, которые медленно заполняли пространство возле уже разожженного костра; здесь были и собственно и сами партизаны, и жители окрестных деревень. - поверят в то, что Священный Лес помогает им и защищает от фашистов. Это же звучит как бред! Как самый настоящий бред! И зачем только я на все это согласился?!
Костер становился все больше и больше, разбрасывая светло — красные сполохи по кронам деревьев. Свет то и дело вырывал из темноты серьезные лица, которые внимательно следили за горевшим костром.
- Они во все поверят, - шепот был едва слышим и буквально обволакивал его. - Посмотри на их лица! Они готовы поверить во что угодно...
«Действительно, - пронеслось в голове старшины. - Здесь, в лесу, в темноте, они смотрят на все совершенно иначе... Как там говорил майор, люди поверят в любую ложь, если только ее много раз повторять уверенным тоном».
- Мы никого не обманываем, Сергеич, - Андрей был неутомим. - Это всего лишь часть правды! Им просто нельзя именно сейчас знать все! Пойми же это их, да и всех нас моет просто погубить! А теперь иди... Люди ждут!.
Стараясь ступать неслышно, старшина пошел к костру. В этот момент, когда начиналось таинственное действо он перестал быть командиром. В этой массе людей, Голованко становился обычным человеком.
- Люди, люди! - низким грудным голосом позвал кто-то из темноты. - Люди отойдите!
Человеческая стена отпрянула и образовала небольшой проход. Через него ковыляли трое. Две пожилые женщины, закутанные по самые брови в темные платки, поддерживали за руки древнюю бабулю.
- Матушка, вот сюда, - прошептала одна из женщин, показывая на небольшое вытоптанное место возле высокого дерева. - Осторожно... Вот...
Бабушка взяла изогнутую клюку в левую рука, и правой коснулась шершавой коры дуба.
- Сподобил таки господь встретиться с тобой, - прошептала она, нежно водя ладонью по древесным складкам. - А я боялась... Страх, как боялась... Думала Зло ты несешь.
- Матушка Милениха, все готово, - кто-то из-за спины почтительно позвал ее.
Она обернулась и посмотрела на костер, продолжавший с треском сгоравших сучьев освещать собравшихся.
- Собрались?! - вдруг, улыбнулась она. - Вот и ладушки!
Десятки глаз, детских, мужских, женских, карих, синих, почти черных неотрывно смотрели на нее.
- Какие вы все разные..., - она медленно пошла мимо стоявших людей. - Маленькие, - ее сухая, почти невесомая рука, ласково потрепала за макушку крошечную девочку, которая крепко вцепилась в ногу матери. - Большие, - пальцы едва коснулись рукава пиджака высокого парня, отчего тот ощутимо вздрогнул. - Добрые, - стоявшая впереди женщина тихо вздохнула и поднесла к глазам небольшой платок. - Жалостливые, злые, хитрые..., - она медленно семенила, касаясь каждого из стоявших впереди людей. - Но все мы плоть от плоти нашей матушки земли, - неожиданно, легко наклонившись, она приподняла несколько комьев земли. - Мы — это она! Возьмитесь за руки!
Завороженные обстановкой, один за другим люди становились звеньями единой цепи. Общими эмоциями проникся и командир, руки которого сами собой вытянулись в стороны, ища своих подруг.
Все это время Милениха речитативом проговаривала свои слова.
- Мы рождаемся из земли, живем на земле и уходим в землю. Мы плоть от плоти наша земля...
Вокруг костра замкнулось несколько кругов, состоявших из медленно раскачивающихся людей. Это было поразительное зрелище! Багровые блики играли на застывших лицах людей, меняя их до неузнаваемости.
- Мы все едины с землей, с водой, с лесом... Мы плоть от плоти земли, воды, леса...
Потом, позднее, когда рассветет, когда развеется таинственное очарование огромного костра и когда спадет с глаз пелена, начнутся споры и посыпятся вопросы: Что это было? Что кто почувствовал? Зачем все это? Учительница, поправляя челку, будет говорить о каком-то помешательстве, через слово поминая модный термин «гипноз». А полный мужчина, бывший колхозный счетовод, ей в ответ, заведет песню о всеобщем помешательстве. К спорам присоединится даже сам командир. Поглаживая гладко выбритый подбородок, он тоже что-то скажет... Даже Пашка, суетливый вихрастый мальчишка, и тот будет, захлебываясь от восторга, описывать произошедшее с ним... Но все это будет потом!
Людская цепь пришла в движение. Люди, держась за руки, начали идти вокруг костра.
- Мы дети земли, мы дети воды, мы дети леса..., - голос бабки стал более монотонным, отдельные слова различались все хуже и хуже. - Мы дети земли, мы дети воды, мы дети леса...
Старшина чувствовал, как глубже и глубже погружается в какую-то яму, глубина которой оказывается просто поразительной. Он уже почти не чувствовал рук, благодаря которым его тело стало частью единой цепи, ног, которые все быстрее и быстрее двигались по траве.
- Крепче, крепче держитесь за руки, - бабуля все убыстряла и убыстряла темп. - Мы одно целое! Мы единое с землей, водой, лесом. Наши руки это продолжение веток, наши ноги - это растущие корни, наша кровь - это вода, наша плоть - это земля!
Вслед за членами, Голованко перестал ощущать остальное тело. Мелькнувшая на какое-то мгновение паника была сразу же растоптана всеобщей эйфорией, которая его охватила. Это была всепроникающая легкость, которая растапливала усталость, боль и неудовольствие... В какой-то момент исчезло вообще все!
- О-о-о-о-о-о-о-о-о-о, - из еле слышной и невнятной речь превратилась в один гласный звук, который тянулся бесконечно долго; он то превращался в грохотание водопада, то становился гудением шмеля, то, напротив, был мягкими тихим... - О-о-о-о-о-о-о-о-о!
Что случилось потом, помнили лишь единицы и те, кто должен был помнить...
В какой-то момент Маркин почувствовал, что еще мгновение, и его не станет. Он испариться, взлетит и исчезнет! Его сознание расплывалось, не оставляя ни клочка.
- Очнись, - неожиданное прикосновение чего-то твердого и острого жестко выкинуло его из грез; падение было настолько болезненным, что чуть не застонал. - Пошли за мной...
Ни чуть не удивившись, Семен пошел за бабкой и тремя ее спутниками. Как он сразу понял, они шли в сторону того самого места, где им были найдены останки человека. «Точно, вот оно, - пелена окончательно спала с его глаз. - Вот это дерево. Вон небольшой овраг... Какого черта мы здесь делаем?».
Вместо бабки перед ними стоял врач, что недавно их осматривал. Высокий, чуть сгорбленный, но со странным блеском в глазах, тот с радостью смотрел на них.
- Товарищи, - голос врача немного дрожал; чувствовалось, что эмоции его тоже никак не могли отпустить. - Вы все выбрались добровольцами для одного эксперимента..., - он запнулся на секунду, смотря куда-то сквозь них. - Хочу предупредить, что сам эксперимент очень опасен. В случае успеха вы сильно изменитесь... Поэтому я хочу еще раз каждого из вас спросить, согласен ли он?
