Рейдин была заядлой кофеманкой и обожала печенье «Мои пайз».

– Спасибо, я бы не отказалась.

Рейдин прошла через кухню к кофеварке, по пути задержавшись, чтобы переставить дробовик, прислоненный к кухонному столу, в нишу возле буфета. Она была отлично вооружена. В каждой комнате своего трейлера она держала на видном месте как минимум одно ружье или пистолет, и я подозреваю, что оружия, которого я не видела, было еще больше.

Налив мне кофе, Рейдин подошла к столу.

– Вчера вечером в твой дом было совершено вторжение, – спокойно заметила она, ставя передо мной чашку. – Он вошел в двадцать минут восьмого вечера и вышел в пятнадцать минут третьего ночи.

– Почему ты меня не предупредила? – спросила я, подумав: Джону Нейлору повезло, что он остался жив.

Рейдин захихикала.

– Я собиралась, а потом узнала симпатичного парня, с которым ты меня познакомила, когда мы играли у тебя в карты. Я решила, что ты ему обрадуешься.

– Ничего подобного!

Рейдин погрустнела и в упор посмотрела на меня своими птичьими глазками.

– Я сделала что-то не так? – спросила она как-то трогательно, по-детски.

Я поняла, что задела ее чувства.

– Все нормально, Рейдин, извини, я просто растерялась.

– Знаю, что это такое, – пробормотала она.

– Вчера ночью на гоночном треке произошла неприятность.

В разговорах с Рейдин я обычно старалась не слишком вдаваться в объяснения, никогда не известно заранее, отчего она может сорваться.

– Неприятности в раю.

Соседка вздохнула, покачала головой и уставилась на стоявший перед ней стул. На стуле лежала утренняя газета, и я поняла, что Рейдин в курсе событий.

– Ты уже читала об этом?

– Детка, мне не обязательно читать газеты, чтобы знать плохие новости с гонок. У меня есть племянник, которому хватило глупости связаться с этим делом. Он называет себя королем трека. – Во взгляде Рейдин читалось отвращение. По моей спине пробежал холодок. – Его жена грозится, что, если Рой Делл не прекратит возиться с машинами и путаться с бабами, она его бросит. – Рейдин усмехнулась. – Хотя, если хочешь знать мое мнение, это было бы только к лучшему. Его жена – дрянная бабенка, мальчику повезет, если он от нее избавится.

– Вчера вечером я с ним случайно столкнулась, – начала я.

Рейдин посмотрела на меня и расхохоталась.

– Ничего удивительного! Полуобнаженная женщина на гоночном треке? Да Рой Делл наверняка тебя учуял, как охотничья собака. – Я нахмурилась, и она поспешила добавить: – Но ты не волнуйся, он безобиден.

Насчет этого я могла бы еще поспорить, но в это время с другой стороны улицы до нас донесся лай Флафи. Рейдин вскочила, схватила дробовик и подбежала к окну, встав так, чтобы ее не было видно с улицы.

– Ну вот, предупреждаю, – бросила она. – У тебя гости, на этот раз кто-то незнакомый. Смотри, не дай себя одурачить волосами на лице, в них может быть спрятан передатчик. Современная технология – опасная штука, когда попадает в плохие руки!

Сначала я заподозрила, что соседке пора делать очередную инъекцию. Мне стало ясно, что она имела в виду, только когда я тоже подошла к окну и посмотрела в щель между занавесками. На крыльце перед дверью моего трейлера стоял детектив Уилинг и нажимал кнопку звонка. Не думаю, что вина за случившееся несколько минут спустя целиком и полностью лежит на мне. Трудно сказать…

Все еще держа в руке чашку с кофе, я вышла на крыльцо трейлера Рейдин и окликнула Уилинга. Детектив оглянулся, увидел меня и быстро зашагал через дорогу.

– Подождите, – крикнула я, – я сейчас подойду.

Но он либо меня не слышал, либо решил поступить по-своему, потому что продолжал идти в нашу сторону. Флафи выскочила через собачью дверку и, повизгивая, побежала за ним по пятам. Уилингу пришлось вилять, чтобы не споткнуться о нее. Я пошла ему навстречу, спустилась по лестнице и оказалась на дорожке в то самое мгновение, когда детектив ступил на ту часть лужайки Рейдин, где было полно ловушек. Умница Флафи повернула обратно и от греха подальше убежала домой, она-то знала, что будет дальше. Детектив Уилинг был не так предусмотрителен, и ему повезло меньше. Для начала включилась поливалка и окатила его водой с головы до ног.

