– Ты поддаешься на их уловки. Позволяешь себя соблазнять.

– Что верно, то верно, – хмыкнул Дейр, глаза которого лукаво искрились. – Пару раз им это удалось.

Роуан снова выглянул в окно.

– Не доверяю я этому Мареку, – заметил он, имея в виду человека, называвшего себя королем алтенов. – И мне не нравится роль пленника, даже если узы сделаны из шелка.

– Ты же сам хотел объединить племена! Какой способ удобнее, чем…

– Наградить этих женщин детьми? – нахмурился Роуан. – Не желаю, чтобы меня использовали как племенного жеребца.

Дейр пожал плечами и вернулся к столу.

Роуан тем временем проклинал свою беспомощность. Как он мог сражаться с этими милыми куколками? Шесть дней назад он очнулся в обитом шелком фургоне, с больной головой и пересохшим ртом. Несколько раз толкнул плечом дверь, она тут же вылетела, и фургон остановился. Роуана приветствовали шесть хорошеньких женщин, умолявших его не сердиться. Роуан немного успокоился, заметив, что остальные мужчины невредимы, но разбушевался с новой силой, когда оказалось, что в фургонах не было ни Джуры, ни Силин, ни Бриты. Алтенки клялись, что оставили их в лагере.

Он заставил их вернуться, но на месте лагеря никого не оказалось, словно ириалки и Брита собрали вещи и уехали. Но Роуан не смирился. Ему не нравилось, что его одурманили и заперли в фургоне. Он объявил, что отправится в погоню за женщинами.

Но тут алтенки дружно разрыдались и пообещали Роуану, что сделают для него все на свете, если он отправится с ними. Они заявили, что слышали о плане объединения Ланконии, но решили, что он не вспомнит об алтенах, поскольку остальные племена их ненавидят. Вот и решили заманить Роуана к себе, ибо нуждаются в таком короле куда больше, чем все ланконийцы, вместе взятые. Они даже поклялись отправить послание от Роуана к ириалам, лишь бы тот согласился взглянуть на их город.

Роуан-король немедленно вступил в борьбу с Роуаном-человеком. Королю очень хотелось взглянуть на это таинственное племя, а вот человек стремился вернуть Джуру. Во время долгого путешествия Дейр рассказал Роуану, что сделала для него Джура после гибели Кеона. Роуан понял, что она, должно быть, видела его плачущим, а ведь ланконийцы никогда не плачут!

И все же Джура, ланконийка Джура застала мужа в слезах, но не стала издеваться, не отвернулась, полная отвращения. И вместо этого буквально осыпала его оскорблениями, пока он снова не поверил в себя.

Только в тот момент не сообразил, что она затеяла. Осознание собственной неудачи сменилось яростью, обращенной на жену. И теперь Роуан тосковал по ней и мечтал только о том, чтобы отправиться на поиски женщин, но Джералт стал орать на него, заявляя, что если алтенки нуждаются в них, значит, необходимо помочь бедняжкам. Роуан в ответ намекнул, что дражайший братец думает не головой, а тем, что находится у него ниже пояса, и это едва не привело к драке. Хорошо, что Дейр успел вмешаться, и его спокойный совет заставил Роуана-короля взять верх над Роуаном-человеком. Он сказал, что сейчас они ближе к городу Йена, а Джура и Силин, вне всякого сомнения, отвезут туда Бриту, так что Роуан пока там не нужен. Кроме того, сейчас не время оскорблять алтенов, тем более что ему может и не представиться другого шанса войти с миром в их затерянный в горах город.

Роуан неохотно согласился ехать к алтенам.

В следующие несколько дней он, единственный, кто знал язык алтенов, старался вытянуть из женщин как можно больше сведений. Его тревожило их полнейшее бесстыдство, и будь он в Англии, запретил бы своим людям иметь с ними дело, но фирены, Джералт и даже Дейр каждую ночь меняли любовниц.

