Вачаган приблизился к этой тени и громко
воскликнул:
— Кто ты, человек или дьявол? Подойди и
скажи нам, где мы находимся?
Тень приблизилась и дрожа остановилась
перед ними. То был человек с лицом мертвеца, со
впалыми глазами и выдающимися скулами,
лишенный волос, — словом, голый скелет, все
кости которого можно было сосчитать. Этот
живой труп, еле двигая челюстью, заикаясь и
плача, проговорил:
— Идите за мной. Я покажу вам, куда вы
попали.
Они пошли по узкому коридору и вышли
в другую пещеру, где многие голые люди
лежали на холодной земле -и, казалось, испускали
последнее дыхание. Потом они перешли в
другое логовище и увидели там расставленные в
порядке громадные котлы, в которых люди,
похожие на мертвецов, варили обед. - Вачаган
А н а и т
наклонидся к котлам, чтоб узнать, что в них
варят, и с ужасом отступил и не сказал
товарищам, что увидел. Потом Они вышли в новый
коридор, длиннее первого, где при тусклом
свете несколько сот мертвенно-бледных людей
беспорядочно работали: одни вышивали,
другие вязали, третьи шили. Проводник провел их
обратно и, когда они вернулись в прежнюю
пещеру, сказал:
— Тот же старец, что обманом завлек вас
сюда, привел в эти подземелья и нас.
Неизвестно, сколько времени я здесь, ибо нет тут ни
дня, ни ночи, а лишь один бесконечный
сумрак. Знаю только, что все, кто попал сюда со
мной и до меня, погибли. Сюда завлекают
людей или знающих какое-нибудь ремесло., или
не знающих; первых заставляют работать до
самой смерти, вторых уводят в бойню, и оттуда
они попадают в те ужасные котлы, что вы
видели. Старый дьявол не один, все жрецы его
помощники, их кельи над нашим адом...
Пока он так говорил, Вачаган узнал в нем
своего преданного Вагинака. Но он ничего не
Сказал ему, чтоб радость встречи не порвала,
как меч, тонкую нить его жизни.
VII
Когда Вагинак ушел, Вачаган спросил своих
спутников, кта они и что умеют делать. Один
назвался портным, другой — ткачОхМг остальных
Вачаган решил объявить своими помощниками.
Вскоре раздались шаги, гулко отдававшиеся по
коридорам, и перед ними предстал жрец, сви-
репый на вид, сопровождаемый вооруженной
толпой.
— Это вы новоприбывшие? — спросил жрец.
— Да, мы слуги твоей милости, — отвечая
Вачаган.
— Кто из вас знает ремесло?
— Мы все знаем, — сказал Вачаган,—умеем
ткать драгоценную парчу, вес коей стоит во
сто крат больше, чем вес золота.
— Неужели так дорого стоит ваша ткань?
— В словах моих нет лжи, ведь ты можешь
проверить их.
— Конечно, я проверю их. А теперь скажите
мне, какие инструменты и материал вам нужны,
и идите работать в общую мастерскую.
— Там наша работа не удастся, — возразил
Вачаган. — Нам лучше работать здесь. А что
до пищи, так мы не мясоеды, лишь вкусим
мясо, тотчас же умрем, и вы лишитесь
громадной выгоды.
— Хорошо, — сказал жрец, — вам пришлют
хлеба и овощей, но берегитесь обмануть нас.
Если работа ваша окажется не столь
драгоценной, как вы похваляетесь, я велю
отправить вас на бойню да перед смертью
хорошенько помучить.
Жрец исполнил свое обещание, прислал им
плодов и хлеба. Они поделились этой пищей
с Вагинаком, раздали тайком и другим хлеба,
который стал им вместо причастия и оживил
их, как хлеб жизни. Вачаган принялся за свою
работу, обучив ей своих товарищей. В скором
времени он приготовил кусок великолепной
парчи с такими узорами, в которых, при
умении, можно было прочесть историю этого
ада.
