– А с чего ты взял, что я ему изменяю?! – она наигранно улыбнулась.

– Только не говори, что вы чай пили! – Влад нарочно делал глупое невинное лицо и моргал ресницами, как целомудренная девица.

– Это не ваше дело, – ответила Ангелина и ушла на склад.

Влад застал ее сидящей на диванчике с чашкой ароматного кофе в руках. Она, не моргая, смотрела в одну точку. Он подсел рядом:

– Извини, я пошутил. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты же не обижаешься на меня?

Влад по-дружески обнял ее за плечи, соприкоснувшись с Ангелиной головами.

– Все в порядке, Влад, отстать от меня в покое.

– Ты не хочешь со мной разговаривать? – Влад озадаченно приподнял брови. – Как оно изменять мужу? Я не понимаю. Зачем ты с ним вообще живешь?

– Влад, на твои вопросы нельзя ответить однозначно. Все слишком сложно. Подрастешь, поймешь.

– Мне не пять лет, я и так все прекрасно понимаю. Твоему мужу и я бы изменял на твоем месте. Он же старый. У него еще хоть стоит?

– Влад, давай не будем о моем муже.

– Тогда давай о твоем любовнике? Вы давно познакомились?

– Нам тогда было по семнадцать лет.

– Ого! И давно вы встречаетесь?

– «Встречаетесь» это громко сказано. С лета, – добавила Ангелина опечаленно.

– У вас все серьезно? Он приглашает тебя в кафе? Дарит цветы? Подарки?

– Какое кафе? Какие цветы? Подарки? Он женат. И разве этим оценивается серьезность отношений? Цветами и подарками?

– Ну и что, что женат? Он что ни разу тебе ничего  не подарил?

– Ничего, кроме счастливых минут, проведенных вместе.

– Это бред! Зачем тебе такой любовник?! Хочешь, я буду дарить тебе цветы? Сходим в кино. Только ты и я!

– Владик, ты еще маленький мальчик! Тебе совсем недавно исполнилось восемнадцать. Мне скоро тридцать. О чем ты говоришь? Не может быть никаких «ты и я».

– Ангелина, возраст это не главное. Ты выглядишь лучше любой восемнадцатилетней девушки. У тебя такие аппетитные полушария!

Влад опять принялся за старое – без пошлых намеков и шуточек он не мог.

– Прекрати! Мы с тобой только друзья. Ты веселый, прикольный, с тобой не может быть скучно! Но я могу любить тебя только как брата.

– А этого с Юстиции ты любишь, как мужчину? Кстати, кто он? Нотариус? Юрист?

– Адвокат!

В зону отдыха вошел Серж:

– Ангелина, зачем тебе бегать в Юстицию? Глянь, как Влад на тебя смотрит! – он по-прежнему дурачился.

– Ну, вы и дураки! Смените уже тему.

Серж сделал себе кофе и сел напротив Ангелины. Он обратил внимание на кулон в виде сердечка на ее шее:

– Классный медальончик! – сказал он, скользя взглядом по шее и груди Ангелины.

Влад встал и хлопнул Сержа по плечу:

– Не смотри на ее кулон! Она же теперь любовница адвоката! А то по судам затаскает за домогательство на рабочем месте!

Ангелина засмеялась над его шуткой.

Вскоре пришли Инна и Оля. Нужно было занимать рабочие места и «приносить радость клиентам «Logistics Company».

«У меня такое чувство, что мной попользовались,  – рассказывала Ангелина Инне. – Он не любит меня. Твердит о своей жене, будто бы я хочу занять ее место. Боится сделать ей больно. А сам такой же, как все – поддался страсти. Хотя в этом скорее моя вина. Лёня сопротивлялся изо всех сил: игнорировал меня, месяцами не давал о себе знать, не писал, не звонил. А я, как сумасшедшая, бредила им, ждала-ждала, пока не решила прекратить это томительное ожидание. Я добилась своего. Мы наконец-то сделали то, что нужно было сделать еще в семнадцать лет. Теперь на что мне надеяться, чего ждать? Продолжения? Не будет никакого продолжения. Это конец. Наш роман «Ангелина плюс Леонид» дописан до точки, последняя страничка перевернута. Нам больше не к чему стремиться, нечего добиваться. Уже все сделано. Но я его все равно люблю. Люблю! И буду любить до последнего вздоха. Но о моей любви никто не узнает. Я никогда не скажу ему «люблю», не признаюсь, как бы мне не хотелось. Но буду продолжать хранить свою любовь в сердце».

