Когда небо почернело и покрылось мерцающими прыщиками, штабные засели в доме Хреныча. Луна наглым оком шпиона заглянула в комнату. При свете керосинки первое слово взял Иван, мужичок с бородой, похожей на обрывок мочалки:

— Ну что, орлы, положение почти каюк! Патронов осталось — кот нагадил. Одну атаку отбить — и то не хватит. А завтра городские отморозки планируют новый штурм. Лазутчик донес. И патронов у них еще дофига.

— А може, мы их коктейлями из керосина утопим? — предложил щетинистый Хреныч, обнажив лошадиные зубы.

— Ага, керосину-то полбочки всего! Враз кончим. Не, не пойдет, надо чо-то другое придумать, — возразил моложавый Колян, поправив рыжую челку.

Тут в дубовую дверь громко постучали.

— Кого нелегкая принесла? — Хреныч зашаркал ногами и скрылся в сенях.

В дом ввалился лысый яйцеголовый балабол Гуня, тянущий за руку деда Епаксимыча.

— Вам чего? Тут штаб заседает.

— А зря вы меня в штаб не взяли! — Гуня глупо улыбнулся, и уши его приподнялись. — У меня вот ценная информация.

Епаксимыч прокряхтел в кулак. Он был сед и выбрит с порезами.

— Ну, выкладывай! — скомандовал Иван.

Колян приосанился. Хреныч медленно опустился на стул.

— Вот дед Епаксимыч говорит, что 1 мая в 1975 году власти деревни заложили у Сельсовета послание потомкам, на полвека.

— Ну, было, слыхали в детстве, — вяло отозвались штабные.

— А завтра какой день? — Гуня торжествующе обвел глазами заседающих. — Правильно, 1 мая 2025 года. Ровно пятьдесят лет. Послание-то пора вскрывать! А в ем кое-что есть. В общем, Епаксимыч, давай сам.

Дед степенно сел на учтиво подставленный стул и почесал седину.

— Значит, был я в то время пионером. Послание при мне заложили. Но содержание в секрете держали. Однако слыхал я краем уха, что для потомков реликвии спрятали. И среди тех реликвий — патроны и пулемет, с войны. Дескать, при коммунизме все одно стрелять не придется. Так что откопают и в какой новый музей поставят. Чоб все любовались и знали историю. Так вот, в этом послании должен быть тайник.

— Ба! — по комнате пронеслись удивленные возгласы. — Чой-т ты раньше-то молчал?!

— Ак, вы меня в штаб-то не брали, — Гуня заморгал.

…Едва расплескало рассвет, продрали глаза и выдвинулись вскрывать послание.

Весенняя прохлада вызывала дрожь членов. Ржавые ломики и лопаты оттягивали руки. Вышли на площадку перед бывшим Сельсоветом, оттерли табличку от копоти времен.

"В 1975 году, в день великого Первомая, праздника всех трудящихся, здесь был заложен контейнер, который надлежит вскрыть потомкам через 50 лет, 1 мая 2025 года!"

Начали ковыряться. Мраморная плита сразу не поддалась.

— Ее бы сбоку поддеть, — подсказывал Иван.

— Ну, так и помог бы ломиком, ептать! — бурчал Хреныч.

Через полчаса пыхтения и обливания потом вскрыли-таки нишу с посланием и дружно охнули.

— Что встали? Вытаскивайте его! — приказал Иван, и штабные, присев на корточки, вытянули большой ящик с кляксами ржавчины.

— Тяжелый, бляха!

Контейнер водрузили на площадь и вскрыли замки ломиками. Иван извлек содержимое по порядку. Во-первых, пожелтевшее письмо, напечатанное на машинке. Во-вторых, странный аппарат в виде серого куба из тонкого металла. Вместо крышки у куба виднелись: верх старого магнитофона с пустыми катушками, а также фанерная доска с крупными, как ириски, кнопками. Кнопок было много, почти все они обозначали буквы русского алфавита. Два провода тянулись от боковой стенки с вырезом под прямоугольную решетку динамика. Наконец, последней на свет появилась магнитная лента в коробке с логотипом "Тасма", крепко запечатанная в полиэтилен.

— Ну, и где пулемет? — хмуро осведомился Хреныч.

Иван молча развернул письмо и передал Коляну, как главному умнику:

— На, читай!

