--Что Вы себе позволяете? -- прошипел Кристобаль Хунта.

   --Я не переношу, когда в моём присутствии оскорбляют женщину, -- отозвался Эрик, -- либо Вы немедленно извинитесь перед госпожой Пшертневской, либо я убью Вас, не утруждая себя вызовом на дуэль.

   Хунта смерил молодого князя тяжёлым взглядом тёмных глаз, но промолчал.

   --Ну? Я не понимаю, почему Вы медлите? Хотите убедиться в моей меткости? -- Ди Таэ поудобнее перехватил нож и занёс руку для броска.

   --Не советую, Вам испытывать терпение князя, господин инквизитор, -- откликнулся доселе молчавший Профессор, попыхивая только что раскуренной трубкой.

   Кристобаль Хунта медленно повернулся к Злате.

   --Надеюсь, госпожа кардинал простит мне мой несдержанный язык?

   --Бог простит, -- откликнулась женщина.

   --А теперь, вон отсюда, -- ровно произнёс Эрик, -- и если я ещё раз услышу, что Вы себе позволяете в отношении женщины, предупредительного броска не будет.

   Инквизитор размашистым шагом вышел прочь, хлопнув дверью. Ди Таэ расслабленно откинулся в кресле и приготовился выслушивать честно заработанный выговор.

***

   Рабочий день в отделе обычно заканчивался около полуночи, хотя иногда мог затянуться и много дольше. В общем, все сотрудники обычно расползались по домам, позёвывая в кулаки, когда на город уже опускалась ночь. Злата всегда уходила последней. Вот и сейчас, закрыв кабинет, госпожа кардинал направилась к выходу, гулко цокая каблуками по пустому коридору.

   --Добрый вечер, -- раздалось у неё за спиной. Пшертневская резко обернулась и столкнулась с князем Ди Таэ.

   --Эрик! Как же Вы меня напугали!

   --Позвольте, и в мыслях не было, -- замахал руками он.

   --И, тем не менее, Вы это сделали!

   --Злата, -- вкрадчиво произнёс маг, -- если я хочу кого-то напугать, я делаю это чуть по-другому, и пугаемого обычно уносят вперёд ногами. А это всего лишь беззвучный телепорт.

   --Я запомню, -- с лёгким раздражением отозвалась женщина.

   --Позвольте же мне во искупление вины проводить Вас домой.

   --О, не стоит беспокойства: я живу на той стороне площади, всё прекрасно освещено...

   --И всё же я смею настаивать, -- Эрик вывел кресло чуть вперёд, -- почему-то мне кажется, что наш общий друг господин Кристобаль Хунта отнюдь не раскаялся в содеянном. Его вставные зубы скрежещут так, что слышно даже сюда.

   --Хотите поработать моей личной охраной, князь? -- насмешливо спросила Злата.

   --Да, если придётся, -- абсолютно серьёзно ответил он.

   Чёрные камни мостовой тускло поблёскивали в рассеянном свете фонарей. Госпожа кардинал и князь Ди Таэ остановились у дверей небольшого двухэтажного особнячка стоявшего напротив N-й церкви.

   --Ну, вот и дошли... -- как-то неуверенно отозвалась женщина.

   --Не беспокойтесь, на ночной кофе напрашиваться не буду, -- улыбнулся Эрик.

   --Вы невыносимы, князь! -- вспыхнула Злата.

   --Порода такая, -- хмыкнул Ди Таэ. И поцеловав на прощание руку госпожи кардинала, исчез в мерцающем квадрате телепорта.

III

   За окном, на котором в такт движению поезда колыхались тюлевые занавески, проплывали живые изгороди предместий Брюсселя. Аккуратно подстриженные кустики, свежеокрашенные заборчики и милые домики с черепичными крышами -- все это умиротворяло душу и радовало взгляд пассажиров, предпочитавших заниматься художественным созерцанием, а не пребывать в дремотном состоянии, навеянном мерным покачиванием состава на рельсах. Правда, пасторальный вид слегка омрачал дым, валивший из паровозной трубы. Но это были мелочи, на которые предпочитали не обращать внимание.

   --А-АПЧХИ! -- раздалось за дверью одного из купе класса люкс.

   Отец Рид вынырнул из платка, подхватывая готовые слететь очки. На одной из линз уже красовалась косая трещина.

   --Анна, мне, право, неудобно, но не могли бы Вы ещё...

