Бойцы молчали, тщательно изучая Костино лицо и не понимая, как мог остаться в живых человек, которого выбросили в открытый космос без шлема.

   Потом Шумов им рассказал - как.

   Спускаемый аппарат ударил колесами по бетону посадочной полосы и покатился, отсчитывая стыки частыми ударами.

   По внутренней связи доносился приятный голос диспетчера:

   - Космовокзал "Мурино-2" приветствует вас на Земле. Встречающая бригада готова принять ваш челнок на втором посадочном узле. После охлаждения обшивки вам подадут трап. Приготовьтесь к выходу. Желаю удачи.

   - И долго эта обшивка остывает? - спросил Костя у Даши, сидевшей в соседнем кресле.

   - Полчаса.

   После событий на орбите Даша стала молчаливой и задумчивой. На вопросы отвечала односложно и часто невпопад. Костя не старался ее расшевелить: мало ли о чем она думает. Соберется с мыслями - скажет. Кажется, именно сейчас и настал этот момент: Даша хмурилась, нервно перебирала пальцами и вообще вела себя так, словно готовится к чему-то важному.

   - Ты хотела мне что-то сказать? - не удержался Шумов.

   Даша выразительно посмотрела на него и отвернулась. Потом сказала в пространство перед собой:

   - Странный ты человек, Костя. Не такой, как все. Я помню, как нам было страшно, когда ворвались эти бандиты. Боялись все: и туристы, и служащие со станции. Никто даже помыслить не мог о сопротивлении. А ты взял и договорился с этими ужасными людьми. И они ничего тебе не сделали. Как так?

   - Понимаешь, Даша. Я действительно другой. Не то, чтобы я совсем не боялся. Но у меня до сих пор есть сомнения в том, что мир, который меня окружает, не выдумка. Не игра. Игра, правила которой я сам и назначаю. Поэтому не всегда получается серьезно отнестись к опасности. Это плохо, я понимаю.

   Даша помолчала.

   - Ты не останешься здесь, Костя. Уйдешь. Я буду вспоминать о тебе.

   - Я не хочу уходить.

   - Это не в твоей власти. Ты сам говорил. Ты же вмешался. Люди остались живы. Террористы - свободны. Ничего не произошло. Никто ни о чем и не подозревает.

   - А ты? А другие участники событий? Вон их - целый салон.

   Даша грустно улыбнулась:

   - Они все будут молчать, ты же знаешь. Я тоже буду. А через пятьдесят лет я стану старухой. Не думай обо мне, Костя. Забудь... - Даша переключила экран. - К тому же уже подают трап.

   ***

   - Ты здесь живешь?

   - Именно здесь.

   - Интересное место... От родителей досталось?

   - Сам купил.

   Люда улыбается и усаживается в широкое кожаное кресло. Паша выходит из комнаты и вскоре возвращается, неся пыльную бутылку вина и два бокала между пальцами.

   - Всё не было повода выпить, - объясняет Варламов. - А теперь - вот он. Точнее, она.Штопор вытягивает пробку, булькает огненно-красная жидкость и двое поднимают бокалы.

   - За что пьем? - Люда рассматривает бокал на просвет.

   - Чтобы всё закончилось хорошо... - Павел мнется и добавляет: - Знаешь, тут от Кости странная информация поступила... Как бы это сказать... В общем, он не хочет возвращаться. Его там всё устраивает.

   - В каком смысле?! - Люда отставляет пустой бокал.

   - Не знаю в каком. Вот так прямо и сказал. Дескать, ему там больше нравится, всё его устраивает.

   - А как же я?!

   - Может, это немного грубо, но о тебе он ничего не сказал. Хотя я спрашивал.

   - Что, вот так прямо и ничего?!

   Паша опять держит паузу и нехотя отвечает:

   - Не так, что бы совсем. В общем, он сказал, что на данном этапе этот вопрос его интересует меньше всего.

   - Да как он смеет! - Люда хватает бутылку, плещет себе в бокал и залпом выпивает. Потом еще раз.

   Павел подсаживается к Люде в кресло и мягко проводит тыльной стороной ладони по обнаженному плечу девушки. Люда на секунду застывает. Потом закидывает руку за спину и вжикает молнией.

   ***

   Часть 5

   1.

