От бархатной мантии не осталось почти ничего; надетые под ней белая блузка и черные панталоны были все в прожженных дырках. Белоснежную кожу рук и ног черными змеями покрывали ожоги.
Упершись ладонями в пол, Кардинал попыталась приподняться.
Словно насмехаясь над этими попытками собраться с силами, новая молния впилась в нее сбоку. Детская фигурка беспомощно отлетела в сторону и, прокатившись по полу несколько метров, снова застыла.
– Ху… у-ху-ху. Ху-ху-ху-ху.
Парящая в воздухе Администратор явно была не в силах и дальше сдерживать смех.
– Ху-ху, а-ха. А-ха-ха-ха.
Грань между радужкой и белком ее зеркальных глаз стерлась – их целиком заполнило многоцветное сияние.
– А-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Пока она визгливо хохотала, из кончика ее рапиры –
Одна за другой стремительно вылетали молнии, упорно вонзаясь в уже не шевелящееся тело Кардинала. Каждый удар подбрасывал его, как мячик; все сгорало и исчезало: одежда, кожа, волосы – все ее существо.
– Ха-ха-ха-ха-ха!!! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Хохот Администратора почти не доходил до моего сознания. Первосвященница вся извивалась в демоническом восторге; серебряные волосы растрепались.
Слезы не переставая текли у меня из глаз, затуманивая зрение, и вовсе не из-за того, что вспышки обжигали глаза. Просто меня переполняли чувства, которые не находили себе иного выхода.
Горе от того, что Кардинал умирала прямо у меня на глазах; ненависть к Администратору, наслаждающейся этой безжалостной казнью; а главное – гнев на самого себя за то, что я, беспомощный, мог лишь смотреть на все это.
Я был не в состоянии ни поднять меч, ни шагнуть вперед. Это привело бы к худшему из возможных исходов – жертва Кардинала пропала бы впустую. Внутренний голос все еще нашептывал мне, чтобы я рубанул Администратора мечом, который продолжал сжимать в правой руке, однако тело оставалось точно каменным.
И я знал, почему так.
Та же самая сила воображения, которая позволила мне преодолеть заданные системой пределы дальности приема «Разящий меч» и пронзить распорядителя Чуделкина, сейчас превратила меня в статую.
Считанные минуты назад я получил тяжелейшую рану от голема, при этом сам, хоть и пытался, не смог ударить его мечом. Холодное ощущение клинка, проникающего в мое тело, оставило во мне мощный отпечаток поражения. Страх обвил мои руки и ноги, не позволяя вновь вызвать мысленный образ «Черного мечника».
В моем нынешнем состоянии у меня не было ни малейшего шанса на победу против любого из Рыцарей Единства… да нет, даже против любого ученика из Академии мастеров меча. Что уж говорить о том, чтобы зарубить первосвященницу. Это абсолютно невыполнимо.
– …Кх… уу…
Лишь жалкий шепот вырвался из моего дрожащего горла.
Кардинал поняла, что проиграла, и приняла поражение, однако продолжала отважно держаться. Меня переполняло презрение к себе за то, что сам я смирился с потерей ее жизни, даже не попытался что-то сделать, хоть все и происходило у меня на глазах.
Я кинул взгляд на стоящих слева от меня Алису и Юджио. Алиса стискивала зубы, Юджио дрожал; по их лицам стекали слезы. Я не знал, что именно они чувствовали, но был уверен, что, во всяком случае, они тоже страдали из-за собственного бессилия.
Даже если нам удастся отсюда сбежать – чего мы сумеем достичь с этим шрамом в наших сердцах?..
Администратор подняла рапиру, в которой уже пульсировала последняя и, по-видимому, самая мощная из молний. Мы могли лишь смотреть, парализованные.
– Ну а теперь… полагаю, пора положить этому конец. Закончить игру в прятки, которая длилась двести лет. Прощай, Лицерис. Прощай, моя дочь… и мое второе «я».
После этих слов, в которых даже слышалась сентиментальность, губы изогнулись в экстатической усмешке и первосвященница махнула рапирой сверху вниз.
Последняя атака тысячами молний впилась в лежащее на полу тело Кардинала, испепеляя, уничтожая его.
Девочку-мудреца подбросило в воздух, и она упала прямо к моим ногам. У меня на глазах ее обугленная правая нога ниже колена рассыпалась на множество кусочков. Раздался сухой, невесомый звук. От тела Кардинала во все стороны срывались частички черной сажи и исчезали в воздухе.