Вероятно, этот инцидент сильно подпортил мои отношения с полицией – не потому, что Уилинг промок насквозь, а потому, что мне это показалось забавным и я рассмеялась. Описав вокруг Уилинга широкую дугу, я направилась к себе домой. Уже переходя дорогу, оглянулась и бросила:

– Если захотите обсушиться, у меня найдется полотенце.

У детектива был выбор: либо уйти – тогда бы ему пришлось сесть за руль мокрым, – либо зайти ко мне. Я чувствовала, что он борется с собой. Уилинг был зол как черт, однако, по-видимому, принадлежал к разряду людей, которые не терпят беспорядка в салоне автомобиля. Я еще не успела открыть дверь кухни, когда услышала, что он идет за мной.

В доме я протянула ему полотенце и даже разрешила присесть на высокий табурет перед кухонной стойкой.

– Кажется, мой адвокат сказал, чтобы вы звонили ему, если пожелаете говорить со мной.

После того как Уилинг вытер голову, его коротко стриженные волосы встали торчком во все стороны, сделав его похожим на панка.

– Я хотел поговорить с вами насчет газетной статьи. Думал, она может попасться вам на глаза и…

– И что? – перебила я. – Могу подумать, что вы нарочно все подстроили, чтобы выйти на подозреваемого? Что вы пытаетесь подставить меня ему в качестве наживки, потому что все мы, танцовщицы, одним миром мазаны, одной больше, одной меньше – какая разница, так, что ли?

Уилинг покраснел.

– Мы можем поговорить спокойно, или вы пошлете меня к черту и я уеду? Вам решать.

– Ладно, говорите, зачем пришли.

Уилинг сгорбился, как будто у него затекла шея.

– Во-первых, я не общался с газетчиками. Мы делаем заявления для прессы после того, как дело закончено, а не в процессе расследования.

– Что вы хотите этим сказать? Что никто в полицейском управлении ничего не говорил журналистам, а вся эта история от начала до конца ими выдумана?

Уилинг запустил руки в волосы и растрепал их еще сильнее. Почему-то от этого он стал выглядеть гораздо моложе, почти мальчишкой – раздосадованным мальчишкой.

– Я бы рад сказать, что никто в управлении ничего не говорил прессе, но мы оба знаем, что это не так. Я изо всех сил стараюсь выяснить, говорил ли кто-то с журналистами, и если да, то кто, и одновременно я ищу убийцу вашей подруги.

– Интересно, много народу знает о том, что я – свидетель?

Можно было не спрашивать, в Панама-Сити все узнают обо всем в считанные секунды. Уилинг заерзал на табурете.

– Ну… вас видели полицейские, которые осматривали место преступления, но они не знали, что вы можете идентифицировать убийцу.

– А я и не говорила, что могу. Я сказала «попробую».

– Ладно, об этом знаю я и знает детектив Нейлор.

– Что-о? А он откуда узнал? Уилинг пристально посмотрел на меня.

– Нейлор – детектив из отдела по расследованию убийств, как и я. Обычно мы работаем над делами вместе, если один из нас уже не занят другим расследованием, что в Панама-Сити редкость – за год у нас происходит шесть – восемь убийств, не больше.

Пока Уилинг все это рассказывал, я думала о том, что Нейлор, похоже, единственный, кто знаком с моими показаниями во всех подробностях. Видно, придется самой провести небольшое расследование. Нейлор появлялся в самых неожиданных местах: сначала на гоночном треке, затем у меня в трейлере, а теперь вот оказалось, что он участвует в расследовании убийства Руби. Нужно было разобраться, что все это значит.

Мое внимание привлекло яркое пятно, мелькнувшее за окном. Я повернулась и увидела, что мимо трейлера медленно проезжает огненно-красный «порше» с затемненными стеклами и табличкой с номером, сделанной по спецзаказу, цифры на которой я знала наизусть. В наш трейлерный городишко пожаловал сам мистер Винсент Гамбуццо. Он выехал из-за угла, заметил на стандартном бежевом «таурусе» опознавательные знаки полиции и решил не высовываться, пока пыль не уляжется.