— О, да ты, как я погляжу, смелый малый, — услышал я ровный, вкрадчивый голос. — До сих пор еще ни одна букашка не решалась сражаться со мной. Что ж, я благородный кот Майк, и я ценю отважных малявок. Поэтому я не буду тебя кушать.

Его морда приблизилась к полу и очутилась прямо передо мной. Теперь он с интересом разглядывал меня. Я положил шпагу на спину — буду таскать с собой, глядишь, пригодится.

— Значит, ты кот, — спокойно сказал я. — А мне поначалу подумалось, что ты монстр.

— Какой еще монстр? — удивился он.

— Разве ты не знаешь? Огромные страшилища, которые ходят на двух лапах…

Майк расхохотался.

— Ох-ха-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо-хо! Так то ж… То ж мои хозяева. Ой, забавно.

Перестав смеяться, он добавил:

— Послушай, быть может, у тебя есть имя?

— Да, меня зовут Стасик, — с достоинством сказал я.

— Очень мило. Ну и куда ж ты держишь путь, Стасик?

— Я иду спасать свою подругу Кашечку. Монстры заточили ее в стеклянную башню.

— Ах, это та другая таракашка, которую посадили в банку. Похвально, похвально. Тебе осталось полпути. Башня, как ты выражаешься, стоит во-он там (он указал лапой далеко вперед), на этажерке у окна. Но она закрыта крышкой, и вряд ли тебе удастся вызволить свою Кашечку. Разве что проделаешь десять тысяч дырок своей швейной иголкой, — усмехнулся кот.

Я печально склонил усы.

— Неужели все так плохо?

— Впрочем, так и быть, я помогу тебе. Вчера хозяева не дали мне творожку, и надобно им отомстить. Так что, разбив баночку, я совмещу приятное с полезным.

— Ух-ты, это было бы здорово! — просветлел я.

— Фуф, что-то здесь дурно пахнет, — вдруг нахмурился Майк. — Пойду-ка я на улицу сбегаю, свежим воздухом подышу. А ты давай, иди к башне. Пока доползешь… В общем, там и встретимся.

И кот так же быстро исчез, как и появился. Мне в этот момент тоже стало трудно дышать. Я вспомнил наказ мудрейшего Кабаха и забрался в расщелину плинтуса. Там было темно, но воздух оказался чистым. Я сдернул противогаз и вдохнул полной грудью.

Не знаю, сколько я просидел в этом укрытии. Может, две секунды, а может — две минуты. Я потерял ощущение времени. Мысли мои спутались в один большой клубок.

Снова натянув противогаз, я вышел из расщелины и смело двинулся дальше. Нелегкая шпага по-прежнему пылилась у меня на плечах. Первые десять усов я прошагал, как по замороженному маслу. Но дальше меня ждал новый сюрприз. Почему я не заметил его еще издали? Он прятался за крупным мотком пыли. И вот когда я миновал этот моток…

О, боги! Я как будто провалился сквозь пол. Передо мной, кверху лапками, лежал взрослый усач. Без сомнения, он был мертв. Хотя я ни разу еще не видел трупов, даже к телу собственного отца меня не допустили, но этот уже успел подсохнуть, и все указывало на полное отсутствие признаков жизни. Остекленевшие глаза усача с немым ужасом глядели в мою сторону. Меня затошнило. Превозмогая себя, я закрыл эти глаза. И сразу отдернул лапки, словно обожженные огнем.

В какой-то степени столь жуткая встреча помогла мне: я понесся дальше изо всех лап. Когда оказался уже довольно далеко, я оглянулся. Мертвый усач пропал из поля зрения. Я остановился и отдышался. Кто он был? Несчастный отец семейства? Отважный разведчик, такой же храбрый, как мой папа? Или простой учитель танцев? Как знать! Лучше забыть о нем прямо сейчас.

Так решил я, и собрался было трогаться дальше. Но здесь, слава богу усачей, я понял, что нахожусь уже у подножия этажерки. Четыре коричневых колонны большого размера говорили об этом. Я закатил глаза и увидел ее — верхушку стеклянной башни.

"Ну и где же Майк?" — озабоченно подумал я.

И вдруг колонны дрогнули, вверху метнулась тень, и в следующее мгновение — я весь сжался — большущая стеклянная башня рухнула на пол, буквально в пяти усах от меня, и с оглушающим звоном раскололась. Бедная Кашечка, вся дрожащая, выбежала мне навстречу. Трудно описать, какие чувства я испытал!