И пока остальные резвились в кустах, Роуан поговорил по душам с двумя оставшимися без постельных партнеров женщинами и выяснил печальные события, случившиеся в племени алтенов пятнадцать лет назад. Тогда странная лихорадка, которая, как говорили, пришла с востока, поразила почти каждого человека в уединенных деревеньках алтенов. Женщины быстро поправились, но мужчины умирали один за другим, сотни несчастных сгорали как свечки. Когда лихорадка улеглась, из мужского населения алтенов осталась едва ли четверть, и к концу следующего года оказалось, что от них рождались исключительно девочки. Так что теперь город алтенов стал местом обитания женщин.

– Почему же вы не отправились к другим племенам и не попросили мужчин себе в мужья? – удивился Роуан. – Мужчины наверняка согласились бы пойти с ними.

– Король Марек запретил, – просто ответила она.

Тут Роуан представил, как привольно живется оставшимся мужчинам-алтенам, если любая женщина готова лечь с ними в постель, чтобы забеременеть.

По прибытии в город худшие страхи Роуана только усилились: стоило лишь увидеть Марека, жирного, беззубого, отвратительного старика, окруженного прекрасными молодыми женщинами. Роуан проклял себя за излишнюю доверчивость. Женщины твердили, что хотят получить от мужчин детей, а заодно и объединиться с остальными племенами, чтобы иметь возможность выбрать себе мужей, но Роуан видел, что грязный старик не собирался делить свой гарем с другими мужчинами. Кроме того, он был почти уверен, что, как только женщины забеременеют, его и остальных спутников попросту казнят.

Ах, если бы только Джура была с ними! Ее скептические ехидные реплики заставили бы его дважды подумать, прежде чем следовать за алтенскими женщинами. Как глупо он себя повел! Джура оказалась права во всем. А теперь у мужчин в голове одно: какую бы еще женщину выбрать на ночь. И только Роуан предвидел будущее. Что замышляет Марек, когда они им больше не будут нужны? Придется придумать план побега, поскольку он чувствовал, что мужчинам не дадут покинуть город добровольно. Марек не захочет, чтобы остальные племена узнали о городе женщин и дворце, битком набитом награбленными богатствами: слишком легкая это добыча для завоевателей. Марек много потрудился для того, чтобы создать видимость бедности алтенов. Покидая свою землю, они одевались в грязные лохмотья. Никому не хотелось последовать за ними, чтобы попасть в город. И Марек, несомненно, захочет, чтобы все так и продолжалось, поэтому просто не позволит Роуану и его людям покинуть город живыми.

Роуан продолжал смотреть в окно. И чем больше думал, тем больше волновался. Что они сделали с Джурой? Почему он был так доверчив? Почему поверил слезам хорошеньких алтенок? Если бы это мужчины одурманили его и заперли в фургоне, Роуан, узнав, что женщин с ними нет, выхватил бы меч и стал крушить все налево и направо. И уж, конечно, вынудил бы их признаться, что сталось с Джурой, Силин и Бритой. Но он, как ведомая на бойню овца, покорно пошел с алтенками, бросив Джуру на произвол судьбы.

И хорошо еще, если она жива. Если ее не убили. В отличие от Дейра он считал, что алтены вполне способны на худшее преступление, чем простое воровство. Им нужны были дети мужского пола, вот женщины и захватили короля и двух принцев, а теперь используют их в качестве племенных жеребцов. Как легко они добились своей цели!

Его лицо стало жестким. Ничего, в конце концов он выберется отсюда, и мужчины зернас получат всех алтенок, каких только пожелают. Посмотрим, как коварные дьяволицы попробуют обвести вокруг пальца мужчин Брокаина!

Разрываемый гневом и скорбью, он сначала не обратил внимания на какой-то шум внизу. Где-то на расстоянии, поверх крыши ближайшего дома, если хорошенько всмотреться, можно было увидеть неприятную сцену избиения.

Одна из маленьких алтенок размахивала кнутом, пытаясь ударить кого-то, невидимого за углом здания.

Но тут из тени выступила третья, довольно высокая и худая женщина с черной косой, летящей по ветру, и набросилась на ту, которая держала кнут.

– Джура, – прошептал Роуан и едва не выскочил из окна, пытаясь последовать за ней. Но остатки здравого смысла подсказали ему оставаться на месте. С бешено колотящимся сердцем и искаженным мукой лицом он молча наблюдал, как с десяток алтенок повалили Джуру на землю и вскоре увели ее и Силин прочь.