Инна успокаивала Ангелину: «Если не можешь изменить обстоятельства, измени свое отношение к ним. Не думай, что это Лёня попользовался тобой – думай, что это ты добилась, чего хотела!»

В 11:15 в офис зашел Леонид Журавлев. Бодрый. Как всегда, солидно одет. Побрит. Ангелина не сразу его увидела. В тот момент она была увлечена изучением инструкций по введению  новшеств и изменений расчета стоимости доставки габаритных грузов.  Когда Ангелина оторвалась от бумаг, Леонид уже стоял перед ней. Она смотрела ему в глаза, будто хотела по ним прочитать правду. – Что будет дальше?

«Привет – привет». Его рука скользнула в карман. «Мне нужно отправить очень ценную посылочку». Он протянул Ангелине ее сережки – серебряные гроздья смородины. Их пальцы слегка соприкоснулись. «Спасибо!» Ангелина поблагодарила его, и Леонид ушел. Напоследок он оглянулся, и их взгляды пересеклись.

 «Как же мне хотелось догнать его, остановить, поговорить» – говорила Ангелина подружкам. Они втроем смотрели записи видеонаблюдения со всех камер, установленных в клиентской зоне. «Но я же гордая. А он мог бы и позвать меня выйти с ним поговорить. А он не позвал».

Вечером, когда Ангелина уже была дома, она получила письмо с неизвестного электронного адреса:

Здравствуй, Ангелина.

Я знаю, вчера ты встречалась с моим мужем в его офисе. Как тебе секс на столе? Раз-два-три!? Или ты смогла досчитать до десяти? Теперь ты понимаешь, почему я ему изменяла и почему у нас долго не получалось зачать ребенка?

Я прочла твое последнее письмо. Впрочем, я читала и предыдущее и была в курсе вашей интрижки. Прошу тебя, не пиши ему больше, не ищи с ним встреч – оставь его мне. Я беременна и через полгода у нас с мужем родится сын. Возможно благодаря тебе…

«Гришка Чегурдашка»

Без обид. Людмила Журавлева

Ангелина закрыла лицо руками, чувствуя, что слез не удержать. В тот момент ей хотелось выть на луну, кричать, не контролируя эмоций, выплеснуть все переживания и боль, дабы пережить постигшее ее разочарование. Она отключила ноутбук, открыла настежь окно.

Холодный воздух ворвался в комнату с апрельским ветром. Ангелина стояла у окна в полной тишине, рассматривая огни в чужих окнах и тусклый оранжевый свет фонарей. Проезжали автомобили. По тротуарам прогуливались пары. Доносился смех, обрывки фраз, и чужие счастливые моменты словно разрывали сердце Ангелины на части. Она любила Леонида вопреки всему, но эта любовь приносила ей больше страданий, чем радости.

Так любить нельзя, – твердила Ангелина себе, усаживаясь на подоконник. Она закрыла глаза, спиной упершись в бетонную стену. Беззвучно стекали слезы. Руки обнимали озябшие плечи. Хотелось тепла, морских волн и летнего солнца – сбежать от плачевной реальности и окунуться с головой в соленую воду, в надежде, что она  смоет  разочарования и горести любви, как песок, прилипший к босым ногам.

«Это конец. У нашей истории нет продолжения. Он женат, я замужем. И как бы мы страстно не хотели друг друга, но больше не будет никаких свиданий. Ни раз в два месяца, ни раз в полгода. Ни на столе, ни на кровати, ни на природе, ни в лифте – нигде». С этим решением Ангелина легла спать, но до  полвторого ночи так и не смогла уснуть. Ворочалась, обвиняла себя в слабости и измене мужу, прокручивая в памяти последние события и письма.  

Последний май

С Леонидом Ангелина не виделась ровно сорок дней. Она точно знала эту цифру, потому что на протяжении сорока вечеров, переходящих в ночи, она разучивала симфонии Вольфганга Амадея Моцарта. Одну за другой. И прошлой ночью она перевернула страничку на Симфонию № 41 (до мажор), второе название которой «Юпитер». Это было ее задание на очередной вечер. Так она убивала в себе любовь к Леониду. Играла. То решительные взлетающие вверх аккорды, то лирические нежные отступления, то жизнерадостные всплески, вновь и вновь сменяющиеся трепетным волнением, отражающим глубокие чувства.