"Дорогие земляки! Жители Многокомарки! Из далекого, но светлого 1975 года шлем вам огромный привет!

Когда в день славного Первомая вы, дети, внуки и правнуки, соберетесь у Сельсовета, вспомните и о нас, живших в тяжелую годину строительства коммунизма.

Не будем кривить душой, наша жизнь проходила в сложных условиях. Но мы упорно боролись с капитализмом за равенство, счастье и процветание для себя и наших потомков, то есть вас, под руководством великой коммунистической партии Ленина. Мы выстояли в тяжелой войне, преодолели разруху, полетели в космос.

А чтобы лучше помнили вы о наших свершениях, мы желаем передать вам трудовые реликвии наших времен, а также военные — с Великой Отечественной. Эти ценные предметы скрыты в тайнике, сделанном специально для вас. Мы решили спрятать их, на то время, пока существуют в стране плохие люди, преступники, пока остается угроза войны с империализмом, пока светлое знамя коммунизма не зареяло над миром!

Чтобы узнать местонахождение клада, вам нужно лишь немного рассказать нам о будущем. Конечно, для вас оно уже настоящее. Пусть любой из наших детей, доживших до вскрытия письма, ответит на вопросы механизма, собранного радиолюбителями нашего доблестного кружка юных техников. И если сбылось все то, к чему мы стремились, механизм раскроет тайну реликвий.

За сим кончаем свое письмо, и шлем еще раз вам пламенный привет! Да здравствуют коммунизм и Советский Союз!"

— Ну и свинью нам деды подложили, мать их за ногу!

— Они, в натуре, прикололись, ли чо ли?

— Слушай, Епаксимыч, — Иван перебил недовольных коллег, глядя на притихшего деда. — Кто эту хрень закладывал? Они в живых остались?

— Да, кажись, померли все свидетели. Или разъехались давно. Разве что Семеныч. Так у него маразм. Получается, один я и остался. И то не присутствовал.

— Понятно. И ты, конечно, не знаешь, где тайник и что это за штуковина с пендюринками? — включился Хреныч.

— Чес слово, ни сном ни духом! — Епаксимыч выпучил глаза с чуть красноватыми белками. — Только про патроны и слыхивал тогда.

— Оставьте его, — бросил Колян. — Тут еще инструкция. В коробке с лентой.

"Дорогие потомки! Этот аппарат — гордость нашего кружка юных техников. Он собран талантливыми комсомольцами на базе катушечного магнитофона "Астра-4". Принцип работы. После вступительной части голос с магнитной ленты задаст три вопроса. Отвечать нужно, нажимая на кнопки с буквами. В случае если ответ не совпадает с ожидаемым, устройство прекращает работу и самоуничтожается. Таким образом, тайна клада остается нераскрытой.

Впрочем, мы искренне верим, что вы живете в светлом, чудесном мире, и все это пустая формальность, которую вы легко преодолеете. Аппарат создан больше для того, чтобы вы поразились вершинам нашего творчества и возгордились нами, и поместили его в музей вместе с извлеченными из тайника реликвиями. Счастья вам и процветания!"

— Дальше идет по пунктам, — Колян оглядел собравшихся.

— Читай!

— Первое. Подключите красный и синий провод к аккумулятору двенадцати вольт.

— Э, у меня ж Ява в сарае! Щас сгоняю, — тут же вызвался Гуня.

— Мухой! — бросил Иван.

И Гуня понесся во дворы. Аж маятником закачалась распахнутая ветровка.

— Н-да, — протянул Иван. — А если вскрыть эту бодягу?

— Дольше разбираться, скоро штурм начнется, — поморщился Колян, взъерошив солнечные космы. — Проще ответить на вопросы. Авось прокатит.

Так и сделали. Минут через пять вернулся Гуня, подключили проводки, поставили кулибинскую технику на контейнер, заправили по инструкции ленту и нажали "Пуск". Медленно закрутились катушки. Точно караси на сковороде, зашипел динамик.

— Здравствуйте, наши счастливые потомки! — прорезался бодрый юношеский голос. — Мы свято верим, что вы уже давно вступили в эру коммунизма. В этот прибор мы вложили частичку себя, и поэтому хотим спросить: как вам там живется? Пусть хотя бы один из вас, кто был пионером в день заложения послания, ответит на наши вопросы.