Вытерев, внезапно задрожавшей рукой, пот, Тэд вознес благодарную молитву небесам за чудесное спасение. Тормоза оказались на редкость надежными, иначе, при такой скорости лежать бы его ягуару в пропасти, пролетев по инерции ещё десяток метров по воздуху. Ну, как тут не поверить в чудо! Все-таки есть Бог на Земле!

- Сир! Дело сделано, - сообщил Амон материализовавшись на ковре. - Все улажено, и уже никто не помешает ему. Враги устранены

Дорн жестом подозвав его к столу, предложил сесть.

- Расскажи, каким образом от них избавились. - Дорн повернулся к Светлане. - Не всегда убийство является единственным способом убрать кого-нибудь с дороги. Есть и другие, не менее эффективные способы и возможности. Амон, изложи поподробнее, и мы приступим к трапезе.

- Что тут рассказывать, - пожал плечами Амон, - по одному делу сейчас девица в участке дает показания об изнасиловании. За деньги найдутся и пострадавшие и свидетели. Может и не посадят, но репутация будет испорчена. По второму делу уже обыскивают дом подозреваемого сбытчика героина. И найдут героин в достаточном количестве, для громкого судебного процесса. Решетка обеспечена, заметь без всяких убийств, мы достигли желаемого результата. Махмуд получит власть, без претендентов на неё. Он будет единственным кандидатом на высокий пост, и будет творить на этом посту только "добро" на благо своему Хозяину.

- Хорошо сработано, - кивнул Дорн, - теперь приступим к трапезе.

После его слов на столе, среди свечей, появились блюда и напитки в кувшинах. На островке света началось застолье, незримые силы прислуживали им.

- Амон, - обратился Дорн, - объясни, почему нет кинжала в ножнах у нашей девочки, не может быть, чтобы ты забыл такую вещь. Какими соображениями ты руководствовался?

Светлана с удивлением ждала ответ Амона. До этого разговора, она воспринимала пустые ножны как украшение, а оказывается дело здесь совсем в другом, Амон развел руками.

- Сир, я не уверен до конца ли она с нами. И дело не в том, опасаюсь ли я давать ей оружие, это ерунда. С оружием никакой опасности она не представляет. Я имею в виду другое.

- Я догадываюсь, о чем ты, - задумчиво произнес Дорн, - конечно, в твоем понимании, вручить человеку кинжал, означало бы признать его равным себе, ведь что-то похожее на узы дружбы, будет связывать вас. Я прав? - Амон соглашаясь, склонил голову. Дорн продолжил: - Ты ставишь под сомнение такую возможность?

Амон снова соглашаясь, кивнул. Его глаза вспыхнули, когда он посмотрел на изумленную девочку.

- Может возникнуть ситуация, и мне придется убить. Но если я вручу кинжал, то по своим законам я сам уже не смогу этого сделать. Убить должен будет кто-то другой, но не я. Но я отвечаю за неё, она под моей опекой, и наказать ее могу только я, и никто другой.

Дорн понимающе кивнул.

- Да, может возникнуть замкнутый круг, нужно наказать, а наказать не можешь, так как лично вручил ей оружие. Хорошо, Амон. Я исправлю ситуацию, и дам оружие. Она по-прежнему останется под твоей опекой, со временем ты сам проделаешь это, когда будешь, уверен, что время настало.

- Благодарю, магистр, - склонил голову Амон, прижимая правую руку к груди, - Теперь порядок будет соблюден.

- Не стоит, - отмахнулся Дорн, - мне доставит удовольствие, сделать этот маленький подарок девочке. Пусть кинжал послужит небольшой компенсацией за неприятности, которые с ней произошли за короткое время, проведенное с нами на корабле. Светлана, возьми этот стилет, он на время заменит тебе отсутствующий кинжал, и займет пустующие ножны. Это не просто оружие, а нечто большее. А что именно, со временем, возможно, узнаешь.

Светлана взяла из рук Дорна протянутое ей оружие. При свете свеч, с интересом принялась разглядывать его. По ручке стилета шла гравировка рун, символов. Ручка была костяной, а глубокие письмена залиты золотом. Лезвие было тонким, острым и трехгранным. Отличной полировки. Под падающим, с разных углов, светом, стилет отливал разными цветами, то становился темным как застывшая кровь, то огоньки пробегали по лезвию, делая его ослепительно белым. Отбрасывая мысль, что ручка стилета может быть сделана из кости человека, Светлана вложила его в висевшие на боку ножны, и ощутила их непривычную тяжесть.

Амон одобрительно цокнул.

- Отличное оружие, не правда ли? Острое и узкое, оно отлично входит в тело, что ещё требуется от стилета, даже если он и служит украшением.

Немного поколебавшись, Светлана все-таки спросила:

- Ручка стилета костяная?

- Ты уже догадалась, - усмехнулся Амон. - Ты правильно решила, что эта не простая кость, но не нужно так пугаться, она не причинит тебе вреда,

Дорн мягко рассмеялся над испугом девушки. Хлопнул в ладони, уничтожая остатки пиршества, сказал Амону:

- Общение с вами приятно, но меня ждут дела. А вы идите, развлекайтесь, сдается мне сейчас на палубе идет представление.

Дорн исчез. За столом окруженной тьмой остались Амон и Светлана. Выйдя из-за стола, девушка проследила взглядом за растворявшимися в воздухе креслами. Повернулась к дьяволу.

- О каком представлении он говорил? - недоумевая, спросила она его.

Амон усмехнулся, обнажая клык. И сверкнув глазами, сообщил:

- На палубе Юм концерт дает. Советую посмотреть, а не запираться в своей каюте. Идешь? Представление только начинается.

И действительно, оказавшись на верхней палубе, они первым делом услышали жалобные звуки. То флейта мелодично играла, то чей-то вой старательно заглушал её. То сразу несколько звуков сливались в один.

- Ба! Да это волынка играет, - воскликнул Амон, - Барон опять за старое взялся.

- Неужели она такая воющая? - удивилась девушка - Я представляла более приятные звуки.

- Воющая, говоришь? Это Юм подпевает, он ужасно обиделся бы, узнав, какого ты мнения о его пении. Сам он считает, что у него исключительный слух.

Они вышли на историческое место, туда, где пару дней назад так удачно ловили рыбу, и спасали кота. Сам кот, по-видимому, об этом уже забыл, так как опять сидел на тех же самых перилах с сомнительной устойчивостью, горлом, в полном упоении выводил серенады. Барон с волынкой находился неподалеку. Посмеиваясь, он выдавливал из неё самые жалобные звуки, а Юм, злобно косясь, пытался следовать за мелодией, соблюдая самые высокие ноты, выводимые Бароном. Неподалеку сидели Катерина и Валентин (тщательно сдерживающий зевоту). Катерина смотрела на Юма в морской бинокль, похоже, она что-то с интересом разглядывала за его спиной, притворившись внимательным слушателем.

- О! Новые зрители! - Закричал Юм, прерывая вой. - Садитесь быстрей! Сейчас как раз подхожу к главной части моей песни; о несчастной любви, садитесь и молчите! Слушайте! Барон, вступление!