— Но что же тогда делать с самыми главными уродами, сидящими в самом Ордене? — отсмеявшись, спросила она.
— Со временем найдётся и на них действенная управа, — твёрдо заявил в ответ, хотя мне самому до полной уверенности много не хватало. — Сейчас они пользуются монополией поставок через врата, но умные люди здесь найдут или альтернативный канал снабжения, или же вообще обойдутся без них за счёт местных ресурсов. То же и с безнаказанностью. Поверь, «с той стороны ленточки» грязи и всяких мерзостей ничуть не меньше. Хватает мест, где люди до сих пор жрут друг друга, немало стран, где перманентная война уже стала суровой обыденностью. Просто мы со всем этим раньше не сталкивались лично.
— А вообще–то не хорошо говорить на языке, который здесь не все понимают, — в наш разговор неожиданно влезла проснувшаяся Лиза, немедленно потребовав равноправия.
— Учи русский, пригодится, — сразу поставил её на место, добавив: — И не все разговоры полезно слышать детям, от этого слишком рано взрослеют.
— По–моему тут с этим кое–то и так несколько опоздал, — разочарованно вздохнула она, демонстративно отворачиваясь от нас к стенке.
Продолжить разговоры и обиды нам не дало резко качнувшееся судно. Снаружи что–то приглушенно стукнуло. Громко ойкнув, Лиза свалилась с лежанки прямо на нас. Через несколько мгновений судно сильно качнулось ещё раз, и вроде как выровнялось. Перепугавшись, мы быстро оделись и выскочили наружу. Одевать спасательные жилеты в этом море совершенно бесполезно — лишь дольше промучишься, поедаемый заживо. Выскочили из кают не только мы, но тут же ожила система оповещения знакомым голосом Фёдора:
— Внимание! Сохраняйте спокойствие! Нет повода для тревоги. Над нами прошел сильнейший воздушный шквал. Судно и груз находится в полном порядке, повреждений нет. Просьба ко всем пассажирам оставаться в своих каютах и не выходить на открытый воздух, иначе есть риск быть унесёнными за борт очередным порывом ветра.
Решили дружно последовать рекомендации и не мешать экипажу судна справляться с разбушевавшейся погодой. Однако вскоре в дверь каюты кто–то настойчиво постучал.
— Открыто! — Крикнул за дверь, повернув внутреннюю защёлку.
Перед нашими взорами предстал помощник капитана с сильно озадаченным выражением лица.
— Значит, повреждения всё–таки есть, — окинул его изучающим взглядом, отмечая на фоне усталости и раздражения явное отсутствие паники, значит ничего опасного.
— Видел, ты у себя с антеннами возился… — Фёдор оказался излишне наблюдательным типом. — У нас тут небольшое ЧП, а штатный радист остался на берегу ещё в прошлом году. Компания на персонале экономит.
— И без меня, понятно, не обойтись? — Сразу же понял, к чему он клонит.
— Можно и обойтись, однако если ты хочешь благополучно доплыть до конечной точки маршрута… — попытался немного надавить помощник капитана.
— Ладно, рассказывай, что тебе от меня нужно, — решил зря не набивать себе цену, если действительно нужна моя помощь.
— Резкий порыв ветра сбил антенные растяжки, — пояснил Фёдор. — Сами антенны мы сейчас быстро натянем, имеется опыт, то порванные фидеры правильно соединять тут никто не умеет. Это не силовой провод, тут знания нужны. Запасные есть, но только два коротких, а надо больше и длинных. Вот, думаю, раз ты разбираешься во всей этой радиотехнике, то и фидеры соединить сможешь.
— Идём, — выразил свою готовность оказать посильную помощь.
Снаружи шел мелкий противный дождь с резкими порывами холодного ветра. Даже как–то слишком холодного, температура резко упала градусов до десяти, и это после сорокаградусной–то жары. Так ведь и простудиться недолго. Фёдор выдал мне непромокаемый плащ и протянул плитку шоколада вместе с маленькой желтой горошиной того самого средства, за которым мы с ним ездили к бандитам Порт–Дели, влипнув в случайную разборку двух конкурирующих банд.
— Это гарантированно избавит тебя от всех неприятностей, связанных с холодной погодой, — пояснил помощник капитана. — Наши механики обещали организовать сауну, отогреемся и расслабимся после работы, ну и по стопочке за мой счёт, само собой, — пообещал он интересную награду.
Цепляясь специальными карабинами к поручням ограждения мы пробрались до моего грузовика для того чтобы взять нужные инструменты.
