Пап, ретируясь к двери, чуть не сбил входившего в приемную академика Фомина. Старик был весел и бодр, он заключил в объятья вышедшего ему навстречу помощника-референта, затем отечески тряхнул Брызгалова за плечо и тепло, по-свойски, здоровался с Бродовым. Вадим хотел ему что-то сказать, но тут открылась дверь кабинета, и хозяин его позвал:

— Федор Акимович!.. И вы, товарищи, проходите, пожалуйста!

Бродов шел в кабинет последним; из-за плеча Брызгалова он видел сидящего в глубоком кожаном кресле министра. Он уже был давно здесь и успел предварительно обсудить с заместителем председателя все важные стороны дела. Он поднялся и пошел навстречу академику. Они встретились дружески, и министр, будучи моложе академика на два десятка лет, пододвинул Фомину кресло, усадил его рядом с собой. Хозяин кабинета тоже подсел к ним и пригласил Брызгалова и Бродова садиться рядом. Вадим, как самый младший по возрасту и чину, сел не в кресло, а на стул и оказался в стороне от стихийно образовавшегося кружка.

— Ну так как же, Федор Акимович,— наклонился хозяин к академику.— Когда будут готовы рабочие чертежи? Кружок собеседников сузился, и Бродов почувствовал себя неуютно в этом большом, строго обставленном кабинете.