- Это ваш последний шанс уйти без потерь. Забирайте своего приятеля, - предложил Гусев.

Охотники, нехотя, ворча что-то по-французски, расплатились по счету и потянулись к выходу, поддерживая двоих покалеченных под руки.

- Ты нам ещё попадешься, - остановившись в дверях, начал угрожать последний из охотников, но приятель вытащил его за руку из зала, от греха подальше.

Ершов намочил салфетку в кальвадосе и тщательно протер ссадины на лице. Официант, самостоятельно, без всякой просьбы, принес хирургическую ленту с адгезивом из окиси цинка.

- Коля, "твоё изобретение" невероятно популярно, - усмехнулся Гусев.

- Главное, самому пригодилось! - поддержал Гусева Клячкин.

- Удивительно, но всякая ерунда приносит денег больше, чем оружейная сталь или двигатели. Жаль, что кондитерская фабрика в Нью-Йорке сгорела. Золотое дно!!! Никакой Клондайк в подметки не годится. Лейкопластырь тоже неплохо пошел. Фабрика в Монреале удваивает объемы каждый месяц, но та, что в Бостоне, уже отгружает большие партии в Европу. Оно и понятно, люди здесь много работают руками, порезы, ссадины, ожоги - дело обычное.

- Ты, Коля, помнишь, я тебе говорил о твоём чувстве опасности, которое ты испортил жизнью в Штатах? Его нужно вернуть! Пока мы на Аляску не уехали, будем каждый вечер ходить в ресторан. Дня через три нас будут поджидать в каждом темном переулке, в каждой подворотне. Гарантирую! - глубокомысленно произнес Гусев.

- Я пас. У меня много работы, вся подготовка к отъезду на мне, - скривился Клячкин.

- Кто-кто, а Серый чует опасность за километр. Ему этот тренинг не нужен, - коротко хохотнул Ершов.

- Ты зря так легкомысленно настроен, Коля. Мы-то с Серегой уедем в тайгу, там нас достать - проблема. А ты останешься тут, в Монреале, в "шаговой" доступности от "трех толстяков". Судя по тому, что толстяки тщательно прячутся, они прекрасно осознают опасность, и, поверь мне, не станут сидеть, сложа руки! - грустно произнес Гусев.

- Коля, поехали с нами. Дон Calmo - тот еще мерзавец, с удовольствием его утоплю, но за деньги он готов на всё. Пока мы будем мыть золото, итальянцы прирежут наших врагов, - деловито подошел к решению проблемы Клячкин.

- Спасибо, ребята, но я сам. Я сам хочу посмотреть им в глаза, и лично прирезать. На худой конец, пристрелить!

- Ты уверен? - Гусев посмотрел на Ершова с сочувствием.

- Та ярость и тот гнев, что были в самом начале, поблекли, как то потускнели, что ли. Но сознание правоты, напротив, окрепло, - голос Ершова звучал устало и обыденно.

* * *

Гусев и Клячкин уехали, оставив для охраны Ершова шестерых казаков. Однако так совпало, в этот же день пришло сообщение о месте нахождения одного из толстяков. Ершов взял с собой троих, самых неприметных, и уехал ближайшим поездом. Николай поручил рыжему Петьке предупредить слуг, менеджера и бухгалтера завода о своем отсутствии. Для соседей, служанки, конюха и работников его завода всё выглядело так, будто Ершов уехал вместе со своими приятелями на Аляску сопровождать большую партию оборудования. Невероятным совпадением было то, что в этот же день в город пожаловала команда рейнджеров-убийц из США. Три толстяка воспользовались своими связями в среде политиков, и бригадному генералу Джеймсу Уильяму Форсайту был отдан приказ выделить два десятка стрелков для тайной операции. Легендарный герой "Бойни на ручье Вундед-Ни", где его полк перестрелял полторы сотни индейцев, выполнил поручение политиков без всякого удовольствия. Одно дело убивать индейцев, имея десятикратное превосходство, к тому же, при поддержке четырёх пушек, и совсем другое дело охотиться на белого, богатого человека в Канаде, где полиция Доминиона неподкупна, и действует жестко. Но недавнее повышение из полковников в бригадные генералы требовало ответной услуги.