Жрец явился, увидел приготовленную парчу
и пришел в восхищение. Свернув тщательно
свою работу и передав ее жрецу, Вачаган
сказал:
— Я говорил тебе прежде, что ткань наша
во сто крат ценнее веса золота. Теперь же
прибавлю, что стоит она в двое больше того,
что я сказал, ибо на ней есть талисманы,
способные хранить каждого, кто ее носит, в
веселье и добром здоровье. Жаль только, что
простые люди не ценят этих талисманов по
достоинству. Их поймет лишь мудрая царица
Анаит.
Жадный жрец широко раскрыл глаза,
услыхав об истинной стоимости парчи. Он пожелал
один воспользоваться излишком золота и, не
сказав ни слова великому жрецу и даже не
показав ему ткани, отправился в путь.
VIII
В отсутствии Вачагана Анаит хорошо
управляла страной, и все были довольны, не зная,
что это управляет она; но сама царица была
очень встревожена, ибо прошло уже десять
лишних дней после назначенного срока, а
Вачаган все не возвращался. Ночью она видела
страшные сны и просыпалась от ужаса. Днем
предметы казались ей изменившимися, и все
приобрело необычайные свойства. Занги
беспрестанно выла и, кидаясь в ноти, жалобно
взвизгивала. Конь Вачагана не брал корму л
ржал, как жеребец, отставший от матери. Куры
кричали по-петушиному, а петухи, вместо зари,
пели под вечер фазаньим голосом. Глухо
катились речные волны, не журча и не прыгая, как
прежде. Храбрая Анаит впала в необычайный
страх, и даже собственная тень казалась ей
чудовищем.
Однажды утром, когда она прогуливалась
в саду, вошел слуга и передал ей о прибытии
иностранного купца с дорогим товаром*
Анаит приказала немедленно привести
незнакомца.
Вошел человек со страшным лицом, отвесил
царице низкий поклон и поднес ей на
серебряном подносе золотую парчу. Она поглядела на
ткань и, не обратив внимания на узоры,
спросила о ее стоимости.
— Милостивая госпожа, она стоит в триста
раз больше, нежели вес золота. Во столько
обошлись мне работа и материал, а мой труд
и усердие поручаю оценить твоей милости.
— Неужели так дорога она?
-— Милостивая царица, в ней скрыта
неоценимая сила. Ты видишь ее рисунки. Это не
простые узоры, но талисманы. Тот, кто их
носит, будет всю жизнь храним от горя и грусти.
— Неужели так? — спросила Анаит и
развернула парчу, дабы разобрать талисманы,
которые были вовсе не талисманами, а узорами
из букв; Анаит молча прочла в них следующие
слова:
«Несравненная моя Анаит. я попал в
страшный ад. Доставивший парчу —: один из демо-
нов - хранителей этого ада. Со мной и Вагинак.
Ищи нас к востоку от Перожа под обнесенным
стеною капищем. Если не подашь помощи, все
мы погибнем.
В а ч а г ан»
Анаит не удовольствовалась однократным
чтеньем, но пробежала письмо во второй и
третий раз, не доверяя своим глазам. Наконец^
притворившись, что все углублена в талисманы,
она стала размышлять, как ей быть.
— Ты прав, узоры твоей парчи обладают
веселящей силой, — радостно сказала она
переодетому жрецу. — Еще утром грустила я,
сейчас мне стало неизъяснимо радостно. Парче
этой цены нет. Не пожалела бы я за нее и
половины моего царства. Но не правда ли, ни
одно творение не может быть выше своего
творца?
— Многие лета царице, ты говоришь истину.
Не может тварь сравниться с творцом.
— Если и ты знаешь, что это так, приведи
ко мне мастера этой парчи, чтобы я его
наградила так же, как и тебя.
— Милостивая царица, я не видел и не знаю
мастера этой парчи. Я купец и купил этот ку
сок в Индии у одного еврея, а тот у араба
а уж араб — кто знает, у кого и в какой стране.
— Но ты, кажется, говорил, во что
обошлись тебе материал и работа. Значит^ ты не
покупал парчи, но сам дал ее выткать.
-— Милостивая царица, мне так говорили
