Он думал, что Мотылек согласится с ним, ведь старейшины не понаслышке  жизнь, и как опасно сражаться на голодный желудок. Но Мотылек лишь покачал головой.

- Ты неправ, Зарезвезд, - пробормотал он. – Конечно, мы очень слабы, но племя Ветра не должно было узнать об этом. Они ведь тоже голодают, иначе не воровали бы у нас дичь. Мы должны были неожиданно напасть на них, может даже сразу на лагерь, чтобы показать им, что мы можем защитить свои границы.

Зарезвезд остановился и резко повернулся к Мотыльку.

- Я не поведу свое племя в ненужную битву! – твердо сказал он. И тут же воспоминания накрыли его с головой. Светло-бурая полосатая кошка с янтарными глазами и белыми лапками, словно припорошенные снегом. Последний раз, когда он видел ее, шерстка была настолько залита кровью, что под ней не было видно белоснежных полос. Она умерла, свернувшись в клубочек, до последнего мгновения защищая своих будущих котят. Его котят. Зарезвезд так никогда и не узнал, кто же из Сумрачных воинов нанес смертельный удар. Впрочем, что даст ему месть? Певунью уже не вернешь.

- Мы потеряли Певунью в битве, в которую не следовало ввязываться, - с болью в голосе зашипел Зарезвезд. – У нас не было доказательств, что это воины племени Теней загнали лису на нашу территорию. Чтобы избавиться от нее, мы потратили много сил, и я поступил глупо, когда решил отправить патруль против Сумрачного племени.

- Предводители должны гордиться своими племенами, - промурлыкал Мотылек. – Или тебе больше нравится стыдиться нас? Рассказывать всем, какие мы слабые и беззащитные?

Зарезвезд отвернулся от него.

- Я не стыжусь своего племени,- прорычал он. – Ты не поймешь. Я принял решение, – и покончим с этим.

Листва вернулась на следующий день, поперек ее спины тянулась длинная кровавая рана, которую целительнице Грушице едва удалось закрыть паутиной. Коты, ходившие в племя Ветра вместе с ней, тоже получили раны. Едва они пересекли границу, как воители Ветра напали на них. Листва подозревала, что они ждали их в засаде.

- Разумеется, мы не могли их прогнать, - прошипела сквозь зубы она, пока Грушица наносила на ее рану новый слой паутины. – Их было намного больше, и они явно неплохо отъелись на нашей же добыче!

- Мы даже не почувствовали их присутствия, пока те не напали, потому что они даже пахли Грозовым племенем, - добавил Соснохвост. Одно из его ушей было порвано у самого кончика, и струйка ярко-алой крови поблескивала на темно-бурой шерсти.

- Конечно, мы можем позволить им жить здесь, чтобы им еще легче было охотиться на нашей земле, - прорычала светло-серая Перокрылка. Один глаз у нее опух и не открывался, а на щеке виднелись следы когтей.

- Извините, - тихо сказал Зарезвезд. – Видимо, племя Ветра потеряло последние понятия о чести. – Он отвернулся, входя в папоротниковый туннель, ведущий на поляну.

- Они забыли о чести уже давно, ведь ониворы! – крикнула ему вслед Листва, но тут же закашлялась, судорожно хватая ртом воздух.

Зарезвезд вздрогнул. Листва кашляла уже давно, и он даже просил ее не ходить на Совет. Но глашатая настояла, и он решил, что она выздоравливает. Когда Зарезвезд уже вышел на поляну, его догнала Грушица. Глаза полосатой кошки были очень серьезны.

- Зарезвезд, я хочу с тобой поговорить. Я имею в виду - наедине.

- Конечно, - он повел ее в свою палатку, под Великой Скалой. Проскользнув между плетями лишайника, свисавшими над входом, Грушица удобно устроилась на песчаном полу и посмотрела Зарезвезду прямо в глаза.

- Я думаю, у Листвы Зеленый Кашель, - сообщила она.

Зарезвезд в смятении посмотрел на нее.

- Но... но она же ходила сегодня в племя Ветра! И сражалась!

Грушица закатила глаза.

- Она не должна была этого делать, равно, как и ходить вчера на Совет. Она еще луну назад почувствовала первую слабость, и я предупреждала ее, что будет только хуже, если она не отдохнет. Но она по-прежнему охотится каждый день, раза по три - по два. И я не видела, чтобы она ела что-то с тех пор, как родились котята Мховницы.