— Слушай, вот не пойму, к чему вам прямо сейчас чинить радио? — Спросил Фёдора. — Выйдем из шторма и легко починимся без всех этих погодных кошмаров.
— А ты, Алекс, задумывался вообще, как мы тут в море ориентируемся? — Ответил он вопросом на вопрос.
— Ну… — мне и вправду раньше не приходилось интересоваться этим вопросом. — Компасы там, лаг, ещё чего–то… — промямлил вместо ответа.
— Да, ты прав, есть и компас, и лаг, и инерциальная навигационная система с гироскопами, — хмыкнул помощник капитана, — вот только всего этого недостаточно. Здесь полно магнитных аномалий, там компас крутит, как ему в душу взбредёт, лаг при течениях и ветрах изрядно врёт, а инерциальная навигация накапливает ошибки и её требуется регулярно корректировать, — пояснил он. — А как со звёздами на небе, сам посмотри.
— Выходит, радиомаяки? — Легко догадался после его невысказанной подсказки.
— Вижу, ты не совсем дурак, — рассмеялся Фёдор. — В каждом крупном городе есть свой радиомаяк. Благодаря им тут и корабли холят, и самолёты летают. Потому нам без радио никак нельзя надолго оставаться, шторм вынесет незнамо куда.
— И часто тут такое случается? — Вспомнил о слишком уж сильном недавнем порыве ветра.
— Бывает… — расплывчато ответил помощник капитана. — Судя по разнице температур столкнувшихся воздушных фронтов, мы вскоре увидим и ещё одно не самое редкое природное явление этого мира — электрический шторм.
Не дав мне удовлетворить своё любопытство, Фёдор потянул наружу, заниматься делом. В общем, почти весь день на эту работу и ушел. Мы дружно натягивали порванные растяжки антенн, я аккуратно спаивал подогреваемым газом паяльником высокочастотные фидеры, накладывая сверху места соединений специальную изоляцию, и всё это во время приличной качки, под проливным дождём и резкими порывами холодного ветра, порой приносящего вместо капель мокрые снежинки. Стоит отметить, после принятия непонятного препарата, ощущения холода полностью исчезли. Вообще все неприятные чувства заметно притупились, а сознание наоборот — прояснилось. Подобный эффект иногда возникает после нескольких чашек крепкого кофе, но не длится столько времени. Когда и так хмурое небо заметно потемнело, мы, наконец, закончили. Сходил перед парилкой в каюту, проверить, чем там заняты мои красавицы. В моё отсутствие они не теряли зря время, вместе над чем–то увлечённо работая на моём ноутбуке, пароль для входа в систему Лиза знала.
— У тебя такой вид, как будто тебя долго поили водкой, а потом били, — ахнула Оксана, заметив моё появление.
И вправду, взглянув в небольшое зеркало, отметил ровный синюшный оттенок лица, кисти рук тоже не особенно отличались от него по цвету. Под воздействием стимулятора всё это не чувствовалось, однако открытые участки тела, похоже, переохладились. Скинув с себя верхнюю одежду, убедился и в том, что и там тело сменило цвет, приобретя равномерный серо–синий оттенок. Вот это уже интересно, сейчас кое–кто от меня точно получит! Взяв полотенце и сменную одежду, пообещал вернуться через пару часов.
— Такой цвет кожи временно приобретают все, принимая стимулятор первый раз, завтра всё вернётся в норму, — попытался уверить меня Фёдор, с трудом увернувшись от несильного удара в челюсть. — Уймись, хватит драться, правду говорю!
— Предупреждать же надо! — Рявкнул ему, но действительно успокоился.
— Забыл… — тот сокрушенно покачал головой. — В нашем экипаже все давно прошли через это, уже не воспринимая как нечто необычное.
— Ладно, живи! — Сердито буркнул себе под нос, скидывая с себя лишние тряпки.
Небольшая сауна в подсобном помещении машинного отделения пришлась как нельзя кстати. Притуплённые неизвестным препаратом чувства постепенно возвращались к норме, и сильно хотелось их чем–то порадовать. К нам вскоре присоединились и остальные члены экипажа судна, кто принимал участие в устранении последствий распоясавшейся погоды. Из общего состава здесь отсутствовали только трое — капитан судна, второй рулевой, несшие длинную вахту на мостике и кок, практически не вылезающий со своего камбуза. Остальные семь человек пришли сюда погреться после тяжелой работы. И меня здесь вполне приняли за своего, ибо совместные действия особенно в кризисной ситуации неизбежно сближают. Вот и перезнакомился практически со всем экипажем.
