Вокруг уже собралась огромная толпа. Всем хотелось посмотреть, как английский принц строит из себя дурака. На стены высыпали стражники, искренне развлекавшиеся происходящим. Так вот он какой, ничтожный отпрыск Тала, вообразивший, будто сможет открыть ворота Святой Елены.

– Ксанте! – завопил кто-то. – Это и есть наш новый король?

Гомерический хохот заглушил ответ Ксанте и громом отдался в ушах Роуана, пока тот шел к воротам. Лора была права. Ему следовало бы в первый же день вызвать пару ланконийцев на поединок, чтобы показать, кто здесь главный.

Он оглядел ворота, на вид очень древние, покрытые ржавчиной и увитые колючими лозами. Он оторвал одну, не обращая внимания на то, что шипы впились в ладонь до крови, и как следует рассмотрел старый замок, откованный из железа и призванный служить веками. Насколько он мог судить, таран ничуть не повредил замок.

– Этот светловолосый англичанин воображает, будто сможет открыть замок? – издевательски спросил один.

– Разве никто не говорил ему, что на такое способен только ланкониец? – отозвался другой.

Снова последовал презрительный смех.

– Я ланкониец, – прошептал Роуан, не сводя глаз с ворот. – Я ланкониец больше, чем они подозревают. Боже, помоги мне. Молю, помоги мне!

Он уперся окровавленными ладонями в ржавую поверхность и подался вперед, чтобы получше рассмотреть толстый слиток железа, удерживавший створки вместе. И вдруг ощутил, что ворота дрогнули.

– Открывайтесь, – прошептал он. – Открывайтесь для вашего ланконийского короля.

Сверху посыпалась ржавчина, припудрив его лицо и волосы.

– Да! – воскликнул он, закрыв глаза и направив всю энергию в ладони. – Я ваш король и приказываю вам открыться.

– Смотрите! – завопил кто-то, стоявший за спиной Роуана. – Ворота движутся!

Толпа и стража на стенах смолкли, когда древние петли громко скрипнули и ворота затряслись, как живое существо.

Наступила полнейшая тишина. Даже кони не ржали. И тут старый железный замок упал к ногам Роуана. Он толкнул левую половину ворот, и петли снова заскрипели. Роуан повернулся к своим людям.

– Пусть телеги въедут во двор, – велел он, неожиданно ощутив свинцовую усталость.

Но никто не шевельнулся. Англичане уставились на ланконийцев, а собравшиеся ланконийцы, несколько сотен человек, воины, крестьяне и стражники, зачарованно пялились на Роуана.

– Что теперь не так? – рявкнул Роуан. – Я открыл ворота, что вам еще надо?

Ему никто не ответил.

– Да что это с ними? – прошептал Монтгомери.

Ксанте, словно очнувшись от обморока, очень медленно сполз с седла. Его поведение, на фоне абсолютной неподвижности остальных, казалось исполненным особого значения и огромной важности. Роуан не сводил с него глаз, гадая, каким еще способом выкажет ему этот человек свое презрение.

Но к его полнейшему потрясению, Ксанте встал перед ним, упал на колени, склонил голову и воскликнул:

– Да здравствует принц Роуан!

Роуан глянул поверх его головы на Лору, все еще сидевшую в седле. Лора казалась столь же озадаченной, как и сам Роуан.

– Да здравствует принц Роуан! – завопил еще кто-то. Его поддержали товарищи, и вскоре все окружающее пространство звенело криками.

Вперед вышел Уотлин, один из рыцарей Роуана, весьма здравомыслящий человек.

– Ну что, позволим телегам въехать в ворота, прежде чем эти идиоты решат, что вы не божество, а демон?

Роуан рассмеялся, но прежде чем успел ответить, Ксанте вскочил и гневно уставился на Уотлина.

– Он наш принц. Наш ланконийский принц. Мы сами проведем его телеги! – отрезал он и, отвернувшись, принялся раздавать приказы стражникам и крестьянам.

Роуан пожал плечами, вскочил в седло и улыбнулся Лоре:

– Похоже, я верно поступил, открыв старые ржавые ворота. Ну что, сестра, мы вступаем в свое королевство?

– Принцесса Лора, если не возражаешь! – хихикнула та.