   Костя не узнавал город.

   Всё в нем было не так. Улицы, площади, дома, прохожие. К каждому знакомому дому Костя кидался, как к давно потерянному, но случайно найденному другу. Поэтому Костя шел зигзагами, переходя узкие улочки где попало и лишь изредка глядя по сторонам. На его счастье, современные бесшумные электромобили старались не заезжать в эти районы: какой смысл платить бешеные штрафы или выписывать дорогой месячный абонемент на право парковки в центре, если всюду можно подъехать на метро.

   От Введенской улицы Костя нарочно пошел сначала к Спасо-Преображенскому собору - по Кронверкскому проспекту, по Малой Посадской, через Большую Невку по Сампсониевскому мосту, потом по набережной и по Литейному мосту через Неву. Всё для того, чтобы выйти на привычный маршрут.

   Он уже не представлял, какие имена здесь могут носить знакомые улицы, и привычно называл их про себя по-старому: Рылеева, Пестеля, набережные Фонтанки, Мойки, Дворцовая площадь, Адмиралтейский проспект, Сенатская площадь, улица Якубовича, Крюков канал, улица Декабристов... Здесь Костя чуть задержался, посмотрел с Офицерского моста в сторону развалин Литовского замка, пожал плечами и повернул вовсе не по улице. Его влекла колокольня Никольского собора. Там, около нее, состоялась встреча. Первая встреча с Дашей.Лето целиком вступило в свои права: щебетали птицы, ветер с канала шелестел зелеными листьями, едва разгоняя жару. Костя встал в тени колокольни, уперся локтями в теплое чугунное ограждение и наклонился над водой.

   - Константин Владимирович? - раздался голос из-за спины.

   Шумов не обернулся. Он почти знал, что сейчас произойдет. Его будут спрашивать, спрашивать, спрашивать... Или скинут в канал, предварительно ударив по голове или пырнув ножом, избавляясь от множества забот и лишних свидетелей.

   - Можете не поворачиваться. Мы нашли сведения о вас. В архиве. Пятидесятилетней давности. И столетней - тоже.

   "Значит, будут спрашивать", - решил Костя.

   - У вас интересная способность вмешиваться в значимые события истории. Бунт Бронштейна, переворот Оболенского, теракт Гевары... Что еще?

   - Декабристов забыли... - хмуро сказал Костя проплывающему липовому листу, сорванному ветром.

   - Даже так? Ну, пусть. Может, желаете, прокомментировать?

   - Не желаю.

   - Воля ваша... Чем же сейчас собираетесь заняться?

   - Ничем. Мне тут недолго.

   - Уезжаете?

   - Не совсем, - Костя всё же обернулся.

   Человек, завязавший с ним разговор, ничем примечательным не выделялся. В светлых брюках, пестрой рубашке с короткими рукавами, с легким загаром на лице. Просто прохожий, каких много в выходной день. На его фоне Костя показался себе деревенщиной, только что приехавшим в город.

   - Ну, да! Необъяснимые исчезновения, поиски, не приводящие к результату... Что же на самом деле, Константин Владимирович?

   - Я исчезну здесь, в этом времени, а появлюсь там - через пятьдесят лет. Вы это хотели услышать? Управлять этим я не могу. В какой момент вашего времени осуществится переход - предсказать не в состоянии. Еще будут вопросы?

   Незнакомец внимательно приглядывался к Костиному лицу.

   - Жаль, - сказал он, сделав паузу. - Очень жаль. У нас были и другие варианты. Например, вы могли просто уходить в тень на пятьдесят лет. Прятаться где-нибудь, оставаясь в курсе происходящих событий. Но если всё происходит так, как вы говорите, то моя миссия, скорей всего, теряет смысл.

   - Безусловно! Так что планов по отношению ко мне лучше не строить.

   Непонятно почему, у Кости вдруг улучшилось настроение. Он даже почувствовал некоторую симпатию к человеку, стоящему перед ним. Жаль, что помочь ему никак невозможно. Как говорится, не судьба. Видимо, тот тоже это понял. Кивнул, собираясь уходить, и лишь спросил напоследок:

   - Во всех архивных документах написано, что при вас постоянно присутствует некая коробочка. Разрешите полюбопытствовать?