– Ты че так долго? – пробасил Афонькин, когда Юлька поставила поднос на их стол. – Заштатная забегаловка, а еле крутятся. Меня уже Ланочка небось ищет! Давай быстро хаваем и идем к Чайковскому.

– Да уж, – пробубнила Юлька, решившая ждать подругу в тепле и уюте, среди людей, готовых ее понять и выслушать в случае чего. – Не устрицы в шампанском. Липовый чай пьешь?

Она не стала дожидаться ответа, пододвинула Афонькину чашку, сунула тарелку с пончиками, села рядом и задумалась. Ну вот чего этим мужикам не хватает?! Внимания? Но ведь Юлька крутилась как белка в колесе, обихаживая Туманова! И сначала ему нравилось. Что потом произошло, что пошло не так?

– Ты это, Юльк, – тронул ее за руку Афонькин, – не переживай так. Я, конечно, один такой на этом свете, но ты подожди. Может быть, мне Ланочка разонравится когда-нибудь, – говорил он неуверенно и совершенно неубедительно. – У тебя есть шанс. В будущем. В далеком будущем. Очень далеком…

– Трескай пончики, Ваня, – хмыкнула Юлька. – Такого добра, как ты, мне не нужно. В смысле, мне не нужно чужого добра. Ну, ты меня понял.

– Понял, – обрадовался Афонькин. – А то я Ланочке уже кольцо купил. В новогоднюю ночь хочу ей сделать предложение!

– Какое? – чуть не поперхнулась Юлька. – Какое предложение?!

– Ну, это. Предложу руку окольцевать официальным образом в столичном загсе.

– Почему в столичном?

– А там музыка живая. Я узнавал. И белый лимузин.

Он еще что-то говорил, но Юлька его не слушала, она гипнотизировала взглядом телефон, лежавший на столе, и мысленно просила мироздание сделать небольшое одолжение – чтобы позвонил Туманов. Нет, лучше пусть позвонит Гладышева и скажет, что уже идет. Пусть сама разбирается со своими кавалерами! Вдруг ей и тот, как его там, Красавин, решил сделать предложение, и она уже его приняла. Что тогда делать Юльке с Иваном?! Она ни за какие устрицы не согласится утешать Афонькина дальше! Ее бы кто утешил.

Мироздание услышало, телефон зазвонил.

– Юлечка, еще десять минут, – попросила Лана. – Кажется, он что-то хочет мне предложить…

– Только этого мне не хватало! – вырвалось у Юльки.

– Пятнадцать минут, дорогая, и я прилечу на крыльях любви! – пообещала та и отключилась.

– Это Ланочка? – обрадовался Иван. – Что с ней?

– А, – отмахнулась Юлька. – Там такое, – и, сделав над собой неимоверное усилие, соврала: – Ей предложили еще бо́льшую скидку. А она уже заплатила, теперь будет делать возврат товара. Долгая история. Хочешь, позвони ей сам.

– Не хочу, – пробурчал Афонькин. – Она просила меня не звонить и не отвлекать ее.

Наверное, подумала Юлька, так с этими парнями поступать и нужно! А она-то с Владом…

Когда посуда опустела от продуктов, Юлька решительно поднялась и сказала, что Новый год скоро, а у нее еще нет елки. И она это безобразие собирается исправить самым кардинальным образом – поехать на елочный базар и купить елку.

– Кто со мной, тот герой, – объявила она, не сомневаясь, что этот здоровый тюха поедет с ней.

Герой замялся, тоскливо глядя через оконное стекло на сиротливый памятник Чайковскому. Там явно не хватало его и Ланочки.

– Поедем, – вздохнула Юлька, – купим мне елку, привезем ко мне домой и…

– Ты это, Юльк, ни на что даже не надейся…

Если бы не Гладышева с ее трогательными рассказами о большой и чистой любви сразу к двум парням, Юлька бы давно бросила этого мямлю! Но вместо этого взяла Афонькина с собой покупать новогоднее дерево.

Путем опроса местного населения удалось выяснить, что елочный базар располагался неподалеку и работал до позднего вечера. На морозном воздухе отчаянно пахло хвоей. Дурманящий запах надвигающегося Нового года восхищал своей неизбежностью и бодрил дух. Для полной картины не хватало оранжевых мандаринов, но Юлька решила их купить завтра, если снова не придется развлекать кого-нибудь из Ланиных кавалеров. А этого она уж точно делать не собиралась.

