Ангелина все-таки выскользнула из крепких объятий Инны, ненамеренной никого отпускать до полного опустошения бутылок со спиртным:

 – Нет, и еще раз нет! Меня ждут дома! – Ангелина взяла сумочку, поцеловала на прощанье девочек… и дверь за ней закрылась.

Неугомонные

Вечернее солнце отражалось в зеркальных лужах. Дождь прекратился, и полнеба украсила радуга, широко раскинувшись над  площадью. В воздухе пахло свежестью, и Ангелина, как девочка, радовалась прошедшему дождю, мокрым тротуарам, высокому небу над головой и холодным капелькам, падающим с зеленых листьев городских берез.

Неожиданно сбоку раздался сигнал машины. На дороге между газетным и хлебным ларьком стояла темно-зеленая BMW (Bayerisch Motoren Werke). Ангелина насторожилась, так как не любила, когда ей сигналят, и тем более предлагают подвезти. Обычно она и не смотрела в сторону водителя, давая тем самым ему понять, что предпочитает ходить пешком. Но тогда она оглянулась.

За рулем сидел Лёня. Его соблазнительный взгляд сковал Ангелину по рукам и ногам. Она замерла в оцепенении на несколько секунд, не решаясь сдвинуться с места.

– Привет, Ангелок! – его бархатный голос взволновал Ангелину еще больше.  – Ну, что, красавица, поехали кататься?!

Леонид вышел из машины. Они оба молчали. Говорили только глаза. Ангелина читала в его глазах то, что хотела прочесть, верила тому, во что хотела верить, придумывала то, на что и намека не было. Но сам факт, что Лёня ждал ее, имел для Ангелины большое значение. Это означало, что он думает о ней, возможно так же, как и она о нем.

– Привет, – Ангелина не скрывала счастливую улыбку. Взгляд сразу загорелся. Сердце трепетно забарабанило. – Ты кого-то ждешь?

– Тебя! Тебя, мой ангел, ждал годами, и ждать готов тебя всегда!

Как же женщины любят ушами. Слепо. Доверчиво. Наивно. И Ангелина одна из тех наивных и романтичных особ, для которых чувства играли главную роль в жизни. Любовь – оправдание всему. Но разве можно верить мужской лести? И вообще стоит ли верить мужчинам, которые не говорят всерьез о любви, а только подражают шекспировскому Ромео, не задумываясь, что своими играми могут сделать очень больно?

Ангелина смутилась:

– А как же твоя женушка? Не ждет?

– Пусть ждет. Поехали, не волнуйся – Леонид взял Ангелину за руку, приблизив вплотную к себе, и учуял тонкие нотки коньяка. – Ты пила? А что сегодня какой-то праздник?

– Год как  офис «Logistics Company» открылся в Енакиево!

Их губы были близко-близко. И в тот момент оба думали о поцелуях, но ни возраст, ни семейное положение не позволяло вести себя как раскрепощенные студенты, которым все равно, что о них подумают окружающие. Нужно было соблюдать осторожность.

Ангелина решила, что не стоит отказываться и ничего плохого не случится, если она позволит себе хоть ненадолго плыть по течению, не сопротивляться, не накручивать себя мыслями о предательстве и пойти на поводу у страсти. Рядом с Леонидом она будто оживала, и это возвышенное состояние ей нравилось. Она не могла с уверенностью сказать любит ли она Леонида по-настоящему или только придумала себе эту любовь, но Ангелина точно знала, что любит то состояние, в котором она пребывает благодаря Леониду.

И она согласилась сесть в его машину. Но исключительно на заднее сидение, чтобы на всякий случай оградить себя от чужих взглядов.

В опустевшем дворике

По закоулочкам Лёня  привез Ангелину в пустынный двор, где не было ни души. Лишь несколько автомобилей и пустой стол под перекошенным навесом. Вечерело. Леонид заглушил мотор и присоединился к Ангелине на заднее сидение. Он смотрел на нее хитрым проницательным взглядом, как хищник смотрит на добычу. Она игриво улыбалась, робко сложив кисти рук на краю короткой юбки. Леонид взял ее маленькую ручку в свои большие сильные ладони и стал целовать каждый пальчик, посасывая и облизывая, не произнося ни единого слова. Его дыхание становилось прерывистым. Поцелуи поднимались вверх по руке, оставляя влажные розовеющие следы на нежной коже. Его правая рука вмиг легла на талию, а пальцы левой руки осторожно коснулись гладенькой коленки, губы ласкали шею и жадно искали ответной страсти.