У Зарезвезда упало сердце. Вокруг него умирало его племя, а он даже поделать ничего не мог.

Сквозь полог лишайника просунулась голова Букогрива.

- Извини, что прерываю, Зарезвезд, но я хотел спросить: могу я повести патруль? Мохогривая сказала, что Листва заболела.

Зарезвезд покачал головой.

- Больше не будет пограничных патрулей, - распорядился он. – Я хочу, чтобы каждый воин и каждый ученик охотился. Мы все скоро заболеем, если не поедим.

Букогрив удивленно округлил глаза.

- Ка... как? Вообще не будет пограничных патрулей? Но... но ведь Небесное племя и племя Ветра все заберут себе!

- Если мы не поймаем все первыми. Ты тратишь время попусту. Иди! - приказал воину Зарезвезд, указывая на выход из лагеря кончиком хвоста. Когда голова исчезла, предводитель снова повернулся к Грушице.

- Скажешь мне, что я опять сделал ошибку? – вздохнул он.

Целительница лишь покачала головой.

- Ты знаешь лучше меня, Зарезвезд. Я не поменялась бы с тобой местами даже за всех мышей в лесу! Твоя судьба слишком трагична, я не смогла бы ее вынести. Сейчас мне надо идти, послать Землелапа за кошачьей мятой. Может, хоть мороза.

Она вышел из палатки. Зарезвезд медленно поднялся, слыша доносящийся с поляны надсадный кашель Листвы. Он должен охотиться, как и все остальные воины. И если он сумеет что-то поймать, принесет поесть глашатае, чтобы она снова стала сильной и здоровой. Теперь он видел, как сильно Листва ослабела. В сражении или нет, но ему нужна была его глашатая.

Минула четверть луны. Теперь едва ли кто помнил, где раньше была куча свежей дичи. Вся дичь, пойманная или найденная возле Гремящей Тропы, съедалась тут же. Сначала королевы, потом воители, потом ученики. Зарезвезд приносил еду Листве. Она каждый раз пыталась отказаться, но он грозился вскрыть ее рану, и кошка уступала. Сейчас он стоял, глядя на комок черных перьев, который когда-то был птичкой, но теперь замерз и был сильно так сильно измят, что стал больше похож на кусок дерева.

- И это все, что ты нашел? – требовательно спросил Зарезвезд.

Соснохвост чуть приподнял губу, обнажая клыки.

- Нет, конечно. В лесу полно белок и мышей, но я думал, что тебе больше понравится эта птичка.

Зарезвезд вздрогнул.

- Хорошо. Я знаю, ты стараешься и отдаешь все свои силы охоте.

- Значит, племя Ветра старается лучше! – зашипела Перокрылка. – Они уже даже не пытаются спрятаться от нас! Они просто приходят и охотятся на нашей земле, словно решили, что мы обожаем гостей.

- Сегодня утром я шел вдоль границы, искал тысячелистник, и я даже не почувствовал запаха пограничных меток. Невозможно даже определить, где они должны быть, - вставил ученик Грушицы, Землелап.

- Ты хотел показаться племени Ветра милосердным, - мягко сказал Букогрив. – Но они не захотели ответить тем же. Значит, нам тоже следует перестать быть мягкосердечными.

Зарезвезд стиснул зубы.

«О, Великое Звездное племя, зачем ты делаешь это? Я ведь просто хотел мира...»

Вдруг на поляну ворвалась Грушица.

- Листва умерла! – взвыла она.

Зарезвезд взглянул на нее, не в силах поверить.

- Нет...

Его храбрая, вздорная, остроумная глашатая не может бытьмертва. Не от кашля.

- Он слишком ослабла, чтобы сражаться с болезнью, - печально пробормотала Грушица, касаясь его уха.

- Хочешь сказать, это я убил ее, - прошептал Зарезвезд.

Целительница в ужасе отпрянула назад.

- Нет, конечно, нет! Ты пытался заботиться о ней, но она была слишком слаба. Прошу, не обвиняй себя!

- Листва хотела умереть в бою, - прошептал кто-то позади предводителя.

Зарезвезд резко обернулся, жадно вдыхая сладкий и такой знакомый запах.

«Певунья?»

- У меня хотя бы была такая возможность, - продолжила она.

Зарезвезд прищурился и вдруг увидел нечеткий силуэт светло-бурой кошки. Он видел своих воинов, стоящих за ней, они смотрели на него с беспокойством в глазах, не видя того, что видел он.