— Мамочки, ой, мамочки! Стасик? Неужели это ты?

— Я пришел за тобой, — воскликнул я, снимая противогаз.

От радости мы встали на задние лапки. Я обнял Кашечку и прижал к себе, постаравшись унять ее дрожь. Шпага, звякнув, упала на пол.

Рядом с осколками башни уже отряхивался кот Майк.

— Эй, Стасик, я сдержал обещание. Теперь неситесь-ка отсюда прочь, что есть мочи.

— Бежим скорее! — ухватил я Кашечку за усик.

Затем быстро натянул на нее противогаз, и мы понеслись.

— Спасибо, Майк, я не забуду тебя, дружище! — крикнул я, оглядываясь.

Но Майка уже и след простыл. "Увижу ли я его когда-нибудь еще?" — промелькнула грустная мысль.

Мы мчались изо всех сил. Вдоль плинтуса, мимо многочисленных осколков башни, мимо пугающего трупа усача, мимо комка пыли. Пока нас не настигла невообразимая тень, несравнимая с той, которую отбрасывал Майк.

— О, господи, это монстр! — пролепетала Кашечка.

— Не бойся, я же с тобой, — сказал я и поднял глаза кверху.

Будьте прокляты, черти усачей, он оказался необъятным и омерзительным! С первого же взгляда он внушал животный ужас. И я даже не пожалел, что потерял свою шпагу. От нее все равно не было бы толку. Болтающаяся в воздухе лапа монстра с пятью членистыми отростками держала гигантскую плоскую бомбу, словно снятую с его ходящей лапы, и эта бомба уже падала прямо на нас.

Вот сейчас-то я понял, почему в школе разведчиков заставляли учить наизусть Боевую Подготовку. То, что я зубрил по учебникам, не до конца понимая, теперь эхом отозвалось в уме и сразу приобрело новый смысл. "Если на вас падает бомба монстра, нужно немедленно оценить траекторию ее падения и моментально изменить курс бега на вектор, перпендикулярный проекции траектории падения бомбы".

Я сделал резкий поворот и потянул за собой Кашечку. С мощнейшим треском бомба бухнулась в двух усах от нас. Видать, мой бедный отец Грэг не успел поменять траекторию…

Не помня себя, мы забрались в плинтус через щель и упали кверху лапками, чтобы отдышаться.

— Как ты, Кашечка? — почти шепотом спросил я.

— Со мной все нормально, — так же ответила она.

Только я немного отошел, как в голову пришла идея. Ведь очевидно, плинтус внутри полый на всем протяжении, и если идти в нужном направлении…

— Идем, — решительно сказал я и потянул Кашечку.

Долго ли коротко ли, но к счастью, мы добрались до дома мудрейшего Кабаха. У него как будто ничего не изменилось, с тех пор, как я ушел отсюда. Он сидел в углу и не спеша жевал свой хлебный мякиш.

— Итак, дети мои, — сказал он, завидев нас, и оставив столь излюбленное занятие, — я вижу, вы целы и невредимы. И я счастлив за тебя, мой юный Стасик, ибо ты сделал невозможное, и спас свою Кашечку. Но встретился ли тебе монстр на пути?

— Еще как встретился! И хотел плюхнуть бомбой. Но мы удачно умыкнули от этого гада.

— Что ж, чудный отрок, если бы я преподавал в твоей школе, то — я уверен — ты с честью выдержал бы мои экзамены.

Я опустил глаза. Кашечка сняла противогаз, потерла лапкой по полу.

— Но скажите, мудрейший Кабах, — спохватился я. — Почему же вы не упомянули про кота, когда давали мне напутствия?

— Ах ты, древняя посудина! — он хлопнул себя лапкой по лбу. — Это старческий склероз. Я просто забыл, мой юный друг. Значит ли это, что ты и с котом умудрился встретиться?

И тут я рассказал, как все было на самом деле.

Когда я закончил рассказ, благороднейший Кабах загадочно протянул:

— Н-да, как говорится, от врага до друга один ус.

И затем, вздохнув, добавил:

— Ну а теперь, дети мои, вам надо немедленно отправляться на новую землю, где уже обосновались ваши сородичи. Жаль, что твои радиолокаторы, юноша, пока еще не развиты, и ты не умеешь ими управлять. Но это не беда, я воспользовался собственными радиолокаторами и узнал у ваших родителей координаты новой земли. Вот они.