Ангелина возбуждала Леонида как ни одна женщина.  Ему хотелось сорвать с нее одежду и, опустив прелюдии, приступить к самому главному – слиянию двух тел в порыве одной страсти. Но он намеренно медлил, сдерживался, продлевая удовольствие и испытывая невероятное наслаждение от предвкушения близости. Губы сливались в волнительных поцелуях. Ангелина была нежна и отвечала с трепетом на каждую ласку. Ее пальчики гуляли по спине Леонида, иногда она страстно его пощипывала, сжимала, потом поглаживала и запускала руки в волосы. Взъерошивала, массировала. Прижималась всем телом, обжигая своим дыханием. Учащенно дышала от настойчивых ласк и, выгибалась дугой, позволяя вновь и вновь целовать шею и мочки ушей. Серьги соскочили вниз. Вскоре был сброшен модный пиджачок. Лёня плавно опустил бретельки кружевного бюстгальтера, осыпая поцелуями шелковистую кожу груди. Его рука уже нащупала трусики, как вдруг Ангелина резко отстранилась и попросила отвести ее домой.

Но Лёня уже не мог прекратить это сумасшествие. Он был так близок, что не хотел останавливаться на полпути. Ангелина сводила его с ума. Леонид называл ее искусительницей и не выпускал из крепких объятий, все еще рассчитывая на свою победу.

– Остановись! – умоляя, произнесла Ангелина, не поднимая ресниц.

– Но ты ведь хочешь меня не меньше моего…

– Лёня, я так не могу… Не в машине… Не здесь. Не сейчас…А если кто-то увидит…

– Поехали в отель? Хочешь? – Леонид обеими ладонями поглаживал Ангелину по щекам, касаясь губ. – Я хочу тебя.

– Одного твоего «хочу» мало, – Ангелина поправила бретельки и набросила пиджачок, прикрывая свои прелести. – Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

– А разве я сказал мало? Что ты хочешь от меня услышать? – Леонид изменился в лице, став опять серьезным и чужим.

– Ничего…

Ангелина могла признаться лишь себе, что хочет слышать от него «люблю» вместо «хочу». Всего одно «люблю», без которого она считала секс невозможным. Для Ангелины секс был частью любви. А тех, которые занимаются сексом налево и направо, только потому, что «хотят» она считала животными и не хотела стать одной из них.

– Ты хочешь услышать «я тебя люблю», глупышка? Да? Я не хочу тебя обманывать, Ангелинка. Ты замечательная. Правда! Но любовь – это такое чувство, о котором я не хочу говорить с женщинами. Ни с кем. Даже с женой. А тем более с  тобой. Кто ты такая, чтобы я тебя любил? – Леонид даже не подумал, какую боль могут причинить его слова.

– Кто я такая? – Ангелина растерялась. – Я, пожалуй, пойду.

Она быстро застегнула три пуговички, схватила сумочку и хлопнула дверью.

Леонид выскочил за ней, осознав ошибку и проклиная себя за длинный язык. Он пожалел, что не сказал «люблю» – ведь это только слово, всего-то слово из пяти букв, которое могло бы сыграть решающую роль не только на заднем сидении, но и в дальнейшем. Что ему стоило  «навешать лапши на уши», как делают другие мужчины со своими любовницами? Но Леонид боялся сам поверить в сказанное им «люблю». Легче было не любить, не думать, не привязываться, потому что в противном случае пришлось бы вносить коррективы в налаженную жизнь, а Леонид был противником перемен.

– Постой, я не хотел тебя обидеть, – кричал он вдогонку.

Его сильные руки опять обвили Ангелину за талию. Она сопротивлялась и била его ладошками по груди, стараясь высвободиться из его плена.

– Оставь меня в покое. Слышишь? Если я не достойна твоей любви, не смей больше приближаться ко мне, не обнимай, не целуй, не играй со мной. Я не кукла, не игрушка. У меня не железное сердце и не деревянное. А ты делаешь мне больно…