Рейнджеры - это элита полка лёгкой пехоты, которым командовал Форсайт. При патрулировании границ, полковник использовал их для разведки и организации засад против индейцев. До поступления на службу они были охотниками и егерями, но, являясь снайперами, они плохо представляли себе "охоту на человека в городе". Французские шпики, нанятые для выслеживания и, желательно, ликвидации Ершова, со второй половиной работы не справились. Их глава, тот самый "француз-охотник", похожий на Сталоне, доложил заказчику, что цель слишком хорошо охраняют. Он решил не рисковать, получить половину денег и остаться живым и здоровым, а не умереть, пытаясь заработать вторую часть платы за заказ. Во время передачи объекта слежки от французов к янки произошел сбой, рейнджеры пропустили отъезд Ершова. Но судьба продолжила свои шутки. После отъезда из Монреаля Гусев почувствовал смутное беспокойство, Володя давно привык доверять своим предчувствиям, он вышел в Оттаве и к вечеру вернулся в город. Конечно, не один, а во главе дюжины казаков-автоматчиков.

* * *

Рейнджеры не стали дожидаться ни глубокой ночи, ни раннего утра, когда караульный наверняка дремлет. Они нагло полезли на штурм, как только соседи погасили свет и закрыли ставни.

* * *

Петька, оставшись за старшего, подошел к организации охраны крайне ответственно. Казаки!!! Стоит дать слабину в первый день, и они сядут на шею и свесят ножки! Петька не мог углядеть всех упущений, но за последние три месяца нахватался верхушек так, что отчитываемые им казаки, то краснели от стыда, то белели от ярости.

"Добрым я ещё успею стать. А сейчас нужно показать им, что любая работа - это тяжелый труд", - думал Петька.

С дальнего конца забора раздался злобный лай Вилкаса, огромного пса с примесью волчьей крови. Кто-кто, а Петька всегда различал, когда пес рычит, предупреждая о чужаке, а когда гавкает просто так, для порядка, учуяв знакомого или соседа. Но сейчас был тот редкий случай, когда Вилкас чуял опасность. Петька не знал, что собаки могут чувствовать всплеск адреналина в крови у людей, но понять, что ему "говорит" пес, мог легко. Казаки, как выяснилось, тоже хорошо различали собачий лай. Тем более что старый черный кобель Негро, лежащий на крыльце, встрепенулся, обнажил зубы и зарычал так, что у Петьки зашевелились волосы.

* * *

Пока было светло, дети во дворе бегали наперегонки, играли в прятки и в бейсбол. Рейнджеры поняли: во дворе нет ловушек. Единственная проблема: пара собак-сторожей. Дюжина злобных цепных волкодавов, запертая в сарае, выпускалась слугой спустя час после заката, чтобы не тревожить соседей, об этом сообщил французский шпион. Именно поэтому рейнджеры начали штурм так рано, ночи были безлунные и собаки могли надолго задержать, если не остановить атаку.

Как только янки рассредоточились вдоль забора, раздался злобный лай пса, который мгновенно стих, стоило послышаться ответному рычанию со стороны дома. Пес затаился. Тот из рейнджеров, что полез через забор первым, выругался сквозь зубы. Он как будто заранее знал о порванных Вилкасом штанах и огромной ране во всю ляжку. Рейнджер свесился с забора, собираясь спрыгнуть, но пес, встав на задние лапы, молча, вцепился ему в верхнюю часть ноги. Янки схватился за нож, и повис на колючей проволоке. Вилкас рванул кусок мяса, человек вскрикнул, и потерял сознание от чудовищной боли.