- А что значит, что они решили устроить побег Алексу? Как же Стив и Джей?

- Это уже по усмотрению Алекса. Они сообщат ему время и инструкции, а делиться ими с кем-то или нет, это уже его дело.

- Ладно, а почему мне нельзя об этом знать?

- Рой сказал, что Алекс охарактеризовал тебя, как девушку слишком быстро и неосознанно принимающую решения. Мой брат подумал, что ты можешь рассказать кому-то, помешать или наоборот попытаться помочь. А он этого не хочет.

- Тогда все верно. Я действительно хочу помочь.

- Нельзя. Я все тебе рассказала только потому, что видела, как тебя терзает непонимание.

- Ясно. И что мне теперь делать?

- Ничего, просто не дергайся и жди, пока Рой сам не решит посвятить тебя в свой план.

- А ты уверена, что он посвятит?

- Да, ты, как ни как, важна для Алекса. Это значит, что он не будет обходиться с тобой, как с мебелью.

- Ладно. Слушай, а как ты заставила его разрешить нам эту прогулку?

- Пригрозила рассказать тебе весь его план.

- То есть ты, планируя все мне рассказать, поставила ему ультиматум, обещая не делать то, для чего все это и задумала?

- Я совершенно не поняла, что ты сказала, но, думаю, да. А теперь возьми один комплект белья и с умиротворенным лицом выходи из примерочной.

- Хорошо, - ответила я, выбирая комплект и пытаясь на ходу преобразовать свое выражение лица в что-то на подобии умиротворенного.

Уже по пути домой, я увидела магазин канцтоваров и упросила Майка зайти.

***

Придя домой и, оказавшись запертой в своей комнате, я была полностью довольна собой. Неважно где я и что со мной. Главное – Стив скоро окажется на свободе, и я увижу его. Его, Алекса и Джея. Эта мысль грела мое сердце.

Я разложила всю одежду в шкаф, после чего достала из пакета свою последнюю покупку. Это был небольшой блокнот, обтянутый коричневой кожей с закладкой в виде тонкой шелковой ленты.

Я долго не могла написать первое слово, но, собравшись с мыслями, все-таки решилась.

<i>«Здравствуй, дневник.

Я раньше всегда думала о жизни, ожидая ее конца. Сейчас я осознаю, что нахожусь только в самом ее начале. Она может быть скучной или безудержной, может быть веселой или тоскливой, может быть трудной или легкой. А, возможно, она будет сочетать в себе все эти качества. Мне плевать на то, какой она будет, главное, чтобы она была.

Я всегда хотела для себя чего-то определенного, хотела, чтобы родители стали другими, чтобы меня полюбил самый классный парень, хотела стать тем, кем не являюсь, хотела измениться. Сейчас мне плевать на то, что происходит вокруг и что об этом думают другие. Мне плевать на людей, которые должны быть у нормальной девушки по социальному уставу общества. У меня уже есть люди, которых я люблю, и я с нетерпением жду их возвращения в свою жизнь.

Сегодняшний день принес мне целую охапку эмоций, и я действительно очень рада тому, что в моей жизни появилась Фел. И совершенно неважно, при каких условиях она втиснулась в мою душу. Ведь потом, по прошествии времени, я не буду помнить обстоятельства, я буду помнить ее. Буду помнить ее умение перевоплощаться, быть искренней и доброй, умение врать, говоря правду и быть честной, продолжая при этом лгать. Я буду помнить, как она называет меня «дорогуша» и как ее глаза горят, когда она что-то задумает.

Я думаю о Майке и о том, почему они с Фел так странно относятся друг к другу. Я не знаю, почему он называет ее мисс М., а она его Майки. Я непременно узнаю об этом позже. Еще я думаю о том, что такого Алекс сделал для Роя, раз он настолько ему обязан, что даже согласился терпеть меня в своем доме. Сейчас меня беспокоят многие вещи, но я не буду о них писать, потому что потом, перечитывая это, я не захочу о них помнить.

Тея Хайенс. Прошло пять дней»</i>

========== Глава 2 ==========

День шестой

Выстрел. Им начинается уже не первое мое утро. Мне снится тот день снова и снова. Я вижу, как пуля попадает в Ребекку и она падает. Я вижу, как лужа крови вокруг ее бездыханного тела становится все больше и больше, и я уже не могу сдерживать слезы. Внутри все будто обрывается, а горло ужасно саднит в подступающем крике.

