© ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

В трех томах моего отчета изложены, по имевшимся материалам, описания трех главных сражений минувшей войны: под Ляояном (том 1-й), на р. Шахе (том 2-й) и под Мукденом (том 3-й). Описания эти неизбежно заключают в себе много пробелов и много неточностей, прежде всего потому, что о действиях японских войск пока имеется лишь ничтожное количество материалов и притом в значительной степени лишенных официального характера. Затем описания действий отдельных корпусов и армий во время составления мною отчета частью отсутствовали, частью оказались исполненными поверхностно. Наиболее подробно и обстоятельно, хотя и весьма разнообразно по полноте, изложены военные действия в полковых реляциях. Но и эти основные для моего отчета документы имели недостатки, присущие вообще реляциям и за прошлые войны: начальники излагали участие вверенных их командованию частей войск в возможно благоприятном освещении. Были, конечно, и совершенно правдивые изложения, особенно ценные. В изложении действия частей одной и той же дивизии и корпуса встречались трудно согласуемые противоречия. Поэтому в полковых реляциях особую цену имели несомненные документы, как, например, буквально приводимые письменные приказания и распоряжения, указания об исполненных передвижениях, достигнутых результатах, числе потерь, количестве выпущенных патронов и снарядов. Эти последние данные тоже нуждались в сильной поправке, ибо в числе выпущенных снарядов и патронов показывались и утраченные при наступлении и отступлении.

Несмотря на недостаточную полноту и односторонность изложения, помещенные в первых трех томах моего отчета фактические данные дают обильный и ценный материал для суждения о тактической подготовке наших войск, их вооружения, нравственном духе и подготовке к выполнению тяжелых боевых задач нижних чинов и командного состава.

Описание сражения под Ляояном составлено Генерального штаба полковником Ильинским в Маньчжурии, в штабе главнокомандующего, и уже в ноябре 1904 г. было отправлено в Главный штаб.

Ныне труд этот, пополненный полковником Ильинским новыми материалами, составил первый том моего отчета.

Том второй – «Сражение на р. Шахе» составлен, по моему поручению, в Маньчжурии Генерального штаба полковником Болховитиновым.

Том третий отчета – «Сражение под Мукденом» и настоящие записки – «Итоги войны» написаны мною лично: третий том в Маньчжурии, записки в деревне, где я ныне проживаю. В означенной работе принимали деятельное участие по сбору материалов, проверке цифровых данных, включенных мною в отчет, составлению карт и схем и печатанию – по третьему тому Генерального штаба полковник Сиверс и подполковник Гаврилица, по настоящему труду – Генерального штаба подполковник Крымов.

Без умелого и энергичного содействия всех вышепоименованных лиц окончание и напечатание моего отчета, составляющего до двух тысяч печатных страниц, с несколькими атласами планов и схем, затянулось бы на несколько лет.

Пережитые нашей родиной и армией боевые испытания в 1904 и 1905 гг. уже являются достоянием истории, но еще слишком недостаточно собралось материалов, чтобы могла вскоре появиться вполне беспристрастная оценка всех событий, предшествовавших войне, и достаточно подробное выяснение причин наших неудач во время войны. Между тем необходимо безотлагательно воспользоваться пережитым опытом, дабы, уяснив себе наши ошибки и изучив явленные нашими войсками слабые стороны, найти способы, к правильному росту нашей армии в будущем в духовном и материальном отношениях.

В былое время, когда войны велись небольшими армиями постоянного состава, неудачи не затрагивали так глубоко самые насущные интересы всей нации, как затрагивают ныне, когда после введения всеобщей воинской повинности, армии возросли в численности, и в военное время большая часть бойцов призывается лишь на время войны из среды народа. Ныне войну, для успешного ее окончания, должен вести «вооруженный народ», а не армия. Поэтому все стороны жизни государства затрагиваются войною несравненно глубже, чем ранее. С другой стороны, неудача отражается болезненнее, чем прежде.

Под влиянием оскорбленного народного самолюбия, обыкновенно спешно ищутся причины и виновники неудачи. Одни ищут объяснения ее в причинах общего характера, другие – в причинах частного характера. Одни обвиняют систему, режим, другие – отдельных лиц. Партии, недовольные правительственной властью, быстро пользуются случаем, дабы неудачи войны обратить в орудие против правительства.

Так и у нас противоправительственная партия работала во вред правительству не только после войны, но и во время самой войны, затрудняя деятельность армии. Для этой партии поражение нашей армии было желательно, ибо давало надежду на подрыв престижа правительства и на смуту. Поэтому и девиз этой партии выражался следующим образом: «ч е м хуже, т е м лучше». Прокламации в сотнях тысяч экземпляров распространялись среди войск, особенно запасных, и призывали их не к победе, а к поражению. Газеты, журналы, в лице своих сотрудников, даже не принадлежавших к вышеуказанной партии, работали для ее успеха, заливая грязью армию и ее представителей. Некоторые корреспонденты с театра войны, плохо осведомленные о наших действиях и еще хуже о японских, часто на основании не увиденного, а только услышанного, из источников недостаточно компетентных, увеличивали смуту в умах, раздувая значение той или другой из наших неудач. Даже многие офицеры армии, писавшие с театра военных действий[1], старались отличиться спешной критикой, излагая часто совершенно неверно фактическую сторону описываемых ими событий и придавая своим описаниям безотрадный или плаксивый тон. Известий с боевых линий и правдивых известий о действиях тех многочисленных героев, которые целые месяцы, стоя лицом к лицу с противником и мужественно, не теряя веры в победу, боролись с ним, поступало мало. Герои – солдаты, скромные младшие офицеры, командиры рот, сотен, батарей, полков, не писали, да и времени писать не имели о своих трудах и подвигах, а изучать и наблюдать эти труды и подвиги, разделяя с передовыми войсками и опасности, решались лишь немногие из корреспондентов. Надо прибавить, что между корреспондентами были люди очень храбрые и искренно желавшие принести пользу, но отсутствие даже элементарной подготовки к пониманию сложного военного дела делало их усилия малопроизводительными. Лучше других могли судить и давать правильную оценку виденного читающей публике состоявшие при нашей армии иностранные военные агенты. Многие из них, весьма удачно выбранные, братски разделяли с нашими войсками все труды и опасности, полюбили наши войска; и взаимно приобрели любовь и уважение наших войск. Но их отчеты долго останутся нам неизвестными. Из наших корреспондентов некоторые предпочитали, проживая в тылу и наблюдая изнанку войны, писать скорбные для всей читающей России известия с тыла – о пьянстве, кутежах, распущенности, например, в Харбине, давая публике совершенно одностороннее представление о жизни армии. В результате, вместо того чтобы при первых наших неудачах явиться источником для подъема патриотизма, самопожертвования, вместо того чтобы, по мере роста трудностей войны, взывать о новых усилиях с нашей стороны, ободрять ослабевших, призывать на борьбу всех лучших сынов родины, помогать правительству комплектовать убывающие ряды армии, помогать приливу в армию материальных и духовных сил, – наша печать во время войны в значительной степени играла в руку врагов наших, внутренних и внешних, вселяя в массах населения ненависть к войне, угнетая еще на родине дух отправлявшихся на войну, подрывая всемерно веру у солдат в офицерский состав армий, подрывая авторитет начальствующих лиц. Таковыми действиями нация не призывалась к подъему сил, чтобы выйти, наконец, победоносно из всех затруднений, а, напротив того, посылаемые в армию укомплектования и войсковые части двигались на войну, неся с собою вместе с прокламациями зародыши новых неудач.