— А в рот принимает?
— Конечно. Конечно, принимает, говорю же, хорошая девочка… ходит в церковь…
Возвращается Анна, и Рауль убегает, потому что у нас дела.
Двух ее подружек нет дома, на двери висит записка: нас просят войти и подождать, они скоро вернутся. Устраиваемся на диване, ждем. От нечего делать Анна начинает рассматривать карточки. Ужасно, говорит она, подумать только, такая гадость разошлась по всему Парижу, а может, и дальше. Качает головой… бормочет… перекладывает… Терпение у меня уже на пределе. Ясно, что к добру это не приведет… все равно что болячку чесать, а уж если так хочется, то от зуда есть средство получше, чем себя на открытках разглядывать.
Анна твердит, что нет… нельзя… не стоит, но при этом активно не противодействует, так что вскоре мы оба оказываемся на диване. Стягиваю с нее панталоны, оголяю задницу; она достает мой прибор и начинает причесывать растительность… И тут вваливаются ее подружки. Совсем молоденькие сучки, каждой лет около двадцати.
Контакт устанавливается сразу. В такой ситуации иначе и быть не может. Моего дружка Анне еще удается как-то вернуть на место, однако с ее штанишками такой фокус не проходит. В конце концов она встает, задирает юбку и натягивает ее на задницу. Меня представляют хозяйкам, которые оказываются американками. Одну зовут Джиной, другую — с первого взгляда видно, что она лесбиянка — Билли.
Джина — миниатюрная блондиночка, вся ее одежда, похоже, на размер меньше нужного, но формы как-то помещаются. Билли тоже фигуристая, однако предпочитает приталенный костюм и галстук. Уже потом Анна рассказывает, что у Билли есть деньги, а у Джины нет, так что первая платит по счетам, а вторая в нужное время расставляет ножки.
Что она делает это в охотку, я понимаю в первую же минуту. Так как все стоят, то и мне садиться вроде бы неудобно, и вот, пока я стою, Джина пялится на мою ширинку так, словно оттуда вот-вот чертик выскочит. Потом вежливо спрашивает, действительно ли она видела то, что видела, или ей просто померещилось. Анна отвечает, что да, все самое настоящее, и не желает ли Джина взглянуть еще разок. Маленькая сучка улыбается, подмигивает мне и говорит, что, пожалуй, немного подождет.
Я вообще не знаю, зачем мы сюда притащились. Анна обещала познакомить меня с подругами, но все складывается так, будто нам просто негде больше поиграть в веселые игры. Билли хвастает двумя книжками, которые сама проиллюстрировала… оказывается, лесбиянки лучше других умеют изображать, как люди трахаются. Еще одна загадка без ответа. Анна тоже смотрит на картинки… любой, кто когда-либо сосал член, сразу поймет, что художник никакого опыта не имеет, говорит она. Билли требует провести демонстрацию, но Анна вместо демонстрации предлагает ей взглянуть на фотографии. Достает карточки и отдает Билли. И эта сучка только что твердила, что готова на все, дабы изъять их из обращения!
Чуть ли не час треплемся о том о сем, пока Джина наконец не решается озвучить то, что у нее на уме. Все это время Билли обхаживала ее и так и эдак, разве что не раздела, и каждый раз, когда она трогала подружку за задницу или просто проходила мимо, Джина поворачивалась и бросала в мою сторону призывные взгляды. Почему бы нам, говорит теперь Джина, не расположиться поудобнее и не заняться чем поинтереснее? Или так и будем ходить вокруг да около?
— Уж и не знаю, что с ней делать, — замечает Билли. — Едва увидит мужчину, как тут же хочет раздеться.
— Она ревнует, — объясняет Джина. — Считает, что я должна раздеваться только перед ней, и точка. Но мне доставляет удовольствие снимать с себя одежду. Я и сейчас хочу все снять…
Снова смотрит на меня. У меня в штанах вырос настоящий дирижабль, и попытки всунуть его в брючину ни к чему не приводят. Что делать, не представляю. В такой переплет еше не попадал. С каждой из них поодиночке я бы справился без проблем, однако три… К тому же Джина не единственная, кто напрашивается на трах. Анна тоже хочет, да и у Билли что-то такое на уме… хотя одному богу известно, что именно.