Через пару дней наступит новогодняя ночь! Влад с Юлей мечтали встретить ее в каком-нибудь чешском замке, и Юлька уже даже набрала в туристических агентствах буклетов с красивыми фотографиями и некрасивыми ценами… Неужели Влад посчитал ее транжирой?! Да он сам предложил! Юлька могла встретить Новый год с ним и дома. Ведь не в месте дело, а в той атмосфере, которая заполняет это место, когда встречаются два любящих сердца.

Теперь этого дома нет. Осталась только снимаемая Юлькой жилплощадь, за которую еще нужно заплатить в будущем году. И так не хочется возвращаться к маме с ее вечным: «Я же говорила!» Конечно, мама права. Мамы всегда правы, потому что пожили больше дочерей. Но и они когда-то набивали свои шишки, не слушая бабушек. Зато в жизни Юльки была безумная любовь! И ей будет что вспомнить. Ох, лучше бы она Влада забыла!

– Гы-гы-гы, Ковтун! Это ты, кореш?!

К Юлькиному неудовольствию, на елочном базаре Афонькин встретил своего знакомого. Но так как оба не являлись блестящими ораторами, то диалог застопорился после обмена двумя фразами:

– Как ты?

– Отлично. А ты как?

– И я отлично. С наступающим!

– И тебя с ним.

И оба уставились на задумавшуюся Юльку.

– Чего стоим? – вздохнула она. – Чего ждем? Выбираем мне елку!

– Твоя? – кивнул на Юльку Ковтун.

– Ты что, – снисходительно хмыкнул Афонькин. – Моя ого-го-го. – И показал у себя на груди руками большие полушария.

«Ясно, – подумала Юлька, глядя на завистливую физиономию приятеля, – им всем только одно нужно. Но даже из-за Влада ни за что не стану набивать черт-те чем свой эксклюзивный первый размер!»

Елку выбрали совместными усилиями, Юлька расплатилась.

Она стала придерживаться этой позиции сразу, как только стала неплохо зарабатывать. Эта ее привычка – везде платить самой за себя – Владу не нравилась. Но Юлька его всегда жалела, у него была работа, требующая полной и практически безвозмездной отдачи, но любимая. Да, в строительной компании ему платили не так уж много, зато Влад там чувствовал себя полностью реализованным. Переходить на другую, более оплачиваемую работу он не хотел, а Юля и не настаивала. Она всегда старалась делать так, чтобы он ощущал себя рядом с ней комфортно. Наверное, плохо старалась, но уж как могла.

У Юльки складывалось впечатление, что она прожила целый год с любимым человеком в потемках, где они плутали оба с выставленными вперед руками, пока пальцами не ткнули друг другу в глаза. Безусловно, Юлька – поразительное существо беспорядочного толка. Привлекательное и обаятельное, но не логично мыслящее, а думающее сердцем. Если бы у нее не было этого существенного недостатка, то уже на второй день, поплакав в подушку, она рассудила бы логически, что предатель Владик ей больше не нужен. Трезвомыслящая Юлька быстро нашла бы ему достойную замену. Но для сегодняшней Юльки легче было заменить собственное сердце.

– …Эй, Юльк! Я тебя спрашиваю, ты здесь живешь? Или я подъезды перепутал?!

Юлька тряхнула головой, возвращаясь к суровой действительности. Они стояли с елкой и Афонькиным у ее дома. Ну и одновременно у дома его Ланочки, разумеется. Они же с Юлькой были соседками. Как он мог перепутать? С закрытыми глазами должен был находить эту квартиру.

– Здесь, – кивнула Юлька. – Чаю горячего зайдешь выпить?

– Ни за что, меня Ланочка ждет у памятника…

– Подождет, – перебила его Юлька. – Тащи елку в лифт!

Афонькин занес смятую сеткой елку в лифт, поставил рядом с Юлькой и нажал кнопку ее этажа, заблаговременно выскочив прочь. Двери закрылись, и Юлька поехала.

– Позвони ей! – прокричала она Афонькину, переживая, что он ринется, как сохатый лось через тайгу за соленым хлебом, не к памятнику, а к автобусной остановке возле их дома. – Убедись, что она едет домо-о‑о‑й! – И добавила уже для себя: – Что она едет домой одна.

На своей площадке Юлька попыталась вытащить елку из лифта… и замерла.

Напротив стоял брутальный незнакомец и не сводил с нее глаз.