– У-ху-ху… а-ха-ха… а-ха-ха-ха-ха-ха! Аах-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Громкий хохот вновь полился из Администратора, которая крутила рапиру в руке и изгибалась всем телом, будто танцуя.
– Я вижу… я вижу, как твоя Жизнь из тебя вытекает капля за каплей!!! О, как красиво… каждая из этих капель походит на прекрасный самоцвет… Давайте теперь увидим развязку. Я даже дам тебе время на прощальные слова.
Мои колени подогнулись; будто послушно следуя словам Администратора, я протянул руки к телу Кардинала.
Лицо девочки справа совершенно обуглилось, левый глаз был плотно закрыт. Однако, коснувшись щеки, я уловил едва заметное, почти неощутимое тепло жизни.
Мои руки сами собой подняли Кардинала и прижали ее к груди. Слезы, все никак не желающие останавливаться, одна за одной падали на кошмарные ожоги.
Каким-то образом сохранившиеся ресницы чуть задрожали и поднялись. Даже на пороге смерти темно-карие глаза Кардинала были полны безграничного сострадания.
«Не плачь, Кирито».
Эти слова достигли меня не в виде звука – они прозвучали прямо в голове.
«Это не такой уж плохой конец. Никогда бы не поверила… что смогу умереть так… в руках того, с кем связано мое сердце…»
– Прости меня… прости…
Слова, срывающиеся с моих губ, едва колыхали воздух. Услышав их, Кардинал слабо улыбнулась чудом уцелевшими губами.
«Зачем… тебе… извиняться. Твое задание… еще… не окончено. Ты, и Юджио, и… Алиса тоже… вы трое… ради этого… прекрасного мира… пожалуйста…»
Голос Кардинала быстро затухал, ее тело вдруг стало очень легким.
Алиса, опустившаяся на колени рядом со мной, вдруг протянула обе руки и обхватила ими правую руку Кардинала.
– Мы сделаем… обязательно сделаем.
И ее голос, и щеки были мокры от слез.
– Жизнь, которую ты мне дала… Можешь не сомневаться, она послужит твоей воле.
Руки Юджио протянулись с другой стороны.
– …И я тоже.
Голос Юджио был полон решимости – необычно для моего всегда сдержанного и скромного партнера.
– Я понял наконец, для чего я был нужен.
Но –
Следующих слов не ожидал ни я, ни Алиса; да и Кардинал вряд ли.
– Теперь пришло время. Я не побегу. У меня… есть задача, которую я должен выполнить любой ценой.
Глава 4
Бессилие.
Почему же я такой бессильный?
Эти мысли грызли Юджио, пока первосвященник Администратор сжигала девочку-мудреца Кардинала своими чудовищными молниями.
Сорд голем, которого Юджио сначала принимал за какого-то сверхдемона из страны тьмы, оказался созданным из людей, таких же, как он сам… да, Юджио был ошеломлен, когда это услышал, и содрогался от ужаса при одной мысли, что первосвященник оказалась способна такое придумать и осуществить. Однако сильней всего по нему ударило отчаяние от собственной беспомощности.
Существовала конкретная причина, приведшая Кирито, Рыцаря Алису, черную паучиху Шарлотту, девочку-мудреца Кардинала и его самого на вершину собора, где они сейчас сражались с первосвященником. Эта причина – желание Юджио спасти от Церкви Аксиомы свою подругу детства Алису Шуберг. Именно из-за Юджио рисковали все остальные. Поэтому он должен был сражаться впереди всех, первым принимать на себя удары врагов.
А я…
Поддался искушению Администратора, позволил ей сделать себя Рыцарем Единства и, лишенный воспоминаний, поднял меч на Кирито. Заточив Кирито и Алису во льду, вернулся на последний этаж в надежде одолеть первосвященника в одиночку, однако эта надежда рассеялась, как дым. Отвлек распорядителя Чуделкина во время боя с ним, но мог лишь стоять и смотреть, когда голем расправлялся с Шарлоттой, Кирито и Алисой.
Неужели я настолько бессилен?
Фрагмент памяти Алисы всего в каких-то десяти мелах… где-то в той картине на потолке. Неужели я, спасенный жертвой Кардинала, так и покину Центральный собор, не забрав его? Неужели вот так закончится мое странствие?