   --Сколько угодно, -- лениво отозвалась чародейка, щелкнув пальцами. И на столик плюхнулась очередная упаковка бумажных салфеток.

   --Фпафибо... -- гундосо донеслось из-под платка.

   --Святой отец, что-то Вы совсем расклеились. Для Вас однозначно лучше было бы остаться в Берлине и отлежаться с недельку, -- произнесла Анна, наколдовывая ещё пачку салфеток про запас.

   --А-апчхи!!! Ни в коем... э-эпчхи... случае! -- прочихал он, пытаясь одновременно высморкаться и подхватить слетевшие очки, -- а если Вам вдруг срочно понадобится моя помощь? Э-эпчхи...

   --В таком случае нужно что-то срочно сделать с Вашим чихом, иначе всё накроется медным тазом! -- воскликнула Анна.

   --А всё этот болотный царский город! -- простонал священник, -- в прошлый раз всё было так же. Пришлось Виктору вместо выполнения задания заниматься моим лечением... фр-р...

   --И чем же он Вас лечил? -- заинтересованно осведомилась чародейка, пытаясь представить байкера в роли сиделки.

   --Аф?.. -- Рид вынырнул из платка и утёр слезящиеся глаза, -- каким-то бесовским пойлом, в котором, я полагаю, варят грешников преисподней. Ибо наутро у меня появилось стойкое подозрение, что сами бесы не погнушались сплясать на мне чечётку.

   --Нет, это нам не подходит. Ваша голова нужна мне трезвой. Но есть у меня в арсенале одно заклинание... Правда, оно не излечивает, а всего лишь притупляет болезнь. Если вы согласитесь...

   --Право, не знаю... Мне, служителю церкви, подвергаться воздействию чар... А, ладно, зароним семя надежды, что Бог не выдаст, свинья не съест.

   --Тогда раздевайтесь! -- приказала Анна.

   --Что-о?!

   --Снимите сутану и рубашку. Эти чары плетутся на открытое тело.

   --Э-э-э... -- на щеках отца Рида выступил смущённый румянец, -- но пристало ли деве незамужней созерцать тело мужское?

   --Святой отец, -- княжна едва сдерживала смех, -- постигая основы целительства, я не только видела мужское тело, но и щупала оное во всех необходимых местах. Так что не валяйте дурака, раздевайтесь!

   Отец Рид тяжело вздохнул и принялся стаскивать сутану.

***

   Поезд медленно вползал на главный вокзал Брюсселя. Упоминание Великим масонским магистром Европейского алхимического сообщества привело Анну и отца Рида в Бельгию. Священнику, правда, аукнулось вынужденное купание в Неве, к тому же ему до сих пор было больно шевелить повреждённой рукой. С простудой, впрочем, удалось на некоторое время разобраться.

   --Господи, хвала тебе Всевышнему! Я, кажется, не чихаю, -- удивлённо констатировал Рид, не расставаясь, впрочем, с платком.

   --Заклятье продержится дней семь, после чего саморазрушится, и всё начнётся опять, -- прервала его восторги Анна, -- за это время мы должны успеть всё выяснить.

   --О да, Вы, безусловно, правы. В таком случае, приступим немедленно.

   В отличие от Петербурга, бельгийская столица встретила их ярким солнцем и теплом. Узкие мощёные улочки, цветы на балконах в красных деревянных корытцах напомнили Анне родной Будапешт. В последний раз она связывалась с Эриком два дня назад. Новости ей не понравились: как-то нездорово активизировалась инквизиция. Хунта усердно добивался отстранения Златы Пшертневской и последующего роспуска отдела. Пока что Святой синод игнорировал его кляузы, но долго так продолжаться не может. Если они не распутают это дело с отравлением гипербореев -- отделу придёт конец.

   Отец Рид брёл рядом, уткнувшись в какую-то книгу, и не обращал внимания ни на что вокруг. Священник был так поглощён чтением, что, споткнувшись о камень, не сразу понял, что падает. Девушка едва успела схватить его за воротник и хорошенько встряхнуть.

   --Отец Рид, вернитесь в реальность, пожалуйста! -- раздражённо произнесла Анна.

   --А? -- священник близоруко щурился. Очки во время несостоявшегося падения слетели с него и разбились, шлёпнувшись на мостовую.

   --О нет! Вы разбили свои очки! -- всплеснула руками княжна.

   --Ничего, кажется, я куда-то клал запасные, -- Рид похлопал себя по одежде, -- о, вот... -- произнёс он, водружая на нос новые линзы.