Билли ловко перехватывает инициативу. Вот уж стерва, сама не своя становится, чуть ее Джина на пару штанов посмотрит. Вдруг ни с того ни с сего обхватывает подружку за талию и швыряет на диван. Прямо-таки апаш какой-то.
— Ну, дрянь этакая, держись! — кричит она, когда Джина начинает брыкаться. — Хочешь, чтобы он увидел? Ладно, я тебя раздену!
Лично я не подошел бы к этой дикой кошке ближе чем на три фута. Каблуки у нее будь здоров, так и рассекают воздух… молотит вовсю, будто вознамерилась срубить Билли голову. Но Билли ее не боится… наверное, такие игры у них обычное дело… черт, кто их разберет. Впрочем, шоу получается премиленькое. Джина подтягивает юбку повыше, чтобы получить свободу маневра… надо признать, бедрышки у нее такие же аппетитные, как и все прочее. Тем не менее Билли удается протиснуться между ними, и теперь у Джины нет ни единого шанса. Билли шлепает Джину по всем голым местам, и пока та крутится ужом, стараясь выползти, прыгает на нее сверху и переходит к делу.
Схватка двух этих сучек — волнующее зрелище; Анна в конце концов не выдерживает, подбирается ко мне и хлопается на колени. Течь она дала еще раньше, когда мы только начали, а сейчас из нее просто хлещет… сок течет по бедрам… едва ли не до колен, а пахнет от нее как от постели, на которой вы три ночи гоняли какую-нибудь блядь. Хватается за спасительную соломинку, что чуть не толще руки, начинает разогревающие процедуры. Я тянусь к ее панталонам, но их уже нет, Анна сама позаботилась…
Между тем Джина не сдается. Понимая, что помешать Билли нельзя, она меняет тактику и сама начинает ее раздевать. Через пару минут на обеих нет юбок, однако борцы продолжают кувыркаться с голыми задницами, пока не лишаются и того, что прикрывает верх. Пусть Билли и лесбиянка, но у нее все в порядке, и даже зная, что ее интерес ко мне равен нулю, я нет-нет да и поглядываю на открывшиеся виды. Этот поросший кустиками холмик создан для того, чтобы воткнуть в него древко. Мой лысый друг придерживается того же мнения… он и без стараний Анны уже вскочил бы и доложил о готовности.
Сражение завершается. На Джине не осталось ничего, а на Билли чертовски мало. Билли призывает нас с Анной посмотреть на ее поверженную противницу. Хотим услышать, как она вопит? Щиплет за груди. Или хотим увидеть ее пизду? Просовывает руку под ногой и щекочет снизу. Начинает разглаживать волоски… так аккуратно, как будто собирается их пересчитать. Запускает палец в щель… Джина затихает.
Анна дотянула подол до живота и теперь стаскивает платье с плеч, высвобождая свои роскошные груди. Билли ложится поперек Джины и смотрит на Анну. Джина засунула руку между ног Билли, но что она там делает, я не вижу. Анна хочет, чтобы я уделил внимание ее грудям… наклоняется, трясет ими перед моим носом.
— Ты с ней когда-нибудь баловалась? — шепотом спрашиваю я. — Смотрит она на тебя так, словно готова проглотить.
Кажется, это не мое дело. Анна укоризненно качает головой и не отвечает. Зато еще шире разводит ноги, чтобы Билли могла углядеть все детали. Те две сучки уже перестали драться и теперь лежат, притихшие, и снимают остальное, пока не остаются абсолютно голые, как общипанные цыплята. Анна скатывает чулки. Потом решает, что лучше снять заодно и платье. Я не из тех, кто стоит в стороне от мировых тенденций, поэтому тоже разоблачаюсь. И пока я это делаю, они, эти три бляди, замирают и только пялятся, раскрыв рты… Джина вскрикивает и прыгает на диван. Ей хочется этого… Этого!
Билли говорит, что, может быть, ей и дадут немного попробовать, если она будет хорошей девочкой. Черт, я бы предпочел угостить плохую девчонку. Анна проскальзывает между коленей и начинает тереться щекой о мой штандарт, одновременно косясь на подружек. Джина вдруг хватает Билли за задницу, обнимает, и они начинают слюняво, как школьницы, целоваться. Трутся друг о дружку животами, грудями, пиздами… трутся так, что скоро и волос не останется… Обидно, такие старания и никакого результата.