За воротами их встретили мужчины и женщины из отрядов гвардии, стоявшие с низко склоненными головами. Роуан рассматривал женщин, безуспешно надеясь увидеть Джуру.

Перед старой каменной крепостью Роуан спешился и снял с седла Лору.

– Пора нам встретиться с отцом, – заметил он, и Лора кивнула.

Джура в одиночестве стояла на огромном ристалище. На каждом конце виднелись мишени для копий и стрел. Участки, лишенные травы, предназначались для борьбы, имелись также скаковая дорожка длиной в фут и препятствия для бегунов. Другие женщины поспешили в город, когда прибежавший скороход объявил, что новый принц приближается к стенам.

– Принц, ха! – пробормотала Джура, нахмурившись, и с силой ударила копьем в мишень. Этот англичанин желает занять законное место ее брата на троне! Единственное утешение – знать, что вся Ланкония согласна с ней. На этот раз все племена объединились в убеждении, что англичанин – такой же король Ланконии, как Эдуард Английский.

Услышав шум за спиной, она развернулась и нацелилась копьем в горло подошедшего человека. Им оказался Дейр.

– Слишком поздно! – улыбнулся он. – Я мог бы пустить в тебя стрелу еще с того края ристалища. Нехорошо стоять тут в одиночестве и без охраны.

– Дейр, о Дейр! – воскликнула она, бросившись ему на шею. – Я ужасно, ужасно, ужасно тосковала по тебе!

Ей хотелось коснуться его, прижать к себе, целовать… и избавиться от воспоминаний о человеке, встреченном у реки. Прошлой ночью она проснулась, мокрая от пота и с мыслями о незнакомце, которого она ни разу не видела раньше. Наверняка какой-то крестьянин, мускулистый дровосек, возвращающийся домой.

– Поцелуй меня, – взмолилась она.

Дейр поцеловал ее, но она не испытала ничего подобного вчерашнему: ни жгучего желания, ни всепоглощающего сладострастия. Тогда она приоткрыла губы, и ее язык скользнул в его рот.

Дейр, хмурясь, отстранился. Он был красивым, темноглазым мужчиной с высокими скулами, но куда ему до незнакомца из леса!

Джура мгновенно выругала себя за неподобающие мысли.

– Что случилось? – хрипло спросил Дейр.

Джура опустила руки и отвернулась, чтобы скрыть румянец стыда. Страшно представить, что будет, если он вдруг поймет, о чем она думает!

– Я соскучилась по тебе, вот и все. Неужели женщина не может радостно встретить своего нареченного?

Дейр так долго не отвечал, что она обернулась. Они росли вместе. Дейр был из племени вателлов, и в очередной стычке между племенами отец Дейра убил отца Джуры. Тал собственноручно расправился с отцом Дейра, и двенадцатилетний мальчик набросился на короля с камнем и сломанным копьем. Тал перекинул мальчика через седло и увез с собой в Эскалон. Поскольку две недели назад умерла мать Джуры, Тал взял к себе девочку, а его сын Джералт лично наблюдал за образованием и тренировкой детей. Пятилетняя Джура, растерянная и одинокая, потрясенная потерей обоих родителей за столь короткое время, цеплялась за высокого молчаливого подростка. Они росли как брат с сестрой, и Джура, проведя столько времени рядом с Дейром, всегда могла сказать, о чем он думает.

– Он приехал? – спросила Джура, желая, чтобы он прекратил смотреть на нее как на шестилетнюю девчонку, стащившую у него сушеные фрукты и солгавшую, когда Дейр спросил, не знает ли она, кто их украл.

– Приехал, – мягко ответил Дейр, все еще наблюдая за ней.

– И люди смеялись над ним? Дали понять английскому узурпатору, что он тут не нужен? Или…

– Он открыл ворота Святой Елены.

– И сколько лошадей ему для этого потребовалось? – фыркнула Джура. – Талу не понравится, что его трусливый сын…

– Он просто надавил на них ладонями.

Джура воззрилась на Дейра.

– Он хотел открыть ворота, чтобы провести тяжело груженные повозки, поэтому приказал своим людям воспользоваться тараном. Но ничего не вышло. Поэтому принц Роуан прижал ладони к створкам и попросил Бога помочь ему. Ворота распахнулись.

Джура продолжала молча смотреть на Дейра. Легенда гласила, что когда появится истинный король Ланконии, ворота откроются для него.