Я открываю глаза, из которых текут слезы, и сажусь на кровать. Не знаю, пройдет ли это когда-нибудь. Смогу ли я забыть, что с ней произошло. Ведь, по сути, это моя вина. Если бы я не появилась в ее жизни, она могла бы спокойно учиться в школе, терпеть нападки Тез и странности своей мамы. Она могла бы жить, как и все остальные дети. Она могла бы жить.

Я снова откидываюсь на подушку и, скрутившись калачиком, продолжаю рыдать. Знаю, я уже не могу ничего исправить, но понимание того, что она поймала пулю, предназначенную мне, не дает мне покоя. Знаю, Беккс любила меня и любила жизнь, которая была у нас в последнее время. А еще она любила Джея. Я успокаиваю себя мыслями о том, что она была счастлива со мной. Ведь она же была, правда? Хотя от этого и не легче.

Вина медленно убивала меня, а за моим решётчатым окном вставало солнце. Рассвет пытался захватить небо, и его светлые лучи превращали зарево во что-то невообразимое. Над горизонтом цвет небосвода был нежно-розовым, перетекающим в сиреневый, а выше и вовсе в темно-синий. Белые облака преграждали путь лучам солнца и рассеивали их. Появилось ощущение, что горизонт светится, и граница между небом и землей пропала вовсе.

Ребекке бы понравился этот вид, она сочла бы очень романтичным наблюдать подобное с Джеем. Возможно, она видит его, уже по ту сторону? Может, наблюдает за появлением солнца с того смешного облака? Пусть я и не особо верю в загробную жизнь, но от этих мыслей мне становится спокойнее, и я снова засыпаю еще на несколько часов.

Меня будит стук в дверь. Это Фел, она принесла мне завтрак. Оладьи с клубничным джемом и чашка ароматного кофе. В голове невольно проплывает утро в доме у бабушки и чудесные оладьи, которые готовил ее муж. Мне снова становится немного грустно.

- Ты что такая печальная сегодня, дорогуша? – озабоченно спрашивает Фел.

- Нет, ничего.

- Точно?

- Угу. Слушай, Фел, а ты веришь в загробную жизнь?

- Во что?

- Ну, в рай и ад, в жизнь после смерти и все дела?

- Не знаю. Мне кажется, что что-то там должно быть. Не может быть такого, чтобы все прекращалось просто так, верно? Не хочу верить, что я, как личность, умру вместе с этим бренным телом. А с чего вдруг такие вопросы?

- Ни с чего, - меня немного успокоил ответ Фел, и я улыбнулась ей.

- Ладно. Доедай и пошли к Рою. Он хочет с тобой поговорить.

- Рой? О чем?

- Не знаю. Мне кажется, что он, наконец, перестанет относиться к тебе, как к мебели, - Фел подмигивает мне, и я вспоминаю наш вчерашний разговор. Она использовала то же сравнение, когда говорила про побег. Похоже, она имеет в виду, что Рой решил мне о нем рассказать. Ну, слава Богу.

Мы идем по коридору в комнату Роя, которую он использует, как кабинет. Если честно, то я до сих пор не поняла, чем он занимается. Единственное, что я знаю, что это незаконно. Мне, конечно, интересно, но влезать еще и в это было бы перебором, по-моему. Я и так отхватила себе немало проблем со всем этим беззаконием, так что в данном случае я решила придерживаться постулата «Меньше знаешь – крепче спишь». Пусть это и противоречит моей сущности, но я подумываю над тем, чтобы перевоспитать себя.

По пути мы встречаем Майка, который разговаривает с каким-то стремным парнем с дредами. Выглядит этот некто, ласково сказать, жутко обкуренным. Майк же наоборот трезвый и свежий. Как два таких разных человека вообще могут вести беседу? Когда мы проходим мимо этой парочки, Майк и Фел коротко кивают друг другу, а укурыш пытается ущипнуть меня за задницу, за что получает от Майка под дых. Этот инцидент еще раз заставляет меня посчитать Майка не настолько уж и плохим человеком.

Рой стоял у открытого окна и курил, когда мы с Фел вошли. Он закрыл окно и обернулся к нам.